Приют Одиннадцати - Вячеслав Ракитянский

Сегодня Хирт закончил работу позже обычного. Весь день он был раздражителен, много курил и постоянно отходил от препарационного стола к окну. Глядел в густой осенний туман, закрывал глаза, шевелил губами, думая о чём-то своём. Рольф в основном стоял без дела, от этого ещё больше устал, и теперь ему хотелось побыстрее добраться домой и залечь в горячую ванну.

Хирт отложил скальпель, направился к лабораторному столику. Склонился над микроскопом и жестом поманил Рольфа.

— Взгляните, Клаус. Некоторые виды опухолей напоминают пчелиный улей.

Клаус подошел к микроскопу и посмотрел в окуляр.

— Видите? Каждая клетка играет определенную роль. Только некоторые из них имеют уникальную способность размножаться и образовывать новые опухоли. Приблизительно одна из десяти — стволовая…

— Трудно судить… С нашим оборудованием…

Клаус оторвался от микроскопа и виновато посмотрел на Хирта. Август поморщился, достал из кармана халата пачку сигарет и закурил. Выпустил дым и вернулся к столу. Клаус вздохнул и направился следом.

Ещё битый час Хирт возился с трупом, брал образцы, рассматривал их под микроскопом и курил, курил…

Часы пробили одиннадцать, когда Август сказал себе «хватит» и затушил последнюю сигарету — ему так и не удавалось избавиться от привычки курить прямо за прозекторским столом.

Он ещё раз бегло осмотрел тело. Вскрытая грудная клетка напоминала акулью пасть, готовую вот-вот захлопнуться. Доктор Хирт вздохнул, снял перчатки и бросил их в корзину. Рольф, весь вечер ассистировавший Хирту, устало облокотился на металлический бортик стола, размял затёкшую шею.

— На сегодня всё, герр доктор?

— Пожалуй. Скажите, чтобы убрали тут. И зайдите ко мне в кабинет, есть одно неотложное дело.

Клаус мысленно попрощался с горячей ванной. Он знал — обсуждение всех неотложных дел руководитель отдела заканчивал глубоко за полночь.

Резиденция Августа Хирта располагалась этажом ниже. Он много времени проводил на работе, иногда до утра засиживаясь в кабинете. Аскет по натуре, он и кабинет свой обставил с максимальной рациональностью, беспощадно освободив от всего лишнего.

Когда Рольф открыл дверь, штурмбаннфюрер что-то записывал в толстую тетрадь, оформленную кожаным переплётом. Хирт посмотрел на Рольфа поверх очков и жестом пригласил его сесть.

Своих записей он никому не показывал, тетрадь всё время находилась в сейфе, который стоял тут же, возле письменного стола. Рольф давно заметил некоторую скрытность Августа, особенно когда речь заходила о его последних и, судя по всему, довольно успешных опытах. Сегодня в операционной Август позволил себе некоторую откровенность, и это насторожило Клауса.

— Нам понадобится микроскоп Райфа и частотный генератор, — не отрываясь от записей, сказал Хирт. — Только без лишнего шума, Рольф. Мне бы не хотелось, чтобы руководство узнало о моей работе раньше времени.

Клаус кивнул. Ему не нравилось, что Август Хирт занимается проблемами диагностики и лечения рака в ущерб основной деятельности. Однако он знал крутой нрав начальника отдела «Н» и никогда бы не осмелился спорить, но при нынешней нестабильной ситуации на фронте и постоянных заговорах в тылу была опасность нарваться на незапланированную проверку SD. А уж они-то точно не станут разбираться, кто был против, а кто — нет. Всех выметут из института. В лучшем случае на фронт.

Поборов страх, Клаус попытался отговорить Хирта.

— Возможно, вам стоит рассказать обо всём Зиверсу. Опыты, которые проводит доктор Рашер, уже дали результаты, и я не думаю, что руководству понравится…

— Зигмунд Рашер — патологический идиот, — перебил Клауса Хирт, — но, несмотря на это, он достаточно далеко продвинулся, и я могу использовать его опыт. Последнее время он слишком увлёкся экспериментами в Дахау, которые увели его в несколько… Мягко говоря, ином направлении. А мы, — Хирт отложил ручку и закрыл тетрадь, — мы просто обречены на успех.

Ральф кивнул, до конца ещё не понимая своих чувств — радоваться ему или готовиться к разносу.

— Есть какие-то результаты?

— Какие-то?! Да я уже сейчас могу гарантировать положительные результаты в сорока случаях из ста! Моя методика другая, Клаус… Она значительно отличается от работы всех, кто занимался этой проблемой до меня. Лично я в успех верю, но ещё раз хочу предупредить… Всё, что здесь происходит, должно оставаться в тайне до тех пор, пока мы не получим действительно стабильных положительных результатов. Стопроцентных! Если Рашер что-то пронюхает, он тут же доложит Гиммлеру, и нас обвинят в том, что мы едим чужой хлеб. Надеюсь, вы это понимаете?

Рольф снова кивнул. При упоминании имени рейхсфюрера его пробил озноб, как будто за шиворот плеснули ледяной воды. Интриги пугали его не меньше, чем опыты, которые проводил руководитель отдела «Н» над живыми людьми. Однако он понимал, что штурмбаннфюрер пойдёт до конца. Два года назад Хирт проводил эксперименты на себе и попал в госпиталь с кровоизлиянием в лёгкие, отравившись горчичным газом. Вспомнив тот случай, Рольф понял, что переубеждать Хирта — пустой номер. Он смирился, решил для себя, что примет любой исход. Фронт это будет или… Как знать, может, и у него появится возможность погреться в лучах славы.

— Я понимаю, герр доктор. Что-то ещё?

— Да. Мне нужны ещё два хороших патологоанатома и антрополог. Мы же не можем совсем забросить основное направление. И постарайтесь всё это сделать в минимальные сроки. Но в первую очередь — микроскоп и генератор. Тогда мы сможем форсировать события.

Хирт задумался на минуту. При нынешней ситуации он не может доверить поиски оборудования даже такому надёжному человеку, как Рольф. Будет много посредников, возможно, произойдёт утечка. И тогда можно поставить жирный крест на дальнейшей работе.

Хирт окликнул Рольфа, когда тот был уже в дверях.

— Знаете что, займитесь лучше поисками персонала. Микроскоп вы вряд ли сможете найти в Европе. Я попробую связаться с моими американскими коллегами. Так будет и быстрее, и надёжнее.

Рольф облегчённо вздохнул, стараясь, чтобы его эмоций не заметил Август, но тот был слишком поглощён своими мыслями. Клаус не переставал удивляться возможностям и связям своего начальника. Шутка ли, при нынешнем положении вещей тот умудрялся сотрудничать с американцами. Впрочем, это больше касалось медицины, нежели политики. Вернее, исключительно медицины.

Когда Рольф вышел, Август Хирт снова открыл тетрадь. Он продолжал писать, пока за окном не стало совсем светло.

Всю дорогу до дома Клаус думал о словах Августа Хирта. Доктор был проницательным человеком и наверняка заметил, что его ассистент напуган. Поэтому и прибегал к хитростям, говорил: «наша работа» и «мы получим результаты». Главное, чтобы он не забыл о Рольфе, когда будут раздавать награды и оказывать почести.