Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

— Я забыл, что ты не знаешь всего, что произошло в Корве.

— Ты мне ничего не объяснил. Как же давно мы не были вместе!

— И все это время нам казалось, что если мы не будем разлучаться, то больше ничего нам не надо. Правда, Дуара?

— Конечно, но все же расскажи подробнее, что там случилось.

— Прежде всего, Мефис мертв. Теперь джонг Корвы — Томан.

И я подробно описал ей все мои приключения. Упомянул и о том, что Томан, не имея сына, усыновил меня в благодарность за спасение жизни его единственной дочери, принцессы Нна.

— Итак, ты танджонг Корвы! — воскликнула она. —Когда Томан умрет, станешь джонгом. Ты преуспеваешь, землянин!

— Я надеюсь преуспеть еще больше, — скромно заметил я.

— Да? Каким образом?

Я привлек ее к себе и поцеловал.

— Вот так! Я поцеловал священную дочь амторского джонга!

— Но ведь ты делал это уже тысячи раз. Неужели все земляне такие же глупые?

— Были бы, если б могли.

Дуара забыла свои грустные мысли, и мы шутили и смеялись, пролетая над громадным амторским океаном по направлению к Корве. Иногда Дуара сменяла меня за штурвалом, она стала отличным пилотом. Мы часто снижались и летели на небольшой высоте, наблюдая за странными морскими существами, которые время от времени взрывали водную поверхность. Из таинственных океанских глубин появлялись гигантские чудовища, достигавшие иногда размеров океанского корабля. Видели множество менее крупных существ, убегавших от грозных и кровожадных врагов, наблюдали титанические битвы исполинских левиафанов — извечную как мир борьбу за выживание, не прекращающуюся на каждой обитаемой планете Вселенной. Кстати, мне кажется, что и войны между нациями столь же извечны и неизбежны— таков космический закон жизни.

Стоял обычный, спокойный полдень. А между тем событие, которому было суждено в очередной раз изменить наши планы, неотвратимо приближалось. Первым намеком стал неожиданно вспыхнувший далеко впереди на небосводе яркий огонь. Мы с Дуарой заметили его одновременно.

— Что это? — спросила Дуара. — Я никогда ничего подобного не видела.

— Похоже на то, что солнечный свет пробивается сквозь облака Амтора. Молю Бога, чтобы этого не случилось.

— Я слышала, что такое уже происходило в далеком прошлом, — произнесла Дуара. — Конечно, мы ничего не знаем о Солнце, о котором ты рассказывал. Люди думают, что огонь поднимался из расплавленной магмы, в которой плавает Амтор. Когда в защищающем нас облачном покрове происходили разрывы, пламя прорывалось внутрь и сжигало все, что встречалось на его пути.

К счастью, за штурвалом находился я и тут же, не мешкая, резко повернул на север.

— Надо уходить отсюда, — решил я. — Солнце пробилось сквозь верхний слой облаков, вполне возможно, что пробьется и сквозь нижний.

Глава 2

Никуда не удавалось уйти от усиливающегося света, который буквально залил небо и океан. Сильнее всего он был в одной точке. Некоторое время он походил на обычный яркий солнечный свет, к которому я привык на Земле. Затем хлынул ослепляющий неистовый огонь. Сквозные дыры образовались в обоих облачных слоях, и дыры совпали. Неожиданно на большом пространстве океан вскипел. Мы видели зрелище издалека, но оно было страшным. Заклубились огромные облака пара. Жара все усиливалась и стала в конце концов непереносимой.

— Это пришел конец, — произнесла Дуара самым будничным тоном.

— Еще нет, — отозвался я.

Мы стремительно мчались на север. Я выбрал такое направление, потому что эпицентр катаклизма находился к юго-западу от нас. Ветер же дул с запада, и, поверни я на восток, он бы обрушил весь пар на нас. Лишь на севере сохранялась слабая и единственная надежда на спасение.

— Мы уже достаточно пожили, — продолжала Дуара. — Жизнь не даст нам ничего лучше того, что мы испытали. Я почему-то совсем не боюсь умереть. А ты, Карсон? Может, вы, земляне, воспринимаете все по-другому?

— Ну, до конца еще далеко. А боюсь ли умереть — этого не знаю, — улыбаясь ответил я. — Пока жив, не допускаю возможности смерти. Надеюсь, что для меня она не существует — по крайней мере с тех пор, как Данус ввел мне сыворотку долголетия и обещал, что я проживу не менее тысячи лет. Любопытно узнать, прав он был или нет.

— Ты просто дурачок, — рассмеялась она, — но хорошо умеешь успокаивать.

Меж тем тучи пара укутали все пространство к юго-западу от нас, они поднимались в небо, затмевая солнечный свет. Можно себе представить, какой ущерб понес океан — погибли миллиарды живых существ. Последствия катастрофы явственно обозначились прямо под нами: гигантские стаи различных рептилий и рыб, спасаясь от уничтожения, направлялись на север. Значит, я выбрал верное направление. Инстинкт самосохранения наполнил меня новой надеждой.

Глядя на отчаянное бегство целого сонма живых существ, можно было подумать, что океан ожил. Смертельные враги плыли бок о бок. Сильнейшие теснили слабейших, более проворные неслись прямо по головам более медлительных. Как они почувствовали приближение опасности, я не знаю, но, видимо, они уже давно спасались бегством, ибо их скопище простиралось далеко вперед. А ведь скорость нашего полета значительно больше, чем у самого быстрого из них, неистово стремящегося убежать от смерти.

Температура воздуха, кажется, больше не повышалась. Я надеялся, что мы сумеем спастись, если дыра в облаках не увеличится и солнце не захватит еще один кусок поверхности Амтора.

Вдруг ветер переменился. Он подул свирепым порывом прямо с юга, неся с собой почти непереносимую жару. Облака сгущавшегося пара закружились рядом с нами, обволакивая влагой и сводя видимость к нулю.

Я поднялся выше, надеясь пройти облака сверху, но горячая влага окутала все пространство, а ветер усиливался. Правда, он нес наш самолет к северу, прочь от кипящего моря и смертельного солнца. Если дыра не расширится, можно надеяться на спасение.

Я взглянул на Дуару. Ее губы упрямо сжаты, она глядела перед собой, хотя, кроме вздымающегося пара, не было видно ни зги. Она не струсила. Думаю, что благородная кровь взяла свое, ведь ее род насчитывал не одно поколение джонгов. Дуара почувствовала мой взгляд и подняла глаза.

— Кажется, у нас новые приключения.

— Если ты надеялась жить спокойно, Дуара, то выбрала не того мужчину. Со мной всегда что-то происходит. И не думай, что я хвастаюсь. Один из известных антропологов моего мира, который возглавлял многие экспедиции в самые отдаленные утолки Земли, — и они всегда проходили без приключений — говорил, что приключения — показатель некомпетентности и глупости.

— Не очень-то ему верю. Пожалуй, весь интеллект и все умение в мире не смогли бы предвидеть и тем более предотвратить эту дыру в облаках.

— Если бы я был более благоразумен, то удержался бы от полета на Марс. Но тогда не встретил бы тебя. Нет, знаешь, я доволен, что у меня интеллекта не больше, чем есть.

— Я тоже.

Жара не увеличивалась, но вот ветер… Он дул с ураганной силой и кружил наш воздушный корабль, как перышко. Я ничего не мог поделать. Управление стало бессильным в такую бурю. Оставалось надеяться, что высота полета достаточна, чтобы не разбиться о горные вершины и не врезаться в гигантские амторские леса, поднимавшиеся на высоту в несколько тысяч футов, чтобы поглощать влагу из облачного покрова. Я с трудом различал нос моего самолета. Должно быть, мы пролетели огромное расстояние под действием ураганного ветра, который яростно нес нас к северу; океан остался позади, и теперь неслись над сушей. Впереди ждали и грозили гибелью вершины гор. Не скажу, что был доволен этим приключением. Люблю, когда опасности можно посмотреть в глаза. Если я вижу ее, то могу противостоять чему и кому угодно.

— Что ты сказал? — спросила Дуара.

— Я и не заметил, как стал размышлять вслух. Думал о своей готовности отдать все, лишь бы узнать, что впереди.

И, словно в исполнение моего желания, впереди, в клубящемся паре, внезапно показался просвет, и… Я буквально остолбенел от того, что увидел: мощная горная цепь вырисовывалась над нами прямо по курсу! С трудом я накренил «Анотар» и свернул в сторону, но безжалостный ветер нес его к гибели. Ни единого звука не сорвалось с губ Дуары, ничем она не выдала того, что ощущала. А ведь она так молода…

Именно мысль о том, что удивительное, юное, прекрасное создание разобьется о бесчувственный утес, ужаснула меня более всего в ту долю секунды, которая оставалась на размышления. Я благодарил Господа за то, что тоже умру и не увижу этого. У подножия скалы мы будем покоиться вместе навеки, и никто во всей Вселенной не узнает место нашего упокоения.

Катастрофа близилась, но неожиданно «Анотар» устремился вертикально в небо буквально в десяти ярдах от скалы. Ураган, как и прежде, забавлялся нами.