Белоэмигранты на военной службе в Китае - Сергей Балмасов

Зарабатывать бывшим наемникам сначала приходилось лишь тяжелым физическим трудом. И хотя они продали часть кораблей в 1924 г. Чжан Цзолину, например транспорт «Защитник»[1109], и выручили неплохие деньги, это не решило проблему. Во-первых, стоимость кораблей сильно упала, а во-вторых, русских было слишком много, чтобы этих денег хватило надолго. Кое-кто просил милостыню, а многие женщины стали проститутками. Даже к началу 1950-х гг., когда большинство русских в Шанхае стали неплохо зарабатывать, каждая десятая русская женщина занималась проституцией. Это в глазах властей Шанхая разрушало порядок, возводимый ими десятилетиями: «белый – господин, китаец – раб». Не случайно на иностранных концессиях Шанхая и других городов можно было увидеть такие знаки с надписями: «Собакам и китайцам вход воспрещен»[1110]. И это на китайской земле!

Китайцы увидели, что среди белых тоже есть богатые и нищие, это говорило о том, что между ними также есть неравенство и вражда, а значит, белые – не такие сильные, как кажется. Поэтому англичане пытались выдавить русских из Шанхая под предлогом, что они – преступники, попрошайки и проститутки, организовав против них травлю в печати. Им мешало то, что хоть они и лидировали в управлении городом, но не могли заручиться поддержкой других иностранцев Шанхая, участвовавших в управлении, – японцев, французов, итальянцев и других. На деле оказалось, что преступников среди русских немного, занимались они тем, к чему большинство китайцев тогда было не приспособлено из-за низкой грамотности[1111].

Еще в конце 1924 – начале 1925 г., когда в Шанхае начались боевые действия, на международном сеттльменте мобилизовали Волонтерский корпус, так как возникла опасность погрома иностранцев. К обороне подключились кадеты Омского и Хабаровского корпусов. Они получили винтовки и возвели баррикады на угрожаемых направлениях[1112]. Но после того как опасность для иностранцев миновала, кадетов распустили.

В 1925 г. русские снова спасли Шанхай. Китайские рабочие, подбиваемые коммунистами, объявили всеобщую забастовку и парализовали жизнь города. Требования забастовщиков были невыполнимы, но надо было срочно возобновить работу. Выручили тысячи русских штрейкбрехеров, которые сорвали забастовку и свели на нет усилия коммунистов[1113]. Так началась дружба русских Шанхая и члена иностранного совета Бэлла, в будущем вызвавшая более тесное сотрудничество с международными властями[1114].

В конце 1926 г. положение в Шанхае снова обострилось. Чан Кайши устроил печально знаменитый Северный поход и продвигался к нему. Один из его лозунгов был против засилья иностранцев в Китае и уничтожения иностранных концессий. Этот лозунг был особенно популярен среди китайцев в Шанхае, где иностранцы занимали доминирующее положение. В январе 1927 г. в Шанхае в связи с этим ожидались крупные беспорядки, подобные тем, что произошли накануне в Нанкине, Ханькоу и Киукианге, где пострадали иностранные концессии. Коммунисты умело разогрели миллионы китайцев на борьбу против «империалистов», выставляя их виновниками всех бед Китая. Население Шанхая было шокировано происшедшими погромами: китайцы грабили концессии и убивали «длинноносых дьяволов», как они называли европейцев[1115]. Положение шанхайского маршала Сун Чуанфана, в войсках которого были русские, стало непрочным. Китайцы Шанхая поддерживали Чан Кайши, поэтому падение Суна было делом ближайшего будущего. Сил на международном сеттльменте для обороны не хватало. Между тем власти советовали нечаевцам держаться подальше от города, чтобы «не провоцировать китайское население на выступление»[1116].

Флотилии с войсками – вызванная помощь из стран Европы – были еще далеко, а японцы защищали лишь себя, не желая поддерживать конкурентов-европейцев. В то же время 16 января 1927 г. под Шанхаем появились войска Чан Кайши, готовые вторгнуться в него и разгромить, перебив «длинноносых чертей». Появились данные, что при наступлении китайское население готовится восстать и ударить иностранцам в тыл. Тогда на экстренном заседании шанхайского муниципального совета власти обратились к Глебову, прося помочь в охране города от мародеров[1117]. После 1923–1924 гг. Глебов имел огромный авторитет, иностранцы знали его очень решительным генералом и были готовы передать ему защиту города. Но англичане были против этого, предположив, что неизвестно, как поведет себя Глебов, если дать ему оружие и вооружить всех русских. Вице-председатель муниципального совета Бэлл предложил компромисс – Глебов создает русский отряд, сила которого не превысит Волонтерский корпус. Поэтому ограничились созданием 21 января 1927 г. русского отряда, по числу штыков равного батальону[1118].

Глебов был популярной фигурой среди китайских маршалов, и они приглашали его на службу. Но он выдвинул условие, которое они не приняли, – установление единого командования над всеми русскими частями[1119].

Такой шаг иностранцев был очень символичен, так как еще совсем недавно те же власти никак не реагировали на поднятую русофобскими кругами из колониальной знати кампанию на русских. Теперь они же обратились за помощью к тем, кого только что называли «преступниками и бродягами», стремясь укрыться за русскими штыками от гнева китайцев.

При создании отряда большие трудности вызвали свои же русские. Против этого выступили бывший русский консул в Шанхае Гроссе, полковник Колесников, редактор газеты «Россия», в которой он стравливал между собой эмигрантов, и генералы Дитерихс, Бурлин и Оглоблин. Они обратились к эмигрантам с призывом не вступать в отряд. Колесников клеветал на Глебова, что тот «торгует людьми, и согласился на низкий оклад жалования русским волонтерам». Гроссе также заявил, что оклад добровольцам надо поднять в три раза и заключить контракт на определенный срок. Но эта критика была неоправданной, так как рядовой отряда получал 60 долларов в месяц, тогда как большинство русских жили на 40 долларов[1120].

Дитерихс считал, что «мы, проживая в Китае и находясь под покровительством его законов, не должны препятствовать национальному Китаю в его борьбе за освобождение от иностранного влияния»[1121].

Чтобы развеять распускаемые ими и коммунистами слухи, Бэлл разоблачил истинные стремления противников создания русского отряда. Он заявил, что, несмотря на попытки сорвать его формирование, он будет создан и примет участие в разгроме противника и тем, кто в этом не участвовал, будет стыдно.

Позже выяснилось, что Гроссе, Лебедев и Бурлин сами хотели возглавить отряд, чем и объясняются их действия против Глебова[1122]. В том же 1927 г. Лебедев поплатился за свои действия, находясь в Ханькоу, занятом силами Чан Кайши, которым он содействовал, противясь созданию русских отрядов. Там он был заключен в тюрьму и находился в таких условиях, что застудил почки, подвергался издевательствам и скоро умер, не вынеся пребывания в тюрьме. Другие противники создания отряда были посрамлены тем, что китайцы, в защиту которых они выступали, разгромили в Чапее, пригороде Шанхая, русскую церковь[1123].

Несмотря на действия недоброжелателей, Глебов живо откликнулся на предложение и за два дня создал Отдельный Русский отряд из двух рот и пулеметной команды общей численностью 300 человек, передав его капитану 1-го ранга Фомину. Из чинов отряда 90 процентов имели боевой опыт. В отряд вошли самые разные люди – от ижевских и воткинских рабочих до бывших жандармов[1124]. Вскоре численность Русского отряда достигла 900 человек[1125].

Проблема была в том, что большинство русских были казаками-кавалеристами, моряками и артиллеристами, не знавшими службы пехоты, которую пришлось нести здесь. Поэтому пришлось учиться пехотному строю[1126]. Начальство Волонтерского корпуса пошло навстречу русским, и службу они несли по старому русскому гарнизонному уставу[1127].

Тем не менее отряд был боеспособен. Он принял участие в стычках с китайцами на границах сеттльмента, потеряв ранеными несколько людей[1128].

Разместили русских в казарме, бывшей колонии для китайских малолетних преступников. Возможно, что этим власти Шанхая намекали, что они должны еще заслужить право быть полноправными жителями.

Уже 5 февраля 1927 г. командующий Волонтерским корпусом полковник Гордон провел смотр Русскому отряду, признав его сформированной боевой частью. После этого ему выдали оружие. Отряд стал полноправной воинской частью международных сил Шанхая.

Первую боевую задачу русские получили 19 февраля, когда им поручили охрану электростанции города, которая была тогда одной из самых больших в мире. Так как были сведения, что китайцы попытаются прорваться во время ожидаемых беспорядков в международный сеттльмент, они решили продемонстрировать им свою мощь. 25 февраля отряд перебросили в район Хонкью-парка, где жили японцы, не имевшие хорошей охраны. Особенно им угрожали китайцы. Здесь, на самом опасном участке обороны города, русские оборудовали две линии обороны с проволочными заграждениями, мешками с песком и пулеметными гнездами. Теперь отряд одновременно охранял два важных объекта до 21 марта, пока не прибыли войска из Европы[1129].