Дух свободы - Александр Верт

– Осторожней.

– Осторожно.

– Осторожней тут.

– Смотрите под ноги на выходе!

У самой лестницы действительно нашлась дыра, квадрат тридцать на тридцать сантиметров, небольшой неприкрытый люк, слишком маленький, чтобы в него можно было провалиться, но достаточный, чтобы получить травму, но если тебя предупредили, переступить его слишком просто, а уж обернуться и предупредить других – почти приятно. Это наблюдение тоже удивило Кирилла, но делиться им он не стал, на выходе с наслаждением крикнув:

– Жыве Беларусь!

И выйти наверх, оставляя за собой эхо.

– Напоминаю! Мы делаем историю! Здесь и сейчас! – громко заявил Сергей, и толпа поддержала его согласными аплодисментами.

– А связь уже почти пропала, – сказала Маша грустно.

– Думаешь, опять глушат? – спросил Руслан.

– Нет, скорее нас слишком много, – радостно улыбнулась Катя и снова сделала несколько кадров. – Надеюсь, в сети потом появятся кадры с дронов. Представляете, как это все красиво с высоты? Много людей и все в бчб[49]!

– Витя оценит, – одобрил Руслан.

– Кстати, про Витю, – вмешался Кирилл, наконец решившись спросить то, о чем давно хотел, да напряженная обстановка все не позволяла: – Навестить-то его можно?

– Ну-у, – замялась Катя, поджала губы, а потом честно сказала: – Может и можно, но лучше мы спросим у него. Дело тут даже не в том, что у него нет настроения. Он не падает духом, просто ему физически тяжело еще общаться. Он неважно себя чувствует, но о тебе он говорил, поэтому, может быть, как лучшего друга, он захочет тебя увидеть. Только сам понимаешь…

– Не понимаю, – признался Кирилл, – но, черт подери, должен понять!

Ему согласно кивнули, продолжая двигаться дальше.

– Нас на «театральной»[50] будут ждать ребята, – сообщил Сергей, все же попробовав заглянуть в интернет, и даже встряхнул телефон. Оповещения о новых сообщениях в телеграмме приходили, но не загружались, только этим уже никого нельзя было удивить, все привыкли и не к такому. – Ну или мы их, как пойдет, – пожал плечами Сергей, понимая, что договориться они уже не смогут.

– А ребята это кто? – уточнил Кирилл.

– Инка и Ваня с собакой, – сообщил Сергей.

– Протестующие собаки – самые лучшие на свете! – со смехом сказала Катя.

– А котики? – почти обиженно спросил Руслан, словно это он выносил к протесту у дороги кота.

– Ладно котики, а ежики! – со смехом напомнила Маша, вспоминая фото с протеста, к которому вышел еж.

– Слышишь! Тебя не любят даже ежики! – крикнул Сергей, словно это самая страшная из угроз, и рассмеялся, но тут же встрепенулся. – Вон же они!

Он быстро ускорился, сходя с тротуара на стоянку, и остановился, пропуская выезжающую машину прямо перед драматическим театром.

– Спасибо, – сказал ему водитель.

– Жыве Беларусь! – ответил ему Сергей, а в ответ водитель показал два выставленных пальца, давая понять, что он разделяет их мнение.

– По-моему, не наши сегодня просто не вышли из дома, – хохотнул Руслан.

– Зря, было бы сто процентов, а так только девяносто семь[51].

– Все равно большинство!

– Ага, – согласился Сергей и замахал руками, привлекая внимание девушки с рюкзаком с узором из разноцветных ромбиков.

Она помахала в ответ.

– Это Инна, если кто не знает! – сказал Сергей. – Инна, это все!

Эти самые, всем улыбаясь, охотно представились, а Инна радостно обняла каждого, особо осторожно прикасаясь к Артуру, словно он был хрустальным и его можно было одним прикосновением разбить.

– А Иван где? – спросил Сергей, оглядываясь, а потом и сам увидел мужчину чуть за тридцать в компании других мужчин своего возраста, часть из которых было с бритой головой и в майках с «Погоней[52]» на груди.

Распрощавшись с парнями, суровый бородатый Иван в вышиванке[53], двинулся к ребятам, а за ним зашагал белый лабрадор с красной лентой поверх ошейника. Пес совсем не реагировал на толпу и только шагал за хозяином.

– Ну и что это за маргиналы, фашисты, тунеядцы, с которыми ты там общался? А, изменник родины!? – со смехом спросил Сергей, пожимая ему руку.

Иван рассмеялся звучным басом, но шумному Сергею руку охотно пожал и только потом ответил.

– Да встретил случайно знакомых байкеров. Парни, узнав, что эти фашисты[54] ножами волосы режут[55], хаеры[56] свои посбривали, ибо нехуй!

– Ну Ваня! – возмутилась Инна, явно требуя отсутствия мата, но Иван только плечами пожал, будто все бы без мата было, если бы без него можно было говорить честно.

Пришлось всем знакомиться еще и с Иваном.

– Откуда ты вообще всех этих людей знаешь? – удивился Кирилл, понимая, что Сергей при всей своей общительности еще никогда не обрастал такой разномастной компанией.

– А как-то само собой так вышло, – пожал плечами Сергей.

– О! Надо и мне халат достать, – глядя на Машу, сказала Инна, перекидывая вперед рюкзак.

– Давай притормозим, – предложил Иван, но девушка только отмахнулась.

– Я на ходу могу. Врач я, или где? – со смехом спросила она и действительно достала халат, при этом в рюкзаке среди множества каких-то тканых сумочек мелькнул мешок Амбу[57], просто Инна, как реаниматолог, была готова ко всему, даже откачивать людей прямо здесь и сейчас, если придется.

При этом Инна ловко на ходу перекинула рюкзак с одного плеча на другой, буквально ныряя в халат, а потом обрадовалась тому, что получилось. Красная футболка между полами белого халата стала явным символом протеста.

– Красотка, – одобрил Сергей и весело повел всех дальше по парковке, прямо к фонарным столбам, между которыми был натянут бело-красно-белый флаг. – О, как на настоящем фестивале! – заявил он, оглядывая это зрелище. – Фотозона!

Люди действительно фотографировались на фоне алой полосы на белом фоне.

– Интересно, его специально для этого пространства сделали или…

– Конечно, специально, – перебил Кирилла Руслан. – Сам посуди, размеры идеальные и завязки, прямо чтобы именно эти столбы обвязать. Мне больше интересно, где они взяли лестницу!

– Мне больше интересно, где взяли лестницу те ребята, которые поставили флаг на билборд в Уручье[58], – многозначительно сказал