По живому - Майкл Блумлейн

В первые месяцы жизни половая принадлежность эмбриона неразличима. Он может быть как мужским, так и женским. На шестой неделе ген Y хромосомы начинает проявлять себя, в результате чего фетальные гонады постепенно дифференцируются в яичники. Вскоре второй ген начинает стимулировать яички к продуцированию мужских гормонов. Почти все клетки у мужчин несут след второго гена и почти все носят следы воздействия мужских гормонов.

В случае отсутствия Y хромосомы и ее гена, ответственного за возникновение яичек, зародыш развивается по женскому типу. Гонады дифференцируются в яичники, и они впоследствии вырабатывают женские гормоны. Омывая все клетки зародыша, эти гормоны оказывают соответствующее глубокое воздействие.

Некоторые участки мозга у нормальных крыс имеют заметные половые различия. Плотность клеток, форма дендритов, синаптические особенности у мужской особи отличаются от женской. Если крысам поднести два водных раствора, один чистый, другой с содержанием сахарина, женская особь всегда выберет последний, а мужская предпочтет первый. Женским особям шимпанзе во время внутриутробного развития вводили мужские гормоны: после рождения поведение этих особей было во многом не таким, как у тех самок, кто мужских гормонов не получал. Они были инициативнее, грубее, чаще рычали, и огрызались.

Половые различия в человеческом мозге тоже присутствуют, но, в результате долгого эволюционного развития, они не столь явственны. Человек наделен речью, умеет планировать свои действия. Сознание, подсознание. Искусство, наука, религия. Хоть и видна разница между мужчиной и женщиной, и мы говорим, что мы разные – тем не менее, мы одинаковы.

Разные? Да. Структура определяет функцию. Одинаковые?

Не так давно обнаружилось, что у некоторых мужчин с нормальной мужской внешностью был женский генетический код XX, и наоборот, у женщин с нормальной женской внешностью был мужской генетический код XY. В клетках первых не имелось типичного мужского маркера, а в клетках вторых он как раз имелся. Получалось, что внутренняя среда и тех и других особей находилась в противоречии с внешностью. В поведении таких людей отмечалось много необычного.

К сожалению, фактов по этой проблеме пока еще мало.

Глава 5

Терри сел в метро на станции "Спринг", Лексингтонская линия, и сразу уснул. Чуть не пропустил свою остановку. Проснувшись, вскочил и одурело понесся вверх по ступенькам. На Четырнадцатой улице забежал в корейское кафе, спешно хлебнул кофе и обжегся. Он опаздывал на пятнадцать минут, а когда добрался до "Сутера", получалось уже двадцать.

Бренда, как и следовало ожидать, сидела у кассы. С ушей свисают серьги-кольца, на голове пестрый шарф, а губы накрашены розовой помадой. Вчера на ней была хлопковая блуза с высоким воротником и фальшивые жемчуга. Придать себе женственности, так она это называла.

– Пинкетт знает, что я опоздал?

Она мотнула головой в сторону кабинета в глубине магазина. – Он заперся у себя с новенькой. Молоденькая, только что после школы. Вот у него и потекли слюнки.

– Это о ней еще ничего не говорит.

– Н-да, конечно. Разве только то, что наш мистер П. жеребец. – Бренда обслужила клиента. – Ну, что скажешь о себе?

– Бывали деньки и получше.

– Рассказывай... А я вот подумываю удалиться на гору, хочу стать монашкой.

– Ты в самом деле хочешь?..

– Почему бы и нет. Безбрачие всегда в моде.

– Я имею в виду тебя лично.

– У церкви уж найдется местечко для паршивой овечки.

– Я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, упоминая о горe. Это где-то очень высоко и далеко...

– Да, там недорогая жизнь. Ничего лишнего.

– Ну да, конечно. Женщины там как женщины, а мужчины как мужчины. Так?

– Что-то сомневаюсь я.

– Может, спросить в дорожном агентстве?

– Эй, Терри, ты можешь мне одолжить пять долларов?

– Нет проблем. – Он дал ей десять.

– Это многовато.

Он махнул рукой. – Оставь себе. Купи что-нибудь симпатичное для Ронды.

Она хотела что-то ответить, но передумала. – Забудь. Тебе не нужно об этом знать.

Он поверил на слово и стал спускаться в подвал, удивляясь – что это вдруг с Брендой. Вся какая-то неловкая до смешного. Вряд ли она решилась наконец. Но ведь никогда не знаешь точно. Что-то происходит вокруг. Люди меняются прямо на глазах.

Сэл, как всегда сидел за конторкой, занятый минивидеоигрой. Нынешнюю звали "Громила", но у всех игр суть одна и та же – чувственные восприятия идут прямо в подкорковые центры удовольствия. Сэл – наркоман и игрок что надо. Терри сам видел, как тот доходил до двух тысяч очков с закрытыми глазами, лишь по звукам прослеживая передвижения фигур на дисплее. Он умел играть, глядя в пол и даже разговаривая с покупателем. В общем-то, кретин, тупоголовый, с расщепленными мозгами. Но Терри он нравился.

– Извини, я опоздал. – Он бросил пиджак на полку за конторкой, осторожно, чтобы не толкнуть Сэла. – Как успехи?

– Три тысячи двести шестьдесят. Шестьдесят один... два...

– Сегодня все как обычно?

– Приходили люди, смотрели книжки, покупали, уходили.

– Без происшествий?

– Я поел, понюхал кокаинчику. Ты опоздал.

– Ты стал совсем как машина, Сэл.

Тот улыбнулся. – Это случилось давно. Я существо высокоразвитое.

– У тебя мозги размером с жетон.

– Три тысячи триста двадцать восемь... двадцать девять...

– Сэл, отправляйся домой. Здесь нам не место вдвоем.

Сэл кивнул, схватил пиджак, не теряя ритма. – Хочешь, оставлю тебе эту игрушку?

– А как же ты доберешься до дому?

– У меня в кармане еще есть.

Терри помотал головой. – Ты мне не по зубам, Сальваторе... Ну так и быть, оставь.

Сэл протянул Терри игру. – Держи. Можешь продолжать.

– Не надо, – крикнул Терри, но было поздно. Он завозился с кнопками и в считанные секунды игра закончилась. Он бросил на Сэла недовольный взгляд. – Зря ты так.

– Не принимай слишком всерьез. – Сэл улыбался. – Это всего лишь игра.

– Ты знаешь, о чем я. По-твоему, раз уж ты такой мастак, так нужно ткнуть мне этим в нос.

– Зачем это мне?

– А просто доказать, что ты лучше.

– Я и так лучше.

– Н-да. – Терри отбросил игру. – Забирай свою штуку.

– Ты злишься?

– Ничего, переживу.

– Может, попробуешь еще?

– Пошел вон, Сэл. Уходи!

Сэл ушел. А Терри отправился в хранилище курнуть самокрутку с марихуаной. Когда вышел, чувствовал себя уже лучше. Чтобы убить время, достал с полки "Атлас Гранта". Листал страницы с подробными изображениями костей, кровеносных сосудов, органов. И душу Терри заполнила знакомая тоска. С самого детства его увлекало человеческое тело – удивительное творение природы, некое таинство. В восемь лет его главным сокровищем был муляж человека с раскрашенными органами, он любил их перемешивать, а потом, как составные картинки, устанавливать на свои места. Позже он достал полусломанный микроскоп, рассматривал в него всевозможных насекомых, листья, капельки крови и кусочки ткани. Героем его детства был доктор, который знал намного больше, чем родители Терри. Иногда он притворялся больным и ждал визита доктора. В шестнадцать лет нашел работу – мыть трубки для анализов, в семнадцать поступил в колледж, а позже – в медицинский институт. Учиться там долго не пришлось. Из-за проделки с баллоном, так он думал и сейчас. Вспоминать об этом было неприятно.

– Извините, – обратились к Терри.

Терри испуганно воззрился на незнакомку, стоявшую перед конторкой – в мрачном костюме, черных перчатках и вуали, свисавшей со шляпки с узкими полями. Молодые глаза, но пятна на коже говорили, что жизнь прожита немалая.

– Я ищу книгу, – молвила она и умолкла, скосившись на Терри. – Вы разве не тот молодой человек, кто помог мне раньше?

– Когда раньше?

– Та книжка с рисунками – старинные гравюры, инталии с изображением человеческого тела. Разве это были не вы?

Терри порылся в памяти и действительно вспомнил. Да, эта женщина приходила неделю или две назад. Тогда она, казалось, вот-вот расплачется, настолько беспомощной себя вела. А сейчас совсем другая.

– "Дюрер", это очень хорошая книга.

– Но сегодня мне нужна другая. – Женщина вытащили из сумки лист бумаги. – Неврология, – прочитала она. – У вас есть что-нибудь об этом?

– У нас много книг по этой теме.

– Что вы можете порекомендовать?

– Это зависит от того, что вам нужно: клиническая невропатология, нейробиология, нейроэндокринология, нейрохирургия... – Он остановился. – Этот список можно продолжить...

– Мне что-нибудь из основ, – сказала она, не испугавшись незнакомых слов. – Что-нибудь для разумной публики.

– Разумной публики?.. – повторил он, не понимая, что она имеет в виду. – Ну конечно.

Он повел ее в секцию невропатологии. На полках на уровне глаз стояли внушительные тома.

– Это вам подойдет, если я вас правильно понял.