Белоэмигранты на военной службе в Китае - Сергей Балмасов

Но к проблемам волонтеров добавились и другие. Из-за войны тысячи китайцев лишились работы, став нищими. Целыми толпами они преследовали прохожих, а полиция была бессильна с ними бороться. Для острастки остальных решили задержать одного такого нищего, которого выпустили через день, это произвело обратный эффект: китайцы требовали поместить их в тюрьму, чтобы получать там бесплатные кров и пищу. Арестовать и прокормить всех нищих было невозможно.

Кроме того, в Шанхае еще с осени 1938 г. резко осложнилась криминогенная обстановка, что было связано с занятием китайской части города японцами. С беженцами в международный Шанхай проникли уголовники и партизаны. Положение еще больше осложнилось с захватом японцами всего Шанхая. Город захлестнула постоянно нараставшая волна преступлений от грабежей до терактов. Видя, что китайское население не препятствует, а помогает преступникам, японцы ввели особую систему самоохраны Шанхая «Пао-Чиа». Ее членами стали все жители города. Город был разбит на районы «Пао-Чиа», отделенные друг от друга высокими бамбуковыми заборами с воротами, закрывающими проход в соседний район. Все население этих районов днем и ночью несло здесь службу и отвечало в том случае, если в их районе было преступление, а совершившие его ушли. Виновные могли поплатиться жизнью, как «потворствующие террору» или его участники. Внутри каждого района выбирали «самоуправление», само назначавшее наряды по службе. Японцы сюда почти не вмешивались, облегчив себе жизнь[1182]. Территория каждого района делилась нарядами, каждый отвечал за свой участок. При совершении преступления охранник свистком подавал сигнал, повторявшийся по всему району. Проходы в заборе закрывались, и преступнику отрезался путь к бегству. Ловили бандитов японская полиция и жандармерия. Они часто делали «тренировки», устраивая провокационные «преступления». Жители, «оставшиеся к преступлениям равнодушными», репрессировались. Эта система оправдала себя, и японцы быстро сломали хребет преступности[1183].

Тогда отношение китайцев к русским стало просто ненавистным. Его разжигали сами японцы, демонстрируя, что они кормят русских за то, что держат китайцев голодными, в повиновении японцам. Стало невозможно ездить в общественном транспорте. Китайские кондукторы затевали с полицейскими скандалы, провоцируя пассажиров-китайцев на драку с ними.

Но тут свалилась новая напасть: советская агитация. С нападением Германии на СССР к русским стали проникать агитаторы. Командование приняло меры, позволившие уберечь полк от разложения, но кое-кто попался на советскую удочку. Результатом стали неоднократные аресты русских полицейских[1184]. Чтобы воспрепятствовать советизации, командование увольняло даже тех, кто просто говорил с гражданами СССР. Русский полицейский должен был быть антикоммунистом[1185].

Положение осложняло наличие в Шанхае советского торгпредства, которое ничем не торговало, а занималось шпионажем и агитацией русских в пользу СССР. Агитаторы преуспели в пропаганде среди рядовых полицейских и волонтеров, особенно молодежи, не участвовавшей в Гражданской войне в России. Агитация носила такой характер: «Русские люди! На нашу Родину напал безжалостный враг – гитлеровские полчища, поставившие цель истребить всех русских. Настала пора забыть все обиды и единым фронтом выступить против общего врага – фашистской Германии и милитаристской Японии» и т. п. В то же время унтер-офицерский и офицерский состав отряда проявил иммунитет к агитации. Но положение отряда было очень тяжелым: японцы узнали о разложении части русских коммунистами, что грозило его расформированием. Уже 10 мая 1942 г. к китайским коммунистам сбежали шесть русских полицейских, их поймали и расстреляли. После этого в мае – июне того же года японцы арестовали двенадцать других русских. В августе 1942 г. в русских казармах была обнаружена советская литература. После этого там стали проводить регулярные обыски. Подозрение пало на всех русских, и командир, майор Иванов, приложил титанические усилия, чтобы полк не расформировали[1186]. В этом случае сотни русских лишились бы работы, что в условиях войны грозило голодной смертью. Несмотря на это, до самого конца японской оккупации Шанхая бывали случаи дезертирства и ухода со службы русских полицейских, чего и хотели коммунисты[1187].

Тогда же наружу вышла проблема взяточничества, настоящего и мнимого. Особенно тяжело было с последним: среди задержанных полицией китайцев стало модным заявлять японцам, что русские вымогают с них взятку. Одной из мер борьбы с этим стал запрет иметь на службе наличные деньги. Если задержанный заявлял, что русский задержал его, вымогая взятку, японцы обыскивали полицейского. Если денег при нем не было, китайца отправляли в тюрьму. Но была и проблема реального взяточничества и вымогательства полицией. Из-за войны курс денег падал, а индексации за ним не успевали. Русские полицейские, многие из которых имели многодетные семьи, были вынуждены искать выход. Одним из вариантов были взяточничество и вымогательство взятки. Усилению коррупции в полиции способствовало и то, что японцы постепенно ухудшали их снабжение, которое в 1944 г. почти сошло на нет[1188].

Другой проблемой стали частые стычки с членами «Пао-Чиа», которые мешали работе полиции, и китайцев арестовывали. Но японцы с их лозунгом «Азия – для азиатов» защищали китайцев. Они запретили аресты членов «Пао-Чиа», приказав «сопровождать» их в участок. Оттуда их быстро отпускали, из-за чего нарушители порядка становились все наглее. Все это вело к разложению полиции, ставшему заметным уже летом 1942 г. и усиливавшемуся с победами советских войск на фронте. Упала дисциплина, что еще год назад было неслыханным явлением. Это выражалось в уходе с боевых постов, неисполнении приказов начальства и т. п.

Тогда же происходит новый рост криминала. Столкнувшись с «Пао-Чиа», преступники стали действовать «тихо». В моду вошли кражи. Случались и конфузы. Например, украли пулемет с канонерки США, сдавшейся японцам в Шанхае. Или чего стоит кража настенных часов в зале суда города во время его заседания, когда там было полно народу и полиции! А однажды китаец-вор просто зашел в дом европейца-детектива и под видом служащего химчистки на его же глазах вынес из дома все ценное[1189]. Ситуация также способствовала развитию преступности. С ноября 1942 г., когда союзники стали теснить японцев, Шанхай стали затемнять из-за возможных воздушных налетов. В это время преступники орудовали в Шанхае совершенно спокойно, и не было никакой возможности справиться с ними.

Наступление союзников развивалось очень медленно. Если японцам потребовалось полгода, чтобы занять огромный район, простирающийся от Японии до Австралии и от Индии до тихоокеанских островов, то у союзников на это ушли годы. К концу 1943 г. их достижения были очень скромными. Так как они любили воевать чужими руками, то решили делать это с помощью китайцев: русский «Ваня» в это время сам истекал кровью в борьбе с Германией. Поэтому, с целью усиления участия в войне китайцев, 1 декабря 1943 г. Рузвельт и Черчилль отказались от концессий в Китае. Это было смертным приговором для русских. Их положение еще больше осложнилось, когда японцы, узнав о решении союзников по концессиям, передали власть в Шанхае марионеточному правительству Ван Цзинвея[1190].

Весной 1945 г. авиация США усиленно бомбила Шанхай, и японцы обучали русских курсу противовоздушной обороны, тушению пожаров, организации затемнений и пр. После этого русские обучали тому же членов «Пао-Чиа»[1191]. Однажды американцы специально забросали бомбами, несмотря на отличное знание объектов города и того, кто на них находился, еврейское гетто на Чаофунг, где жили тысячи беженцев из Германии. Погибли сотни евреев, и русские три дня очищали район от обломков и трупов.

Так как число русских полицейских сильно сократилось из-за дезертирства и ухода по возрасту, в июле 1944 г. их объединили с русской полицией французской концессии, в которой тогда служили 230 человек. Вместе с ними Шанхайский Русский полицейский отряд насчитывал 458 человек.

Когда в сентябре 1945 г. после капитуляции японцы ушли из Шанхая, англичане до передачи концессий китайцам оставили русских на службе, так как даже во время оккупации русские сохранили теплые отношения с англичанами, врагами японцев. Им выдали китайскую форму и создали конную часть, теперь она несла службу бок о бок с китайской полицией[1192].

После освобождения Китая участились столкновения русской полиции с китайскими демонстрантами. Однажды разгон такой демонстрации едва не привел к перестрелке и русские с трудом уговорили демонстрантов разойтись.