Шамбала. Сердце Азии - Николай Рерих

Самодельные комбинации всевозможных языков действительно представляют поучительное зрелище.

В результате мы видели людей, вообще не знающих ни одного языка. Немного калмыцкого, чуть-чуть тибетского, два-три слова русских, китайских и [казахских]. Когда же такой лингвист взволнован, он начинает говорить на всех пяти языках. Быстро и непонятно, но в его представлении очень убедительно. Так же он мало уверен и в своей национальности; с необычайной легкостью он оказывается и русским, и китайцем, и торгоутом… Так себе – «кумашка яшка». Интернациональный язык.

2 мая.

Ясное утро. Приходят ламы поздравлять с праздником. Говорят: «Христос воскрес». А ну-ка, христианские служители, придете вы поздравить буддистов с их памятными днями? Раскрываем сундук с буддистскими картинами, развешиваем их и вместе с ламами любуемся звонкими красками и глубокими символами науки, собранными в этих изображениях. Только знание без всяких предрассудков открывает новые возможности. И вчерашнее «случайное» становится в линию движения эволюции. А сегодняшнее «важное» оказывается часто просто случайным пережитком.

Вчера на обеде кто-то говорил нам, что вряд ли скоро удастся уехать из Урумчи. Может ли это быть? Столько срочного, столько безотлагательного впереди, а здесь полное неделание. Сидение на сундуках! Ожидание каждого дня. Ничего из Америки. Почему друзья не действуют там? Даже срок выезда М. и З.[494] неизвестен. Впрочем, может быть, что-то опять на телеграфе или на почте пропало. Или телеграммы дойдут через полгода. Здесь и так бывает. Телеграмма от апреля дошла в октябре.

3 мая.

Приехал из Кобдо Цампа-лама; свой караван в 30 верблюдов оставил в Гучене. Самого его немедленно вызвали к дуту, [с которым] имел длинное совещание и был поселен в ямыне, что делается лишь для чинов не менее даотая. Ждут приезда двух чиновников из Кобдо. Двое монгольских лам по-прежнему остаются под арестом. Слухи, дошедшие в Карашаре, подтверждаются. Сведения от Быстрова. Получена телеграмма от Чичерина о проездной визе. Значит, около 15 мая можно будет тронуться.

Здесь уже не дождемся сведений из Синина о голоках. Надо теперь же хлопотать о подводах до Чугучака и надо пересмотреть багаж. Телеграмма из Москвы от 2 апреля дошла лишь 2 мая. Между тем от Москвы до Вахты (граница) телеграмма идет один день. Значит, около месяца телеграмма лежала в Чугучаке, задержанная китайцами. Пешком из Чугучака можно доставить весть куда быстрее. Лишь бы не было новых китайских преследований!

4 мая.

Бедному богу воды все-таки отрубили руки и ноги за нерадивость. Не успели отрубить, как пошел дождь. Неужели китайский бог нуждается в таких суровых воздействиях? Пошел дождь со снегом, и улицы Урумчи превратились в черное липкое болото. Можно себе представить, что здесь было за две недели до нашего приезда. Недаром рассказывают, что здесь и ослы и кони тонут. Ничего не стоило бы замостить базар, приказав каждому торговцу сделать мостовую против своей лавчонки. Но здесь «всемогущий» дуту не проявляет свою власть. «Магистр» наук легко мирится с бассейнами грязи.

Другое дело, если ему нужно пристрелить заподозренного противника в спину. Рассказывают, что лет двадцать тому назад знатный тибетец был почтен китайским императором необычно высоким титулом. Для передачи титула был устроен обед у местного амбаня. После церемонии и изысканного обеда за спиною гостя из-за занавесок выступил солдат и ударом сабли снес голову осчастливленному императорской лаской. Новые сведения!

Еще и еще раз можно оценить «почту» лам. Гораздо раньше государственной осведомленности, гораздо точнее приносят ламы самые лучшие вести. И каким огнем блеснут узкие глаза, если заметят незнание собеседника. И тогда уже не ждите правильных рассказов; тогда вас переведут в разряд не заслуживающих внимания; махнут пренебрежительно рукой и шепнут: «Пелинг!»

Пришли Быстровы, Плотниковы, Яковлева, Зенкевич, Алейников, Пурины, Краузе и другие смотреть серию «Майтрейя». Какие хорошие люди все они!

5 мая.

В Туркестане один мулла приказал за непосещение мечети вылить сорок ведер воды на темя «правоверного». После семнадцатого ведра неисправный «правоверный» умер. Однако что же делать с таким мышлением?

Все пошло как-то быстро. Уже нашлись возчики. Теперь надо решить путь. Предлагаются три комбинации. Одна – на Кульджу, оттуда мотором до Ташкента и прямым поездом на Восток. Вторая – Чугучак, Семипалатинск, Новосибирск – Москва. Третья – Тополевый Мыс, Зайсан, Иртыш, Семипалатинск, Новосибирск, Москва. Заманчива третья комбинация, где едем пароходом по Иртышу среди долистых и холмистых далей. Уж очень заманчиво. Но не помешают ли опять китайцы? Мнения делятся. Одни полагают, что какая-то очередная гадость будет проделана. Другие думают, что на этот раз китайцы устыдятся. Лично я не оптимистичен. Ведь и в Кашгаре уверяли, что больше наглостей не будет, но одна из главных наглостей была проделана в Карашаре, т. е. после Кашгара.

Мы ходили с Быстровым за город по направлению к Богдо-Улу. Бесконечные дунганские кладбища. Ряды курганчиков. На вершине всегда поставлен горшок, сосуд или черепки горшка. Род курганной тризны. Несмотря на мусульманство, дунгане сохранили какие-то своеобразные черты. Китайская народная религия и шаманизм оставили свои следы.

Приехал Фильхнер. Кажется, ему разрешили все съемки. Странно, почему Германии все можно?![495]

6 мая.

Укладка. Уговор с возчиками. Три тройки до Тополевого Мыса за 660 лан.

7 мая.

Утро у Фаня. Все притворно любезны. Будто бы обещал не препятствовать нам ехать через Тополевый Мыс к Зайсану. Многие новости про Цампу. Как и в Карашаре, слышали, положение действительно серьезно. Предлагают 10 000 000 лан, чтобы привлечь 30 монгольских хошунов на сторону дуту.

Вечером гуляли с Быстровым по холмам за городом. Русское кладбище. Среди голого поля – десяток крестов и два памятника. История одного из них трагична. Молодой человек, солдат Кутейников, приехал к отцу после гражданской войны. Родные и добрые друзья набросились на него, всячески поносили его и, наконец, связали и заперли в чулан, где он и повесился. И вот над ним стоит высокий памятник с большим черным крестом и со слезливыми текстами.

Сегодня прямо знойный день, точно июль. Снег на Богдо-Уле значительно сошел. Через восемь дней опять в далекий путь. Яковлева говорит: «Доедете до большого города и будете скучать». Именно так.

8 мая.

Приносят сведения, слухи ползут: сининский амбань бежал с 20 тысячами войска под давлением тангутов. Неужели уже голоки подошли? Ведь это начало чего-то большого и длительного.