Пой, Менестрель! - Максим Огнев

Всем троим послышался ровный, мерный звук шагов — дружинники покинут крепость. Выйдут быстро, легко и тихо.

Стрелок ногтем провел черту по пергаменту:

— Главное — миновать мост.

Аннабел смотрела на пергамент, но видела языки огня и клубы дыма, блеск доспехов, слышала лязг мечей и крики боли. А потом все закрыли, сплетаясь, тугие зеленые ветви.

Неожиданно королева промолвила:

— Не заставит ли это дерзкое нападение самого Магистра поспешить навстречу караддорскому королю? Плохо, если они объединятся. Легче было бы разбить их по отдельности.

Стрелок ответил:

— Уверен: Магистр не осмелится высунуть нос из своего замка. Как, двинуться навстречу каралдорцам, рискуя встретиться с нашим войском?! Нет, Магистр будет сидеть взаперти, дожидая подхода каралдорцев. Более того, стянет к столице верные войска. Кто знает, не вздумаем ли мы так же внезапно напасть на его замок?

— Значит, мы не только дружинников спасем, но и каралдорца с Магистром разъединим, — одобрила Аннабел, думая: «Тяжкая ноша — венец. Кажется, это уже и Артур понял». Повернувшись к Плуту, она велела: — Спеши в столицу, гонец, извести Артура и остальных.

Рыжий Плут поклонился и беззвучно выскользнул за дверь. Стрелок с Аннабел остались наедине. Долгие мгновения прошли, прежде чем королева сумела произнести:

— Когда ты решил выступить?

— Через три дня.

Лорд Гаральд держал в руках янтарную ладью. Он долго глядел на нее, потом сказал:

— Тридцать лет как один день. Я всегда помнил рассказы моряков о морских девах, приходивших жить к людям…

— Да. — Леди Дарль на мгновение остановилась у окна. В синеве неба кружил ястреб, подстерегая добычу.

— В конце концов они всегда возвращались в море…

Леди Дарль подошла к мужу, коснулась его руки.

— Тридцать лет как один день, — тихо повторила она. — Вы были счастливы, супруг мой?

Что-то случилось с глазами лорда Гаральда — он уже не видел лица жены, все расплылось и замерцало, будто солнечные зайчики заиграли на волнах. Что-то случилось с его ушами — голос жены растворился в ровном, ритмичном шуме.

Тридцать лет назад лорд Гаральд впервые увидел свою будущую жену. И море.

До этого он ни разу не бывал на побережье и до Лильтере добирался посуху. Оказавшись в чужеземной столице, в первый же день отправился к морю.

Он и сейчас помнил теплый песок тропинки, усыпанной сосновыми иголками, высокие сосны, обрыв, заросший крупными лиловыми колокольчиками, а внизу — море. Не синее и не серое — малахитовое, густое, плотное, упругое. Он бежал по тропинке, и песок осыпался под ногами.

На мелкой гальке у самой кромки воды на коленях стояла женщина. Руки ее были обнажены, и на них таяли пенные брызги. Светились глаза цвета морской волны. Лорд Гаральд не сразу заметил в светлом ореоле волос золотую корону.

С трудом удерживая, женщина протянула ему большую бело-розовую раковину. В раковине пело море. Так незнакомку и звали — Песня моря, на языке Лильтере — Тантанирэй.

А потом они вдвоем стояли в лодке, и вода оказалась столь прозрачна, что видны были их тени, скользившие по разноцветным камешкам. Маленькие крабы прятались под корягами, мягко колыхались водоросли. Тантанирэй держала в руках чашу с морской водой, и в ней чуть шевелила щупальцами прозрачная медуза.

Лорд Гаральд ходил в море с рыбаками; научился грести, ставить парус, нырять с камнем, подражая ловцам жемчуга; вскрывать ножом раковины, добираясь до жемчужин. А вечерами сидел с рыбаками у костров и слушал их рассказы о море. Чаще всего они говорили о дар-жемчужине.

— Лишь раз в сто лет, — шептались рыбаки в темные ночи, — рождает море подобное чудо. Дар-жемчужина кругла, как полная луна, и такого же чистого лунного цвета. Она продлевает молодость и врачует недуга. Она делает своего владельца счастливым.

Лорд Гаральд хорошо помнил о золотой короне в волосах Тантанирэй и удерживал слова признания.

Он вышел в море один, в лунную ночь, и море было бурным. Кинул в воду цветок, подаренный Тантанирэй, цветок закачался на волнах, и лорд Гаральд направил лодку ему вослед. А когда цветок пошел ко дну, нырнул. Там, наверху, свистел ветер и вздымались волны, здесь, внизу, царил сладостный покой. Лорд Гаральд знал: должен взять первое, что попадется в руки, и подняться наверх. Ему дозволялось сделать лишь три попытки. Первый раз он добыл пучок водорослей, второй — обточенный водой камень. Нырнув в третий раз, он почувствовал под пальцами волнистую поверхность раковины. Иначе и быть не могло, ведь он кинулся в воду с именем Тантанирэй. Вынырнув, он перевалился в лодку и, не отдыхая, стал грести к берегу — вскрывать раковину следовало на твердой земле.

Лодка опрокинулась, прибой ударил лорда Гаральда о камни, он вывихнул плечо и сломал два пальца, но выплыл. И, едва выбравшись из пенных бурунов, здоровой рукой схватился за нож — раздвинул створки раковины.

Маленькая луна сияла в раковине — бесценная дар-жемчужина.

Лорд Гаральд готов был клятвенно подтвердить: все, о чем шепчутся рыбаки по ночам у костров, — чистая правда. Дар-жемчужина кругла и чиста. Она делает своего обладателя счастливым: суровый брат Тантанирэй отдал ему руку сестры. Жемчужина продлевает молодость — даже сейчас, спустя тридцать лет, ему достаточно коснуться рук жены, чтобы в глазах заиграли солнечные блики, а в ушах зазвучала песнь моря.

…В дверь постучали, заглянул юный паж.

Вельможа обернулся, но не тронулся с места. Стоял, сжимая руку жены.

— Прибыл гонец из столицы, — как бы извиняясь, промолвил паж.

Лорд Гаральд разжал пальцы и шагнул к двери.

Оставшись одна, леди Дарль посмотрела в окно. Ястреб все так же кружил в безоблачном небе. Вот он камнем ринулся вниз и вновь взмыл в поднебесье, — промахнулся.

Леди Дарль медленно ходила по комнате, с нежностью касалась янтарных безделушек, некоторые брала в руки, подолгу не отпускала. Смотрела на них так, словно хотела запомнить на всю жизнь.

…Королева Аннабел переступила порог янтарных покоев. Леди Дарль — в сером дорожном одеянии — шагнула ей навстречу. Королева мягко и обеспокоенно спросила:

— Почему вы отказались от охраны, леди Дарль? Мы хотели дать вам втрое больше людей.

— Маленькому отряду легче проскользнуть, — улыбнувшись бледными губами, ответила леди Дарль. — А при встрече с войском Магистра и сотня человек не поможет. Полагаюсь на Менестреля. Он вызвался проводить нас до побережья тайными тропами.

— Леди Дарль, — волнуясь, заговорила Аннабел, — вы проявляете такую отвагу и милосердие, что я… Я никогда не смогу вознаградить вас.