Король Неверленда - Никки Сент Кроу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Каса был такой пристальный взгляд…
Если кто среди них и слабое звено, так это он.
Сможет ли он вернуть меня домой? Знает ли, как покинуть остров? Я уверена, что смогу привлечь его на свою сторону.
В комнате темно. Идея во мне крепнет.
Я сажусь на кровати, откашливаюсь и зову Каса. И когда через несколько минут за дверью спальни раздаются его шаги, сердце у меня подскакивает к горлу.
Я собираюсь переспать с Потерянным Мальчишкой.
Глава 9
Кас
Если девчонка Дарлинг зовёт меня, я прихожу.
Нас с Башем всегда назначают к ней сторожами.
На протяжении десятилетий мы присматривали за пленницами.
Присматривали, но не трогали.
Когда я прихожу, Уинни сидит на постели и плачет.
Мне тут же хочется её успокоить.
Пэн всегда говорит, что из нас четверых я добрее всех.
– Ты чего? – Я сажусь на край кровати рядом с девчонкой.
– Мне страшно, – признаётся она и, поникнув, склоняется ко мне, вцепляется в мою рубашку и всхлипывает. Я сдаюсь.
Как будто тут можно не сдаться.
Притягиваю её ближе. Уинни вся трясётся.
Я буквально слышу голос брата у себя в голове – это очень плохая идея.
Но я, мать твою, отдаю себе отчёт в том, что я делаю.
Я не теряю контроль, как Вейн, и уж точно не трахаюсь без разбора, как Баш. Я могу успокоить плачущую Дарлинг, не пытаясь её поиметь.
– Уинни, – говорю я, – всё будет хорошо.
– Он меня сломает.
– Нет, конечно.
– Да! Так же, как он сломал мою маму!
От её слёз у меня быстро промокает рубашка. Я слышу её частое сердцебиение, чувствую пульсирующий ток крови в венах.
Мы с Башем не такие, как Пэн и Вейн, но тем не менее мы монстры.
Уинни кладёт руку мне на бедро и наклоняется ближе.
И член у меня, разумеется, на это реагирует.
– Дарлинг, – произношу я куда более хрипло и мрачно, чем до этого. – Мне нужно идти.
– Нет. Подожди. – Она пытается обхватить ладонью мой бицепс, но у неё не выходит – она слишком маленькая. – Я не хочу оставаться одна.
В груди становится тесно.
– Пожалуйста, побудь со мной, – жалобно хнычет Дарлинг.
– Хорошо. Только минуту, – соглашаюсь я.
– Спасибо.
Некоторое время мы молчим, и у меня легонько покалывает в затылке.
– Хочешь увидеть кое-что необычное? – спрашиваю я.
Она внезапно настораживается.
– Это что?
– Ложись на спину.
Цепь от её движения лязгает. Кровать скрипит.
Эта Дарлинг слишком доверчива. И я перехожу черту.
Я ложусь рядом с ней.
Серебристый свет льётся в окна у нас за спиной, полосами тянется вдоль стен.
Моя магия всегда оживает ночью. Как и прилив, растёт от луны.
Я почти не прикладываю мысленного усилия – иллюзия возникает на потолке будто сама собой.
Рядом со мной Дарлинг ахает, и я не могу удержаться от улыбки.
– Что это? – изумляется Уинни.
Над нами расстилается ночное небо, переливаясь всеми оттенками чёрного, синего и фиолетового, и в темноте мерцают звёзды.
Некоторым девчонкам Дарлинг нравится магия. Некоторым – нет.
Кто-то из них думает, что это просто обман зрения.
Но это настоящее волшебство.
Неверленд полон магии.
Или, по крайней мере, был когда-то.
Теперь он умирает.
Именно поэтому Дарлинг здесь.
Спасти короля, спасти остров.
Конечно, это нелепая идея, прошли не просто годы – столетия. Иногда я забываю, что Пэн – король, что здесь ещё есть чем править.
Он никогда не вернётся к тому, что было раньше, прежде чем он потерял свою тень.
Я даже не знаю, за что мы боремся, что именно хотим отыскать.
Магию, я полагаю.
Землю.
Но для Пэна, как мне порой кажется, главное – власть. Ему плевать на гибискусы, лилии и кусты морочных ягод.
Король не может стать кем-то другим. Он всегда будет королём. Без трона он ничто.
Уинни поворачивает голову посмотреть на меня. Звёздный свет над нами вспыхивает ярче, и я никак не могу скрыть, что иллюзия связана со мной.
Другие терпеть не могут, когда очередная девчонка Дарлинг приходит в Неверленд. А мне это всегда нравилось.
Это разбавляет нашу рутину.
– Что ты такое? – спрашивает она.
Я тихонько, себе под нос, смеюсь.
– Я очень много что, Дарлинг.
– Но вот это, – она вскидывает руку, указывая на потолок, – что это такое? Как ты это делаешь?
Баш и я не говорим о том, откуда мы родом. Потому что мы никогда не сможем вернуться домой.
– В твоём мире, – говорю я ей, – нас бы назвали феями.
Уинни смеётся, у неё на лбу переливается мерцающий звёздный свет.
– Но я не верю в…
Я немедленно зажимаю ей рот, из-под пальцев вырывается её сбившееся от испуга дыхание.
– Не говори так.
Она хмурится.
– Пообещай мне, что не будешь.
Она быстро кивает, и я убираю руку.
– А почему? – спрашивает Уинни. – Разве нельзя говорить, что не веришь в…
– Дарлинг. – Я почти рычу её фамилию, стук сердца отдаётся в ушах. – Если ты скажешь это вслух, я умру.
– Что? – удивляется она, в её голосе снова звенит смех. – Да быть не может!
– Но это так.
Я вдруг вспоминаю мать. Контуры её крыльев, сияние кожи.
– Если ты произнесёшь эти слова, фея умрёт. Да, вот так просто. Поэтому пообещай мне никогда этого не говорить.
Уинни усаживается на кровать.
– Обещаю.
Я ложусь обратно рядом с ней.
– Если ты фея, то где твои крылья?
– Я лишился их. – Это признание до сих пор звучит горько и гневно.
– Как же это случилось?
Я вздыхаю.
– Это очень долгая история.
Дарлинг смотрит на меня, нахмурившись. Думаю, она предполагала, что этот разговор пойдёт в совершенно ином направлении.
– Ты сказал, что в моём мире тебя бы назвали феей. А здесь как тебя называют?
– Фейри.
Не все мы – существа из света и звёздной пыли, как моя мать. Фейри здесь купаются в крови. Но у них есть одно правило: не убивать друг друга.
Баш и я его нарушили.
– А Пэн? – спрашивает Дарлинг.
– Он не фейри.
– А кто тогда?
Я зашёл слишком далеко. Звёзды на потолке мигают и исчезают.
– А это, Дарлинг, уже не моя история.
Она фыркает и заново устраивается рядом со мной. Кровать скрипит.
Мне уже слишком нравится эта новая девчонка. Возможно, я не так уж хорошо отдаю себе отчёт в том, что делаю.
Она поворачивается на бок, положив руки под голову.
За домом волны разбиваются
