Тебе держать ответ - Юлия Остапенко

Виго пошёл во двор отлить, а Том пробрался в общую спальню. Людям Блейданса достались худшие койки у входа, и Адриану, конечно, самая худшая — у двери. Лежанка рядом с ним была свободна. На полу горела одинокая лампа, в полумраке храпели, сопели, кряхтели и ворочались с два десятка тел. Том пробрался между кроватями и лёг на свободную поверх одеяла, не раздеваясь. Повернулся на бок — и едва не вздрогнул, уловив во мраке блеск раскрытых глаз, глядящих прямо на него.

— Том, — прошептал Адриан, — Том, прости меня… я хотел… прости, что я… я просто не мог…

«Знал бы ты, кто я, — подумал Том. — Знал бы ты… просил бы прощения? Или это мне надо просить прощения у тебя, хотя я никогда не смогу достаточно искупить свою вину перед тобой и твоим кланом? Что бы ни делал, как бы ни старался…»

— Спи, мальчик, — сказал он. — Спи. Завтра будет долгий день.

Пять десятков кружек гремели о стол — возмущённо, вразнобой, и грохот этот быстро заглушил писклявый голос краснорожего человека, чей необъятный живот врезался в край столешницы, даже когда он стоял. Том не знал его в лицо, но одежда на нём была зелёная и бежевая — цветов клана Хэдлод. Он всё ещё что-то кричал, размахивая руками и тыча растопыренными пальцами в лица соседям по столу, в ответ на что те недовольно кривились и отвечали непристойностями. Пятьдесят кружек грохотали о столешницу, выражая недовольство собрания и категорическое нежелание выслушивать трусливый лепет Хэдлода.

— Тихо! К порядку! — прогудел над столом могучий бас распорядителя — здоровенного детины из клана Сафларе, исполнявшего обязанности хозяина тинга, и шум понемногу улёгся, хотя недовольный гул продолжал висеть в тесном помещении заброшенного хлева. Виго Блейданс был одним из немногих молчавших; он сидел, навалившись на стол, и покусывал рыжие завитки своей бороды.

Они опоздали к началу собрания — на последней заставе попался особенно придирчивый и несговорчивый караул, — и вошли в старый хлев, затерянный на окраине обширного поля, когда слуги прибывших ранее кланов уже накидали на пол соломы, собрали стол и скамьи, растянув их от самого входа до дальней стены, расставили кружки и разлили вино. Предварительно они основательно перепотрошили и истыкали вилами завалы подгнившего сена, сваленного в хлеву, и убедились, что там не прячется пара навострённых ушей. Лишь после этого благородные лорды, представители девятнадцати свободных кланов Бертана, вошли внутрь и расселись за столом — кто где придётся, не считаясь с рангом. Сопровождавшие сгрудились позади, внимательно прислушиваясь к разговору господ и соответствующими по настроению выкриками поддерживая их одобрительные или, напротив, возмущённые возгласы. Те, кто оказались здесь, по умолчанию заслуживали доверия, и благородные лорды вели себя непринуждённо, не стесняясь ни обуревавших их чувств, ни приходивших им на ум высказываний. Первая кружка полетела в первую голову уже на десятой минуте тинга. До потасовки пока не дошло, но дело уверенно двигалось в этом направлении.

Том, которому выпало играть роль конюшего, отвёл коней Блейдансов к наскоро устроенному загону для лошадей, стреножил их и направился туда, где скрылся Виго со своими людьми — к хлеву, дрожавшему от воплей и выкриков. Счастье, что на многие лиги вокруг не было ни живой души — иначе тайное собрание свободных бондов стало бы вовсе не тайной.

— Чего они так орут? — спросил Адриан и поёжился. Том велел ему не отходить ни на шаг, и впервые мальчишка выполнял его приказ с большой охотой. Он не понимал, где они оказались, и почему должны быть здесь вместо того, чтобы ехать в Эвентри искать Анастаса. У Тома не было ни времени, ни возможности объяснять ему это.

— Да уж так, проникаются важностью возложенной на них миссии, не могут остаться равнодушными, — усмехнулся Том, проверяя, надёжно ли привязана седельная сумка.

— А что у них за миссия?

— Вот сейчас и разберёмся, — сказал Том и, хлопнув его по плечу, повёл к хлеву.

На страже у входа стояли двое воинов, но они видели, что Том приехал с Блейдансами, и пропустили без вопросов. Благодаря обилию масляных ламп в хлеву было светло, как днём, даром что уже стояла глухая полночь. В воздухе колыхался густой табачный дым и винные пары вперемешку с запахом прелого сена и застарелого навоза, от тепла ламп размякшего и вернувшего былое благоухание. Блейдансы, на правах опоздавших, получили наименее удобное место почти у самого выхода. Том ступил Виго Блейдансу за спину и знаком велел Адриану встать рядом.

— Держись в тени, — шепнул он, и мальчик кивнул, ошалело разглядывая толпу галдящих и толкающих друг друга мужчин. Церемониальные одежды на них, свидетельствующие о том, к какому клану каждый из них принадлежит, окончательно огорошили Адриана. Да уж, свободные бонды на то и свободные, чтоб, собравшись разом, не ограничивать себя ничем — в том числе правилами этикета. Правила выдумывают для рабов.

— …и никто из нас не в состоянии справиться с… — надрывно кричал краснолицый Хэдлод, и тут-то благородные лорды похватали кружки и грянули ими о столешницу. Благородные лорды начинали терять терпение. Том понял, что за тот час, который пропустили Блейдансы, тинг так толком и не начался.

— Так не пойдёт, благородные лорды! — громыхнул над столом бас Сафларе, и шум немного поутих — должность распорядителя на тинге была неизменно уважаемой, и пререкаться с его волей не смел никто. — Мы вовек не договоримся, если не станем слушать друг друга.

— А что слушать-то? — выкрикнул со своего места низкорослый и престарелый, но бойкий не по годам лорд Флейн. — Кого тут слушать прикажете? Пока только и было, что трусливого да дурноязыкого трёпа не по делу.

— Так может, вы выскажетесь, лорд Даррен? — предложил Сафларе, и Даррен Флейн, хмыкнув, поднялся. Гул поулёгся — старичок хоть и слыл буйнопомешанным, однако уважением пользовался немалым.

— Выскажусь. Да ничего нового не скажу вам, благородные лорды. Я изначально был против созыва этого тинга. Ибо, — продолжил Флейн, выждав, пока протестующий грохот кружек по столешнице стихнет, — если уж решились созывать его по такому поводу, то надо было делать это двенадцать лет назад, когда сучьи дети Одвеллы впервые пошли против воли богов и людей и опозорили Эвентри. Тогда надо было решать.

— То было частное дело! — крикнул с другой стороны стола молодой человек с козлиной бородкой; на нём были цвета Пейревана. — И Одвеллы, и Эвентри почли бы за оскорбление, вмешайся кто в их ссору.

— Да уж, вы, лэрд Пейреванов, без сомнения, осведомлены о том лучше любого из нас, даром что в те года на горшок ходили срать, — серьёзно кивнул лорд Флейн.