Шамбала. Сердце Азии - Николай Рерих

Все же настоящее уйдет во мрак как запятнанная страница истории. Губернаторы и амбани современного Китая станут как страшные гримасы паноптикума, нужные для человечества так же, как отрубание рук и ног водяному богу. Желаю, искренно желаю Китаю скорей скинуть все убожество и скорее смыть грязь, наросшую под шелком внешнего наряда. Желаю успеха всему молодому, понимающему ужас лицемерия и невежества.

Совершенно нелицеприятно смотрю в глаза трудящейся России. Какая жажда знания! Ведь эта жажда горами двигает; ведь она дает непоколебимое мужество к новым построениям. За наш долгий путь мы давно не видали глаз русских, и глаза эти не обманули. Здесь оплот новой эволюции. Пришли утром просить прочесть лекцию о путешествии. Команда парохода и пассажиры просят.

Еще ночью покинули озеро Зайсан и пошли между пологими степными берегами еще узкого Иртыша. Вода малая сейчас, и пароход не один раз трогает мели. На носу промеряют глубину, несутся те же возгласы, как бывало на верховьях Волги. Селения киргизского типа. Кое-где стада. Много гусей и всякой дикой водяной птицы.

После обеда была беседа. Вся команда и все пассажиры третьего класса собрались тесным кольцом, и все ловили новые сведения с напряженным вниманием. Не игра, не сквернословие, не сплетни, но желание знать влечет этих людей. И они узнают. Трое беспризорных едут на родину, им собирают деньги на проезд. И трогает, и дает новые силы это явление растущей силы народа.

Показались зеленые холмы. К вечеру дойдем до гор. К шести добежали до села Ваты; русские домики уже начинают преобладать. А там и горы. И грозы над горами. Изумительный эффект светлой степи под синими горами и под облачным нагромождением. Этих облачных богатств давно не видали.

Вечером в столовую приходит мальчик: «А не заругают войти?» Едет к матери. Много толкует. Защищает киргизов: «Без русского и киргиз не украдет». Говорит о найденной им неизвестной киргизской горной дороге – «как шоссе через самый хребет». Толкует о рыбной ловле: «Поймали щуку в два пуда, как крокодил». Вспоминает встречу с медведем: «Я его напужался, а может, он меня еще больше».

Поздний вечер; до полуночи занят беседой с народным учителем о йогах, об общинах Индии, о перевоплощениях… Задают сложные, продуманные вопросы. Весело видеть ищущих, для которых денежный знак заслонен вопросами реального строительства жизни. Не в теоретическую аптеку повелительно зовет жизнь этих людей, а к построениям, возведенным руками человеческими. Таких народных учителей много. Они общаются друг с другом и ждут живых сведений.

К полуночи добежали до Нового Красноярска. К пароходу вышла целая толпа. Нигде нет сквернословия.

3 июня.

С утра проходим утесами. Серые глыбы сгрудились до самого течения. Иртыш стеснился, и еще сильнее течение. А там деревянный городок Усть-Каменогорск, и за ним кончаются горы. Иртыш развернулся в широкую плавную реку, а на горизонте остались отдельные гребни и пирамиды ушедших гор. Прощайте, горы!

Опять приходят с вопросами, и все о том же: об учении жизни, об Индии, о путях истины. Большая часть дня занята этими беседами. Наметился еще один сотрудник. Вот где насущно нужно то, что на Западе попирается.

Решаем от Семипалатинска до Омска следовать по Иртышу пароходом. Длинная пересадка, но поездом тоже не лучше. Двадцать часов до Новосибирска; приехали бы туда позднею ночью. На пароходе больше и с людьми общения, и воздуха. Сейчас прохладные дни и холодные ночи. Говорят, уже три года, как заметны перемены климата. Нет жары летом, но и зима менее студена.

Поздним вечером опять беседа и опять на те же темы. Прямо удивительно воочию убедиться, куда направлено народное сознание. Уже поздно, но приходят матросы и просят дать им статью в их газету. И вот первый «привет Востока» пишется для матросской газеты. Всячески хотят помочь эти обветренные, трудящиеся люди. Замечательные сердца! Новые друзья просят: «Позвольте писать вам»…

4 июня.

Семипалатинск. Три часа утра, перегружаемся на пароход «8 Февраля» до Омска. Решили ехать пароходом, ибо алтайская дорога поездом медленна – поезд идет 20 часов до Новосибирска. Едем в Госторг с письмом Быстрова. Опять встречаем заботливость и желание всячески помочь. Дают письма в Совторгфлот в Омске, где нам устроят места в международном вагоне. Заходим в книжный склад – удивительно: ни одной пошлой книги. Масса изданий по специальностям. И это все в пограничном захолустье, в уединенном Семипалатинске! Стоят и белые каменные дома, и серые деревяшки – как будто все то же самое, но жизнь иная наполнила эти остовы.

Под пароход подтянуло лодку, опрокинуло течением. Дружно бросаются помочь беднягам. По пароходу бродят любопытные детишки, нет в них забитости, нет наглости – есть та же пытливость. А Иртыш уже развернулся в могучую низовую реку. Гонят плоты. На них сидят, может быть, кержаки-староверы. «Коли скажешь им, что ел с киргизами, они ни за что за стол не пустят. И все велят креститься», – поясняет мальчик. Степная пословица: «Если товарищ твой кривой, старайся поджимать глаз, чтобы быть ему под пару».

Ушли кочевые аилы. Поредели всадники и пошли сибиряки каменнотесаные. А под Белухой еще снег лежит. Опять недавно выпал. А мясо там по 8 копеек за фунт. А хороший конь там восемьдесят рублей. И ко всему прибавлено крепкое, упрямое сибирское «однако». И киргизов сибиряки мало опасаются: так себе, барантачество – степное воровство-удальство. И команч, и зуни в Аризоне тоже угонит коня. Да своих ли коней стреножили скифы на вазе Куль-оба? Столько надо сказать. Столько запечатано красными печатями консула. Столько творится. И земля – земля Будды – переносится на великую могилу[521]. Опять забудутся многие сроки и нельзя их записать. А новый друг твердит на прощанье: «Я не потеряю вас».

5 июня.

И здесь на Иртыше достигают рассказы о жестокости китайцев. Едущие пограничники вспоминают о виденных ими китайских пытках. Осужденного опускают в полый столб с набитыми острыми шипами. Тело тяжестью своею опускается на шипы. Или через нос и носоглотку и через рот пропускают конский волос и начинают пилить. Или вводят конский волос в область глаза. Все это видят пограничники и везут эти вести в центр. О барантачестве сообщают центру. Когда недавно поймали богатого бая-разбойника и приговорили к ссылке на Камчатку, то 200 его сородичей приехало, предлагая все свое имущество как выкуп за своего старшину-грабителя. Твердыми мерами эти разбои будут прекращены, особенно если китайцы перестанут поощрять контрабанду, за которую берут крупный выкуп.