Повести и рассказы - Владимир Мильчаков

— Кого же взять? — запнулся Цехауер. — После вчерашнего…

— Что? Что?.. — голосом, не предвещавшим ничего приятного для Цехауера, переспросил Попель. — Что вы там бормочете про вчерашний ваш провал?

— Я… — побелевшие губы Цехауера бились мелкой дрожью. — Я хотел только сказать… Многие наши люди еще в госпитале… Три группы находятся на пеленгации. Одна оперативная группа по вашему приказанию…

— Знаю, — перебил Попель. — Группа скоро вернется. Оставьте часовых и дежурного, а остальных забирайте.

— А как же вы? — Цехауер поднял на Попеля испуганные глаза.

— Что я? Я дома! Часовые на постах, оперативная группа должна вернуться с минуты на минуту, — и, наклонившись, шепотом закончил: — Возьмите подсменных из караулов и всех шоферов. Действуйте.

Цехауер кинулся выполнять приказание.

Капитан Бунке слышал, как по коридору торопливо пробежали созванные Цехауером гестаповцы, как прогудел под окном мотор удалявшейся машины. В помещении гестапо установилась полная тишина. За спиной капитана, как запаленный бегун, тяжело дышал Попель. Он посматривал на склонившегося над бумагами капитана, и злость, еще не полностью вылитая на Цехауера, снова закипела в его груди. «О чем думает этот слишком уж хладнокровный капитан? — покосился на Бунке майор Попель. — Даже не оглянулся, когда я тут Цехауера гонял. — Попель поморщился, сожалея, что свидетелем этой дикой сцены был посторонний человек. — Не пишет. Обдумывает. Точные формулировки ищет, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего».

Попель ошибался. Капитан глядел на лежащий перед ним лист невидящим взглядом. Мозг его напряженно искал и не находил выхода: «Что делать? Убить Попеля и по телефону отменить приказ? Но Цехауер сразу заподозрит неладное. Дождаться, когда их приведут сюда и отбить здесь?.. Риск большой. У нас только пистолеты и ножи. И все же другого выхода нет. Надо начать и кончить все здесь, в кабинете Попеля».

— Над чем задумались, капитан? — раздался за спиной голос Попеля. — Сложный вопрос попался?

— Никак нет, господин майор, — спокойно ответил капитан. — Просто восстанавливаю в памяти, как все происходило.

— Да, да, — благосклонно улыбнулся Попель. — Важно восстановить все, как было. Особенно детали. В деталях будьте особенно точны. Одежда преступника, как он произносит слова. В общем, поточнее.

— Постараюсь, господин майор.

В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только скрипом пера да шелестом откладываемых капитаном исписанных листов. Время от времени капитан настороженно прислушивался, не возвращается ли машина, уехавшая в Грюнманбург за радистами, кидал тревожный взгляд на стрелку часов, неуклонно подходящую к одиннадцати, и, вздохнув, снова принимался писать.

Попель тоже делал вид, что погружен в работу. Перед ним лежало одно из текущих «дел», расследуемых гестапо. Однако за целый час майор не прочел ни одной страницы. Тупо уставившись в исписанный мелким почерком гестаповского следователя лист дела, он пытался предугадать, какое влияние на его судьбу окажет факт проникновения в Грюнманбург русских разведчиков. В том, что это именно русские разведчики, Попель ни капельки не сомневался. Как к этому факту отнесутся в главной квартире гестапо? Что скажет и, главное, что сделает с ним, майором Попелем, фон Гейм? Чем больше майор вдумывался в создавшееся положение, тем больше мрачнело его лицо. «Хорошего, во всяком случае, ждать не приходится» — подвел безрадостный итог майор Попель.

Звонок телефона оборвал нить его размышлений. Звонили из Грюнманбурга. Майор обрадованно крикнул в трубку:

— Скоро вы там кончите возиться? Где Цехауер?! — и вдруг подскочил на стуле: — Что? Убит?! Сколько их? Один? А где второй? Ослы!.. Кто это говорит? Какой лейтенант Кольбе? А где генерал Лютце? Ладно, докладывайте по порядку.

Несколько минут майор слушал молча. До капитана доносились отдельные слова человека, кричавшего в трубку телефона там, в Грюнманбурге: «… приказ не выполнен… Цехауер… у первой двери… снова пытались… убиты… придется таранить…»

— Сейчас приеду сам, — свирепо пообещал майор, когда докладывающий замолчал. — Советую к моему приезду все закончить, иначе…

Бросив трубку на рычажок аппарата, Попель раздраженно нажал кнопку звонка. Дежурный, поспешно войдя в кабинет, вытянулся у порога.

— Машину, — коротко бросил майор и, увидев, что дежурный растерянно затоптался у дверей, рявкнул: — Вы что, оглохли? Я заказал машину.

— Разрешите доложить, господин майор, — виновато проговорил дежурный, — машина в готовности, но вашего шофера взял с собой господин Цехауер. Он рассчитывал скоро вернуться…

— Дурак, — убежденно констатировал Попель, словно не он отдавал Цехауеру приказание взять с собой всех шоферов. — Но ведь я в таком состоянии не могу сам вести машину.

— Разрешите предложить вам свои услуги, — повернулся к майору капитан Бунке. — Я всецело в вашем распоряжении в качестве боевой единицы, — улыбаясь, поднялся со стула капитан. — Мой денщик Франц — первоклассный шофер. Показания мною уже закончены.

— Да-а, пожалуй, так будет лучше, — еще колеблясь, проговорил Попель. Но открытая улыбка капитана и готовность, с какою он предложил свои услуги, победили сомнения майора. Глядя на крупную фигуру капитана, Попель вспомнил, как смело кинулся Бунке за убийцей лейтенанта, вспомнил, что, кроме капитана, ему не с кем ехать в Грюнманбург двенадцать километров по ночной дороге, — и, хмуро улыбаясь, согласился: — Благодарю вас, капитан. О вашей готовности помочь мне я доложу рейхсминистру. Она не останется без вознаграждения. Поехали.

Через десять минут черная приземистая машина Попеля вылетела из ворот гестапо и, взяв с места недозволенную скорость, помчалась по улицам притихшего городка к Грюнманбургскому шоссе. За рулем сидел Франц — денщик капитана Бунке. Рядом с ним, прижавшись к дверце, нетерпеливо ерзал майор Попель, глядя в ночную темноту колючими злыми глазами. Бунке расположился на заднем сиденье.

С минуту в машине все молчали. Первым заговорил капитан:

— Внимание, Франц, подходим к третьему километру. Включай свет.

Выхваченная из темноты огневым столбом фар, на обочине шоссе на секунду возникла фигура высокого коренастого мужчины. Человек отскочил в сторону, в заросли.

— Что за дьявол! — удивился майор Попель. — Откуда здесь пешеход в такое время? Ведь уже скоро полночь.

Ему никто не ответил. Только Бунке еще раз напомнил своему денщику:

— Франц, внимание. Третий километр.

Глава 31

Русские не сдаются

Последние дни фон Лютце был в отвратительном настроении. Все словно сговорились доставлять генералу как можно больше неприятностей. Пленных все еще не доставили. Дальнейшие исследования препарата ЦМ остановились, а начальство на все запросы отвечало требованием ускорить пуск в эксплуатацию «фабрики брикет».

Поэтому, когда Грета попросила выдать ей контрольные записи опытов, генерал вначале ответил сердитым отказом. Но сообщение, что лаборатория через день вступит, в строй, обрадовало фон Лютце, и он согласился, вопреки инструкции, выдать на двадцать четыре часа контрольные записи. Весь конец дня и вечер генерал предвкушал, как он в субботу донесет в Берлин, что «фабрика брикет» наконец-то заработала. Начальство, конечно, весьма благосклонно воспримет это сообщение. Генерал не сомневался, что в ближайшее время прочтет свою фамилию в списке лиц, награжденных фюрером за особые заслуги перед «Великой Германией».

Радужные мысли фон Лютце были развеяны грохотом взрыва на холме, за развалинами пивного завода. Генерал прекрасно понимал, что в Борнбурге и его окрестностях неприятельскую разведку, тем более русскую разведку, может интересовать только «вверенный ему, генералу Лютце, объект».

«О чем могли радировать эти разведчики, кроме как о Грюнманбурге, — размышлял фон Лютце. — Теперь неприятностей не оберешься».

Под словом «неприятности» генерал понимал всякие проверки, инспекционные выезды или вызовы для личного доклада вышестоящему начальству.

Других неприятностей фон Лютце не ждал. По его мнению, он был в полной безопасности в подземельях Грюнманбурга. Генерал и до этого старался как можно реже подниматься на поверхность, а теперь решил полностью отказаться от личного общения с наземным миром.

Приняв это решение, фон Лютце повеселел. Пусть там, наверху, происходит что угодно. Гестапо обязано обезвредить все тайные козни врагов, а Грюнманбург, кроме того, охраняется чуть не батальоном отборных эсэсовцев. Сюда-то уж неприятельские разведчики пробраться не сумеют. А зенитки, раскинутые вокруг Грюнманбурга, обеспечат безопасность с воздуха.