Коррекция (СИ) - Геннадий Ищенко

— А немцы? Ты их не считаешь?

— Абсолютно. И даже не из‑за социализма ГДР. Я вообще думаю, что они скоро объединятся. Просто нам будет легко с ними заключить союз и наладить сотрудничество. Это, пожалуй, самая способная во всех отношениях нация Западной Европы. И нам они не конкуренты. Несмотря на все свои способности, самостоятельно жить у них не получится из‑за малой численности. Их и пятидесяти миллионов не будет. Нормально развиваться без кооперации они еще долго не смогут, а в Европе, кроме нас, никого не останется, так, мелочь. А вот в Австралии не так уж сложно создать замкнутую экономику, хотя их там всего миллионов сорок. Это тоже невыгодно и вызовет отставание в развитии, и я на этом хочу сыграть. Но если не найдем общего языка, то они так и сделают. Другой менталитет и уйма ресурсов.

— И как думаешь действовать?

— Кнут и пряник. Ничего лучшего для самих себя люди не придумали. Завтра соберу совещание и будем думать. Все пряники будут только на словах, как аванс на будущее, а вот насчет кнута нужно подумать.

Думали они не слишком долго.

— Я внимательно ознакомился с присланными материалами, — сказал Морозов. — Практически все совпадает с нашим прогнозом. Их премьер–министр личность очень своеобразная. Душка и либерал, но если считает возможным и полезным, может проявить диктаторские замашки. Сам скользкий, как угорь и не обременен совестью. Сейчас, когда они остались одни, а в его руках вся полнота власти, показной либерализм слетел, поэтому говорить с ним нужно только на языке силы, другого он не поймет. Напугаем, он нам их всех отдаст, да еще скажет спасибо. Только учтите, что сразу начнут хамить.

— Чем лучше пугать? — спросил Алексей министра вооруженных сил.

— Арсенал достаточно большой, — ответил Брагин. — Все космические системы продолжают функционировать, толком не работает только оптика, но без нее можно обойтись, сориентировав технику по звездам. Точность будет не та, но когда город обстреливает десяток лазерных батарей, особой точности и не нужно. А они у нас за десять лет полета заполнили накопители под завязку. Если не грозить атомом или химией, можно послать «Стрелы». Прикрыты они не хуже «Невидимок», а для высотных зданий это страшное оружие. Но можно поступить проще. У них построено двенадцать реакторов. По крайней мере столько их было до извержения. И места их расположения прекрасно известны.

— Вы их отслеживали? — спросил Алексей.

— А как же, Алексей Николаевич, — сказал Брагин. — Это жизненно важные объекты, а у Австралии военный договор со Штатами. И свои реакторы они, в отличие от нас, под землю не прятали. Послать один стратегический носитель «Малышей», а потом выпустить их за пару тысяч километров от побережья. По одному на реактор. Ничем, кроме визуального наблюдения их не обнаружишь, а это несерьезно. Они даже двигатель выключают перед заходом на цель, так что и по тепловому следу не собьют. У Австралии неплохая армия, но против нас у них кишка тонка. И если мы возьмемся за них всерьез… Уверен, что они это прекрасно понимают, так что нам вряд ли придется продвинуться дальше угроз.

— Начинайте работать, Алексей Павлович, — сказал Самохин. — Не будем тянуть время, прямо сейчас и решим.

Морозов разложил коммуникатор, вызвал на экран таблицу каналов и активировал нужный. Минуты две ничего не происходило, потом на экране появился пожилой, небритый мужчина, который с нескрываемой неприязнью смотрел на министра.

— Что вам еще нужно? — спросил он. — Кажется, вам ясно сказали, что никакого…

— Послушайте, милейший! — сказал Морозов. — С полномочным представителем великой державы таким тоном не разговаривают. Наверное, ваш Джек Кендал об этом забыл. Я думаю, что залп орбитальных лазеров по Канберре немного освежит его память. После этого я соединюсь еще раз. Хотя нет, пусть на этот раз он меня вызывает сам. Номер канала вы запомните и передадите, если, конечно, останетесь живы.

— Подождите! — заволновался его собеседник. — Я сейчас о вас доложу.

Он исчез с экрана и, видимо, отключил звук, чтобы не слышали его переговоров. Через пару минут он появился вновь.

— Сейчас я вас переключу на секретаря премьер–министра! — сказал он, производя переключение.

На экране возникло другое помещение и женщина средних лет с красивым, строгим лицом.

— Добрый вечер, мисс, — поздоровался Морозов. — Я соединился по поручению главы правительства СССР. Хочу донести до сведения вашего руководства, что уничтожение миллионов людей не может быть оправдано ничем. Вы нарушили не только соглашение, заключенное с правительством Великобритании…

— Вы министр иностранных дел? — перебила она. — Тогда вы должны понимать, что договоры, заключенные под дулами орудий, не грех и разорвать.

— У меня слишком много работы, чтобы что‑то доказывать секретарю! — высокомерно сказал Морозов. — Передайте вашему премьеру следующее. Вы должны в трехдневный срок передать нам как всех англичан, прибывших к вам по договору, так и личный состав английского и американского флотов. Их корабли можете оставить себе. В случае отказа, который мы сочтем крайним проявлением неуважения к нам и преступлением против человечности в отношении англо–американцев, к вам будут применены меры военного характера. Они могут быть самыми разными, например, уничтожение части ваших реакторов. Пусть ваш премьер проконсультируется с военными, им наши возможности неплохо известны. И вообще, передайте ему вот что… Лет через пятнадцать климат вернется к привычным значениям, но вот мир уже никогда не станет прежним. Так стоит ли ссориться с государством, в котором будет жить половина человечества? Мы вас никогда не тронем, если вы не дадите к тому повода, сейчас он очень весом. Мы предлагаем дружбу, смотрите, друзей можно найти и в других местах. Запомните номер канала и постарайтесь не тянуть с ответом.

— У них время на семь часов позже, поэтому ответят утром по Москве, — сказал Морозов Алексею. — И в ответе я не сомневаюсь. Хотя могут попробовать на зуб, но если начнете давить, все выполнят. Как будем забирать людей?

— У меня только один вариант — «Ковчегами», — сказал Брагин. — Только придется для гарантии устанавливать дополнительные накопители. И больше тысячи человек за раз одна машина не возьмет. У нас их теперь сотня, поэтому эвакуация займет полтора месяца.

— Возьмете в дело и грузовые «Ковчеги», — сказал Алексей. — В них и людей больше войдет. Покидают на пол надувные матрацы и пусть сидят. Ладно, это все детали, которые решим. Нужно еще мобилизовать медиков, больных там будет много.

Вызов из Канберры пришел в десять часов утра на коммуникатор Морозова.

— Будете разговаривать сами, или опять мне? — спросил по комму Алексей Павлович. — Ну раз сами, переключаю на вас.

— Не уходите с канала, — сказал Алексей. — Вам будет полезно послушать. Кто вызывает?

— Сам Джек Кендал, — ответил министр. — Даю сигнал.

— Здравствуйте, ваше превосходительство, — поздоровался с Алексеем интеллигентного вида мужчина в массивных роговых очках. — Рад вас видеть.

Учитывая то, что в любом медицинском центре зрение приводили в норму в считанные часы, очки сейчас мало кто носил. В основном это были те, кому они очень шли.

— Нам пришлось приложить усилия, чтобы вы могли проявить свою радость, — ответил Алексей. — Когда присылать транспорт за людьми?

— Они нам не нужны, — сказал Кендал, — и я совсем не против того, чтобы вам их отдать, но мы на них сильно потратились.

— Не будем мы с вами дружить, — задумчиво сказал Алексей. — Таких скупердяев, как вы, еще свет не видел. Вы забрали себе флоты двух великих держав и годовой запас продовольствия на девять миллионов человек, потом заставили их самих строить себе концлагеря и при этом кормили баландой, отправив на тот свет три четверти прибывших и сейчас еще имеете наглость торговаться! Честное слово, у меня возникло большое желание позвонить моему военному министру. Мы с ним вчера прикинули несколько вариантов силовых действий как раз на случай подобного поведения. Америки, для которой мы наготовили массу сюрпризов, уже нет, а во все это вложена бездна труда. Будет жаль, если так ничего и не используем. Вы не находите?

— Вы меня не так поняли, — заволновался премьер. — Я хотел сказать совсем другое!

— Ну так говорите то, что хотели! — зло сказал Алексей. — И не заставляйте меня опускаться до угроз!

Зак в своей комнате играл со Сьюзен, когда в дверь постучали. Он крикнул, чтобы заходили, и в комнату вошли трое мужчин.

— Здравствуйте, генерал, — по–английски сказал один из них. — Я полковник КГБ Рощин, а это два американских летчика из состава Шестого флота США. Вам они представятся сами.

— Капитан Дарелл Эдвардс, сэр! — вытянулся высокий, худой мужчина лет тридцати. — Авиакрыло авианосца «Эндрю Джексон», сэр!