Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

— Канцлер, — прервал его отец, — может быть, вы все-таки соизволите взяться за карты? Или вы желаете, чтобы я вбил их вам в глотку?

— Я успел обо всем предупредить, — невозмутимо продолжал Дьюк, — не приправить ли нам игру чем-нибудь остреньким? Например, по центу за очко?

— Для меня это очень много, — выпалила Барбара.

— К вам, девочки, это не относится, — поспешил успокоить их Дьюк. — Приправа для нас с отцом. Таким способом я ухитряюсь платить за аренду конторы.

— Дьюк имеет в виду, — поправил его Хьюберт, — что таким образом он все глубже увязает в долгах своему старику. Я отыгрывал у него, бывало, все его месячное содержание, еще когда он учился.

Барбара смолкла, и игра началась. Высокая ставка постоянно держала ее в напряжении, хотя платить бы ей все равно не пришлось. Мысль, что ее партнер был классным игроком, заставляла ее волноваться еще больше.

Когда она поняла, что мистер Фарнхэм считает ее игру вполне сносной, ей удалось немного расслабиться. Вообще-то играть в паре с Фарнхэмом было не так уж сложно, и роль «болвана» давала ей исключительную возможность продолжать то, чем она занималась все каникулы, — наблюдать за хозяином дома.

Он ей определенно нравился — и тем, как он вел себя в семье, и тем, как играл в бридж, — спокойно, вдумчиво, практически никогда не ошибаясь, а иногда просто блестяще. Ее привело в восторг и то, как он лишил противника заручек в последнем коне, когда она чуть было не погубила их обоих, по глупости сбросив туза.

Она знала, что Карен мечтает обручить ее с Дьюком за этот уик-энд, считая их вполне удачной парой. Дьюк был довольно привлекателен внешне, да и сама Барбара была хорошенькой. По мнению Карен, молодой, подающий надежды адвокат, годом старше Барбары, смело мог бы составить прекрасную партию ее подруге.

Интересно, а стремится ли он сам овладеть ею за эти дни? Может быть, и Карен втайне надеется на это и сейчас с интересом следит за тем, как разворачиваются события?

Нет, этому не бывать!

Да, один раз в жизни ей не повезло, но это вовсе не значит, что любая разведенная женщина абсолютно доступна. Черт побери, она ведь ни с кем не лежала в постели с той самой ужасной ночи, когда она собрала свои вещи и ушла. И почему это люди считают…

Дьюк глядел на нее в упор. Барбара встретилась с ним взглядом, вспыхнула и отвела глаза. Теперь она смотрела на его отца.

Мистеру Фарнхэму было около пятидесяти. По крайней мере, на вид ему можно было дать именно столько. Волосы уже начали редеть, седина, сам худощавый — даже худой, хотя и с небольшим животиком, глаза усталые, вокруг глаз морщинки, от носа к уголкам губ тянутся глубокие складки. Симпатичным его никак не назовешь…

И тут с неожиданной теплотой она подумала, что если бы Дьюк Фарнхэм был наделен хотя бы половиной обаяния своего отца, то вряд ли что-нибудь могло помешать их близости. И она вдруг рассердилась на Грейс. Какое оправдание может найти женщина, ставшая неизлечимым алкоголиком? Раздражительная, жирная особа — и рядом Хьюберт Фарнхэм!

Неужели с годами Карен станет такой же, как ее мать?

Ведь они удивительно похожи, правда, Карен не превратилась пока в жирную тушу. Барбаре стало неприятно думать об этом. Карен ее любимая школьная подруга. Она такая милая, благородная и веселая…

Но может быть, когда-то и Грейс Фарнхэм обладала теми же качествами. А что, если женщина всегда с годами становится раздражительной и бесполезной?

Закончился последний кон, и Хьюберт оторвался от карт.

— Три пики, игра в роббер. Неплохо было заказано, уважаемый партнер.

Она покраснела.

— Вы хотите сказать, неплохо сыграно. Заказала-то я многовато.

— Ничуть. В худшем случае, мы могли бы потерять одну взятку. Кто не рискует, тот не выигрывает. Карен, Джозеф уже лег?

— Занимается. Завтра у него контрольная.

— Жаль, я думал, он сыграет с нами. Барбара, Джозеф — лучший игрок в этом доме, проявляющий необычную смелость в игре. Прибавьте к этому еще и то, что он учится на бухгалтера и потому никогда не забывает ни одной карты. Карен, может быть, ты сама нальешь нам чего-нибудь, чтобы не беспокоить Джозефа?

— Конечно, смогу, масса Фарнхэм. Водка с тоником вас устроит?

— И закуску, пожалуйста.

— Пошли, Барбара. Придется нам похозяйничать на кухне.

Хьюберт Фарнхэм проводил их взглядом.

«Как досадно, — думал он, — что этой прелестной миссис Уэллс чертовски не повезло с первым мужем. Она явно заслуживает внимания. В бридж играет вполне прилично, хороший характер… может быть, немного нескладна и лицо чуть больше, чем надо… Но зато приятная улыбка, да и голова на плечах. Если бы у Дьюка была хоть капелька мозгов…»

Но у Дьюка ее определенно не было. Фарнхэм поднялся и подошел к жене, тупо смотрящей телевизор.

— Грейс! — позвал он. — Грейс, дорогая, тебе пора ложиться.

Он помог ей дойти до спальни.

Вернувшись в гостиную, Хьюберт застал сына сидящим в одиночестве.

— Дьюк, я хотел извиниться перед тобой за тот разговор во время обеда.

— Ах, это! Да я уже забыл.

— Я бы больше предпочел пользоваться твоим уважением, чем снисхождением. Я знаю, ты не одобряешь мою «дыру». Но ведь ты никогда и не спрашивал, почему я построил ее.

 — А что тут спрашивать? Ты считаешь, что Советский Союз собирается напасть на нас, и надеешься спастись таким образом. Обе эти идеи нездоровы по сути. И более чем вредны для матери. Ты просто вынуждаешь ее пить. И мне это не нравится, как и то, что ты запрещаешь мне, адвокату, вмешиваться в отношения между мужем и женой. — Он поднялся. — Пожалуй, я пойду.

— Сынок, ну, пожалуйста, разве защита не имеет права высказаться?

— Что? Ну ладно. — Дьюк снова сел.

— Я уважаю твое мнение, хотя и не разделяю его. Поверь, множество американцев придерживается моей точки зрения, правда, мало кто из них пальцем пошевелил, чтобы спастись в будущей войне, но ты не прав в другом. Я не считаю, что СССР нападет на нас, и я сомневаюсь в том, что наше убежище способно спасти кого-нибудь в случае ядерного удара.

— Тогда зачем же ты вечно таскаешь в ухе эту штуку, сводя мать с ума?

— Я никогда не попадал в автомобильную катастрофу. Но я застрахован от нее. И бомбоубежище — это тоже своего рода страховка.

— Но ведь ты сам только что заявил, что убежище никого не спасет!

— Нет, это не совсем так. Оно могло бы спасти наши жизни, если бы мы жили милях в ста отсюда. Но Даунтаун Спрингс — цель первостепенного значения… и к тому же никто не сможет построить убежище, которое выдержало бы прямое попадание.