i c625ff9a7b83c04f - Unknown

висячих пут, опустилась на пневматические столбы, отчего рельсы даже под

действием нашего небольшого веса слегка пружинили и поднимались в такт

движению, напоминая покачивание волн.

- Невероятно, - прошептал я, не найдя других слов.

Находясь в достаточном отдалении, все-таки меня услышал.

- Ты прав. Здесь творили настоящие доки своего дела. И никакие пустые

звания и регалии не могли сравниться с теми шедеврами, что рождались в их

гениальных головах.

- Вы ведь тоже были здесь? Были добытчиком?! – спросил я, заранее зная от-

вет.

Белый хвост немного помолчал, потирая механическую руку, а затем, за-

метно волнуясь, стал рассказывать:

- Я был тогда немногим старше тебя, шпунт. Славные времена. Мечты и на-

дежды. Никаких забот. Хотя нет. Существовала одна большущая проблема: я

никогда не был похож на своих соплеменников. Меня не привлекали само-

цветы и каменные штольни. Ничего подобного. Могучие, грозные машины.

Вот что заставляло меня сходить с ума. Сложные конструкции способные

подчиняться любым командам того, кто ими управляет. И все мои помыслы

были заняты навязчивой идеей - осуществить несбыточную мечту...

Мои сородичи меня не понимали. В наших кланах не принято использовать

пар, заставляющий двигатели работать, приводя в движение сложнейшие ме-

ханизмы. Сделать неповторимый замок или выковать что-нибудь эдакое – да,

но получать помощь извне у подземных божеств рождающих пар у нас счи-

талось кощунством. Поэтому меня и не допускали к изобретательству. Впро-

чем, и к добыче путь мне был тоже закрыт. С моим неподходящим ростом, я

не мог работать в шахтах, добывая золото и драгоценные камни. Понимаешь?

Громадный увалень без цели и будущего. Они убивали во мне мечту. Я дол-

го и упорно просил старейшин изменить свое решение, но они были непре-

клонны. В наших землях не любят отходить от древних законов – либо вы-

полняй предсказанное горными богами, либо убирайся прочь. Я долго тер-

зался сомнениями, но в конечном итоге решил рискнуть. В конце концов, у

меня с моими братьями разные цели. Они верили в горные хребты и копи, а

я, в несокрушимую мощь машинерий.

- Получается, вы намерено покинули родные пещеры? – поразился я.

Гном кивнул и продолжил рассказ:

- Вначале я мое путешествие напоминало бег. Я старался как можно дальше,

боясь, что совет старейшин решит вернуть меня в родные копи. Поэтому

первой моей остановкой стал Ранбенк-дит – тихий городок со своими поряд-

ками и крохотной верфью, где в основном трудились кранксы, которые и

стали моими учителями в механическом деле. Правда, там я задержался не-

надолго. На фоне рыжебородых я выделялся словно белая ворона. Но спаси-

бо им и за крохотный курс науки… Затем я долго скитался по южным приде-

лам пытаясь отыскать себе пристанище и собирая по крупицам основы ре-

месла, но знаешь, мой грозный вид не внушал доверия тем, кто хотел вос-

пользоваться услугами гиганта-механикуса. К тому же у меня не было ника-

ких подтверждающих мою степень бумаг. Поэтому услышав о новом Рифте,

я понял, что не могу упустить такой шанс и отправился на первом же дили-

жансе. Прибыть сюда воздухом, было слишком дорогим удовольствием для

меня.

- И что же ждало вас на разломе?

- Боль, смерть, одиночество, - взяв небольшую паузу, перечислил гном. – Ес-

ли ты считаешь здешние места счастливой жилой, где можно было зарабо-

тать деньги и исполнить свои мечты то глубоко ошибаешься. Конечно, пер-

вый год мы с жадностью окунулись в работу и нас не интересовали мелкие

стычки и споры. У нас была идея и цель. И мы стремились к ней не щадя се-

бя. Но когда Рифт взяла под контроль Верхушка и Коллегия праведников –

все изменилось. Строгие порядки заставили многих добытчиков отказаться

от смелых планов и покинуть Рифт. А потом к нам пригнали узников с

Пыльных рудников, и здесь стал твориться настоящий кошмар.

- А ваша рука? – осторожно поинтересовался я.

- Да, именно здесь это и произошло. - Белый хвост посмотрел на металличе-

скую кисть, которая сейчас больше напоминала куриную лапку. – Это случи-

лось осенью, когда активность подземных выбросов растет, и добыча пара

идет с удвоенной силой. Мы с моими друзьями создали небывалых размеров

Трайсвер, который способен заменить на Рифте сотню трудяг и выполнять

всю работу за них. Я думал, мы совершили настоящий прорыв в науке и убе-

регли сотни жизней от случайных смертей, происходивших на Рифте.

- Но кто-то рассудил иначе, - догадался я.

- Узники… они решили устранить механического конкурента. Настоящие

звери, они готовы были грызть глотки друг дружке, лишь бы продолжать

трудиться на разломе и не возвращаться на рудники. В чем-то я их понимал.

Это место стало для них неким подобием свободы. Но их жестокие методы…

Я никогда не разделял насилие. Мы схлестнулись с ними у Рваной горы, у

самого месторождения. Никаких компромиссов, уговоров и примирения. Они

уничтожили смысл нашей жизни - машинерию, в которую мы вложили соб-

ственную душу. Ее работа все изменила бы к лучшему, но они предпочитали

махать кирками, и плевать им хотелось на наши изобретения.

После того кровавого утра, на Рифт заявились блюстители и нас как бунта-

рей объявили вне закона. Мы стали для всех чем-то наподобие страшной бо-

лезни, ужасными душегубами – умевшими лишь убивать, голодными хищни-

ками достойными смерти. Одним словом - лиходеями. Вечными изгнанника-

ми, лишившимися собственной мечты, свободы и всего остального. Понима-

ешь? Нас сделали такими, против нашей воли. Но они ошиблись. Они не

сломили нашу волю, а напротив заполучили врагов, которые не желают

больше мириться с тем, что их лишают главного – свободы. Это основная и,

на мой взгляд, единственная цель кодекса лиходеев. А не убийство и наси-

лие, как привыкли кричать во все горло тюремные глашатаи, слепые рабы

тех, кто объявил на нас охоту.

- Но ведь Верхушке виднее. Может быть, все-таки стоило просто подчинить-

ся?

Белый хвост резко остановился, посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

- Скажи, когда летал на крылоплане, ты чувствовал себя свободным?

- Да. Безгранично, - не раздумывая, произнес я.

- И хочешь, что бы это повторилось?

- Да. Конечно.

- А если тебе отказаться от полета?

Я ответил не сразу. Вопрос явно был с подвохом, но в тоже время зацепил

меня за живое. В моей жизни существовало столько несбыточных желаний,

что лишится еще одного – снова ощутить счастье полета - показалось мне

чем-то невыносимым, поэтому я покачал головой.

- То есть ты бы пошел на многое, чтобы вновь обрести утраченную свободу.

Твою свободу! Ту, что не променяешь ни на что на свете, - продолжил рас-

суждение гном.

- Наверное, да, - согласился я, вспоминая недавнюю эйфорию небесных ви-

ражей.

- Вот именно поэтому я и назвал тебя лиходеем. Три главных принципа на-

шего кодекса: познание нового, свобода и…

- Борьба? – попытался догадаться я.

- Нет, - сказал Белый хвост. – Гнев. Только благодаря этому мы можем дос-

тигнуть первых двух целей.

Мы поднялись на очередной холм, и я увидел неровную границу. Здесь

плотные ряды деревьев упирались в каменное плато, которое напоминало

пол в нашем ангаре – ровный серый настил, растянувшийся на бесконечные

мили до самого горизонта.

Приложив ладонь ко лбу, чтобы солнце не слепило, гном вгляделся куда-то

вдаль. Я повторил его движение.

Сначала я различил лишь белое марево, зависшее над землей, словно туман,

способный исказить действительность, но потом мне открылась вся картина.

Пустота была здесь всего-навсего прикрытием. Поверхность земли плыла

волнами и только благодаря невероятным усилиям, я смог разглядеть кро-

хотные точки неких сооружений, казавшимися причудливыми миражами в

этом жарком, лишенным влаги и всего живого месте.

Глава 5 Ржавое солнце запретной зоны

Отдышавшись, я привалился спиной к пожелтевшему и изъеденному дыра-

ми остову исполинской машинерии, которая как мне показалось, на половину

вросла в один из высоченных барханов. Горячий воздух обжигал легкие,

словно внутри меня бурлило огненное варево. Стараясь как можно реже ды-

шать, я отступил назад и покосился на моего проводника. Гном выглядел до-

вольным, хотя его лицо на фоне палящего солнца и казалось весьма бледным.

Стало быть, наш путь лежит вперед и пасовать перед невероятной жарой мой

наставник не собирается.