Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

* * *

— Меня зовут Мэнди Юн. Коллекторы Кристиана Ривьера убили моего папу.

Знакомое Джону детское лицо проступило из тени и явилось миру. Обычно затравленный взгляд филиппинки с вызовом смотрел в объектив камеры.

Мониторы в книжной лавке Миранды все как один воспроизводили снятое Химерой интервью, которое в данную минуту транслировалось едва ли не на всех городских экранах. Впрочем, для создания подобной сенсации хватило бы и одного, самого маленького медиафасада на площади Бурбонов.

— Джи, твой выход. Приступай ко второй части, пока Ривьер занят фильмом, — велела Миранда. Подобно ей уткнувшись в экраны, Джи катала во рту леденец.

— Убийство Хонды не сойдет ему с рук, — проникновенно отозвалась она. — Я почти внутри. Финндо отметился, что «рыси» на месте и держат все под контролем. Так что нам нет причин волноваться.

— Отлично, молодцы.

Однако волновался почему-то Джон. Он нервно барабанил пальцами по спинке дивана, на котором сидел, и перебрасывал взгляд с одной Мэнди на другую. Взрослая внимательно следила за реакцией Орлеана, как простолюдинов, так и высшего общества. Джон чувствовал ее радость. Она предвкушала всеобщую пощечину Ривьеру и завтрашний обвал рынка.

— Все произошло внезапно, в голове до сих пор все путается, — сказала Мэнди на экране и опустила глаза, отдавшись воспоминаниям. — Мы спали, когда кто-то постучал в дверь. Папа спросил, кто там, а они ответили, что пришли за деньгами. Когда папа отказался открывать, они выломали дверь и ворвались в квартиру. Стали угрожать нам выселением и швырять вещи в коридор… Кричали, что наши жизни принадлежат Ривьеру. Смеялись и грозились разбить урну мамы… Она умерла, когда мне было шесть, — пояснила она, и слова застряли у нее в горле.

Джон издал тяжелый вздох.

— Не могла обойтись без ребенка? — неодобрительно спросил он.

— Она и сама была не прочь высказаться, — не отрываясь от мониторов, ответила Миранда.

— Ты выставляешь ее горе на весь город, а она и без того со странностями.

— Никто ее не заставлял. Я спросила, не хочет ли она сделать Ривьеру больно и рассказать Орлеану свою историю, и она согласилась. Не надо прожигать меня взглядом. Мэнди смелая и сильная, никакие невзгоды ей нипочем.

Маленькая филиппинка продолжала свой рассказ и дошла до момента, где она схватила ножницы и, защищаясь, проткнула ими бандита. Иногда ее голос дрожал от слез и стихал, а иногда наполнялся праведным гневом.

Джон сердито вскочил и зашагал под вентилятором, надеясь укрыться от духоты.

— Значит, манипулирование.

— Она приняла решение сама, — повторила Миранда. — Я лишь стараюсь воспитать в ней волю, чтобы при виде огня Мэнди не бежала, а сражалась за себя и не была беззащитна перед такими подонками.

Миранда красноречиво указала стилусом на фотороботы коллекторов, появившихся на экране.

— Постоять за себя это одно, но зачем ты подстегиваешь ее желание отомстить?

— Ты ли говоришь это, Джон? Ты лучше всех знаешь, что такое месть и сколько она стоит, — мягко парировала Миранда. — Месть за отнятую жизнь… Она стоит чего бы то ни было. Ценней нее только свобода, но и ею ты пожертвовал ради мести.

Джон мрачно вспомнил тот невыносимый зуд, что раздирал его изнутри. Тогда он смотрел на свою Мэнди через окно реанимационной палаты, спящую под системой жизнеобеспечения, и думал. Разве он мог позволить тому ублюдку жить? Или понадеяться на правосудие?

— Она еще ребенок, Мэнди.

На лицо Миранды легла тень раздражения.

— Она достаточно взрослая, чтобы решать самостоятельно. Ты предпочел бы, чтобы я посоветовала ей смириться с потерей отца? С тем, что ее чуть не изнасиловали? Или может простить и забыть? Что ж, Мэнди выбрала другое. Великие умы говорили, что слова это шпаги. Слова Мэнди — это еще и правда, как она есть, горькая и встряхивающая ото сна. А Орлеан долго притворялся спящим.

— Где она сейчас?

— В надежном месте.

— В Тимберлейне?

— Приют это самое безопасное для нее место. Там никто не даст ее в обиду.

Джон ничего не мог поделать с укоренившимся недоверием к цветным, но спорить с Мирандой об этом было труднее всего. Патрули Химеры были всегда начеку и научились держать оборону.

— Ты могла и раньше раскрыть эту «правду», или выдумать о Ривьере все, что угодно, — не унимался Джон. — Что мешало? Почему сейчас?

Настала очередь Миранды вздыхать. Ей не нравилось, что в решающую минуту ее отвлекали дотошными моральными вопросами, которые она давно для себя закрыла. Химера действовала во благо свободного Орлеана и ради этой большой цели использовала любые подвернувшиеся возможности.

— Потому что есть разница между наивной клеветой и моментом, когда все нити сходятся воедино. Сам видишь, как все совпало: выборы, история Мэнди… твое возвращение и дружба с Ривьером. Кстати, для твоего инспектора почти все готово, верно, Джи?

Джи отозвалась неопределенным мычанием, всем своим существом явно находясь где-то внутри компьютерных систем. Джона заботил еще один вопрос, на этот раз циничный.

— Думаешь, трагичной истории двенадцатилетки хватит, чтобы развалить преступный синдикат?

Миранда улыбнулась зловеще:

— Это только вступление.

* * *

— Почему этот гребаный канал все еще в эфире?!

Кристиан Ривьер никогда еще не испытывал такой ярости. Грудная клетка разрывалась от бешеного сердцебиения, кровь стучала в висках. Он чувствовал себя словно во сне. В самом кошмарном сне, который можно было представить.

— Сейчас мне уже лучше, — вещала плосколицая девчонка из огромного телевизора в пентхаусе. — Я живу в приюте Химеры. Он меня как бы удочерил, понимаете? И долги оплатил. Жаль, что я не могу сказать ему «спасибо», потому что никогда его не видела… Что?.. — она выслушала кого-то за кадром, а затем ее лицо озарилось идеей. — Точно, он ведь тоже меня услышит! Спасибо, Химера! Ты мой ангел-хранитель!

Она сложила пальцами «сердечко» и подмигнула Крису.

Сигарета выпала у него изо рта, и он вдавил ее в ковер ногой. Сеть и городские СМИ едва успевали цитировать слова этой оборванки и публиковать свое никчемное мнение. Оборванки, разрушающей его репутацию. Он не мог в это поверить.

— Что за бред? Какой, черт возьми, ангел-хранитель? Откуда она взялась?!

— В самом деле, бред, — согласился Жозеф. — Неужели он рассчитывает сокрушить нас этими спекуляциями? Грязные сплетни! Мы не имеем никакого отношения к действиям коллекторских фирм!

Из-за происходящего доктор совсем забыл о медицинском кейсе, зеленый индикатор которого сообщал о готовых результатах анализов. В столь поздний час Жозеф наконец добился от наследника согласия провести еженедельный осмотр его многострадального организма.

— Спокойно, Крис, — приговаривал он. — Это сообщение исключительно для внутреннего потребления. Он адресует его собственным бандам, чтобы они пели