Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Если не ты, значит Моро, — пожал плечами Крис. — Давай, Гилберт, помоги ему решиться. Не ударишь его, я тебя пристрелю.

Моро мялся, но угроза смерти подействовала. Под свирепый взгляд Джона он нехотя ударил его вполсилы, но быстро вошел во вкус.

Перед глазами у Джона поплыло. Толстый коротышка бил его по лицу, и это не могло не выводить из себя. Джон рванулся, схватил судью за грудки и дал сдачи. От оплеухи на скуле Моро начал проявляться красный отпечаток.

— Еще, — потребовал Крис.

Он сказал это Джону, но перепуганный Моро принял на свой счет. Распаленный обидой и страхом, он стал замахиваться. Джон среагировал инстинктивно и повалил его, ударами припечатывая к земле.

Наказание Моро проходило без суда и следствия. Джон повторил удар, еще и еще, и когда брызнула первая кровь, Крис поморщился и отвернулся. Его лицо приобрело явный зеленый оттенок.

Бить судью было все равно что избивать ребенка: он не сопротивлялся, хныкал и остался лежать на траве даже когда Крис притормозил Джона.

— Ладно, хватит. Господи, Джон! Хватит, я сказал! Ты угробишь моего судью!..

Но Джон уже завелся и разгонялся до максимальных оборотов. Он не управлял своим телом, не контролировал сжатый кулак, что вновь и вновь врезался в лицо судьи. Он выплескивал гнев, как одержимый демонами, и вместо лица Моро вновь видел лицо черного ублюдка. Кровь была повсюду: на траве, на одежде, в его воспоминаниях.

Кто-то схватил его за плечи, чтобы остановить. Пелена не сразу спала с глаз, и, тяжело дыша, Джон отступил на шаг. Его место занял Крис, нависнув над Моро.

— Ну что, Гилберт, ты уяснил, где твое место?

Судья корчился на земле, как жук, скуля и прикрывая голову руками. Когда Крис замахнулся клюшкой, он сжался в комок и с облегчением выдохнул, поняв, что Крис просто рисуется. Гости сидели как на похоронах и едва слышно шушукались между собой.

— Хватит дрожать, Гилберт, и вытри лицо. Ты омерзителен, — скривился Крис. — Думал, я тебя убью? Мы же практически родня, Гилберт, а на дворе не тридцатые. Но к сожалению, твои выходки нанесли мне непоправимый ущерб и попортили мне репутацию. Возьми отпуск. На неопределенное время. Орлеан обрадуется переменам в судебной системе… Пожалуй, впишу смещение коррумпированного судьи в свою предвыборную кампанию. Как тебе идея?

Вынув зажигалку, Крис закурил. Телохранители подхватили помятого Моро под руки и протащили до кресла.

В который раз у Джона саднили костяшки пальцев. Он чувствовал себя погано от того, что вновь сделал грязную работу. Судья не был ему врагом. Выборы и бомонд не его дело, а Крис — не его Миранда. И потому настроение было соответствующее.

Зато настроение Криса заметно улучшилось.

— Благодарю тебя, Джон, — сказал он, когда свидетели наказания чуть разошлись по парку. — Ты молодец и заслужил награду. Спроси мою секретаршу, она выдаст тебе ключ от кабинета.

— Засунь свою награду себе…

Раззадоренный, Джон на взводе успел сделать несколько шагов к Крису прежде чем телохранители рванули его назад. Недовольный Крис выдохнул сигаретный дым и вздернул подбородок:

— Мне отменить встречу с твоим инспектором?

Наследник не без оснований считал, что держал Джона в заложниках. Наступив себе на гордость, с чудовищным усилием Джон проглотил ярость и, показав смирение, вырвался из хватки телохранителей. Вшивый галстук вконец его задушил. Джон сорвал его с шеи и швырнул под ноги, сплюнув туда же.

— Пойду подгоню машину, — процедил он, едва замечая довольный кивок наследника.

Не оглядываясь, он покинул гольф-клуб, но сел отнюдь не в «Роллс-Ройс», а как есть пошел пешком до трамвайной остановки с намерением никогда не возвращаться в мир высшего общества.

Глава 29. Химера разбивает оковы

Когда все началось, Авелин укрепляла тело пилатесом.

Вечернее солнце заливало янтарными лучами ее скромную студию. Ветерок колыхал тонкую занавеску и разносил по мансарде терпкий запах масляной краски.

Зажившая рука, утратившая силу и гибкость, нуждалась в восстанавливающих тренировках. Собачьи укусы превратились в отвратительные рубцы, и бандаж пришлось сменить на длинные рукава и широкие браслеты, что нередко напоминали об оковах. Назойливые мысли мешали обдумать дальнейший план действий.

Хонду убили. По ее вине.

Авелин идеальной планкой стояла на локтях, считала секунды и терпела, сосредоточившись на своих покусанных ногтях. Напряжение в мышцах и боль в руке заглушали душевные терзания, выветривали из головы порыв раскаяния. На похоронах она проревела море слез и едва не призналась во всем Миранде. Но нет. Уже слишком поздно. Химера не простит смерть Хонды, и совсем неважно, что Крис обещал для гонщицы обычный арест, а сам обманул. В глубине души Авелин знала, что он так поступит. И знала, что Миранда не оставит это без ответа.

Но вокруг дома все было спокойно — похоже, никто ее не подозревал. По крайней мере, пока. Это вселяло надежду.

Краем уха Авелин слушала вечерний выпуск новостей: не упомянут ли имя Кристиана Ривьера, не мелькнет ли на экране надменное лицо. Занятие, давно вошедшее в привычку. Каждый вечер уже не один год в ожидании новой порции информации. Ведь Миранда учила, что информация — это оружие. Иногда похлеще винтовки.

В репортаже действительно говорили о наследнике и восхваляли его щедрость на минувшем благотворительном аукционе. Не обошли стороной и мисс Бролин как участницу Орлеанского театра самолюбования. И ни слова об убийстве Хонды, ни тени стыда, ничего о подогретых настроениях левого берега.

Как хорошо, что Кармин находилась в безопасной недосягаемости от побоища!

Тридцать три, тридцать четыре… Ненавистное имя внезапно прозвучало не от ведущего, а из уст грубо анимированной маски с искореженным голосом. Авелин резко подняла взгляд на экран.

— Кристиан Ривьер.

Зловещий зов пролетел по Орлеану. Химера снова взломала телевизионную сеть.

— Пока ты играешь в благородство, бандиты твоего банка продолжают насилие. Тебя предупреждали об ответственности, но ты не внял. Так что пеняй на себя.

Сердце Авелин бешено забилось, рука непроизвольно схватилась за медальон, ища в нем поддержку. Она понятия не имела, что задумала Миранда, но не сомневалась, что удар выйдет ощутимым. В лучшем случае, акции Криса просядут до дна, и его блистательный рейтинг на выборах потеряет всякую значимость. Крис будет раздавлен, учитывая, что рядом с ним больше нет заместителя, готового взять на себя последствия атаки. И вряд ли в таком состоянии он захочет делиться деньгами.

— Да будет благо народа высшим законом, — проскрежетала маска.

Авелин так и осталась сидеть на полу, вперив взор в экран и не в силах определиться, чего она желает больше: чтобы удар