Избранные комедии - "Аристофан"

Ст. 304. …букам-ламахам назло!— Ламах — афинский полководец, представитель и как бы символ крайних воинственных групп Афин.

Ст. 312. …еды на трое суток…— Афинские граждане, призываемые в войска, должны были иметь с собой провиант на трое суток.

Ст. 313. Кербер— сказочный пес, страж преисподней; здесь под этим именем разумеется все тот же недавно погибший Клеон. Следует опасаться, чтобы разбуженный Клеон не постарался помешать делу восстановления мира.

Ст. 348. Формион— начальник афинского флота, один из популярнейших героев Пелопоннесской войны, слывший в городе человеком необычайно суровых и умеренных нравов. Аристофан, как обычно, отзывается о Формионе с оттенком слегка насмешливого почтения.

Ст. 355. Ликей— сад в окрестностях Афин, прославившийся впоследствии благодаря происходившим в нем философским беседам Аристотеля. В годы постановки комедии здесь находился одни из трех афинских гимнасиев — спортивных площадок, на которых производились военные упражнения призванной в армию молодежи.

Ст. 363. Килликон— ставшее нарицательным имя легендарного преступника. Некий Килликон предал, как утверждала традиция, родной свой город Милет врагам. Он якобы сказал в свое оправдание: «Что я сделал? Да ничего худого».

Ст. 395. Писандр— современный Аристофану политический деятель. Городская молва и передатчица ее, комедия, утверждала, что Писандр, рисуясь своим видом вооруженного до зубов героя — гоплита, был на деле человеком слабосильным и крайне трусливым.

Ст. 406 сл. Луна-Селена и мошенник Гелиос // Давно уж против вас готовят заговор…— Угрозы всяческих действительных и мнимых заговоров были в большом ходу в бурные годы Пелопоннесской войны. Тригей изобретает заговор небесных светил, намекая, может быть, на затмения, имевшие место незадолго до постановки комедии, при выступлении афинского войска во главе с Клеоном в роковой Фракийский поход.

Ст. 418 сл. И в честь тебя Панафинеи справим мы…— В противовес «варварскому», азиатскому культу Солнца и Луны перечисляются некоторые аттические празднества: Панафинеи— в честь богини Афины-Паллады, покровительницы города, Диполии— во славу Зевса, Адонии— в честь Адониса, — хотя по происхождению это также восточный, но с древних времен освоенный в Афинах культ.

Ст. 424 сл. …Тебе дарю вот этот золотой кувшин!— Золотой кувшин играет здесь двойную роль. Посредством его Тригей подкупает Гермеса; он же в дальнейшем служит при ритуальной сцене жертвоприношения.

Ст. 456. Оры— богини времен года, покровительствующие земледельческим работам. Хариты, Гермес, Афродита, Оры— спутницы богини Тишины. Наоборот, враги мира: Арес— бог войны и Посейдон— покровитель коней и ристаний.

Ст. 468 сл. Чтоб подохли вы все, беотийцы!— Сцена работы у каната полна аллегорических намеков, раскрывающих роль и поведение различных городов и социальных групп Греции в годы Пелопоннесской войны. Не сочувствуют миру беотийцы; двусмысленно ведут себя аргивяне, заключающие союз то с Афинами, то со Спартой; склонны заключить мир лаконцы, и прежде всего лаконские «колодники», т. е. те воины-спартиаты, которые попали в афинский плен после взятия Пилоса Клеоном. Мегарцы рады были бы миру, но, обессилев от блокады и разорений своей территории обеими воюющими сторонами, они мало что могут сделать для общего дела, лишены какого-либо политического значения; афиняне также, но мнению поэта, за спорами и прениям и забыли о деле мира.

Ст. 502. …Вы чесноком ее натерли первые.— Мегарцы особенно ненавистны богине мира, потому что они явились непосредственными зачинщиками Пелопоннесской войны.

Ст. 604 сл. …как погибла Тишина.— Здесь Аристофан, устами Гермеса, излагает концепцию Пелопоннесской войны, которой придерживается он сам и его окружение. Вина за начало войны, как в «Ахарнянах», взваливается на Перикла, в частности, на его знаменитый закон о блокаде Мегары. В качестве ближайшего соучастника Перикла называется знаменитый скульптор и друг Перикла Фидий, а как непосредственная причина войны выставляется желание Перикла и Фидия избежать личной ответственности за злоупотребления. Предводитель хора своими наивными репликами «простака» переводит в шутку рискующие оказаться слишком серьезными политические инвективы героев комедии.

Ст. 647. А кожевник был во всем…— Мельком опять вспоминается Клеон, вождь демократов. Его уже нет на земле, поэтому он подвластен подземному «вожатому душ» Гермесу.

Ст. 669. Ушел у нас весь разум в кожу в те поры.— Аристофан намекает на тот факт, что, после пленения афинянами под командой Клеона спартиатов у Пилоса, спартанцы трижды предлагали мир Афинам и трижды предложение это отвергалось народным собранием по требованию демократов, в частности Клеона — «кожевника».

Ст. 690. …ламповщик он.— После смерти Клеона руководство демократической партией и афинской политикой на некоторое время перешло в Гиперболу, владельцу мастерской, изготовлявшей светильники. См. также «Всадники», комм. к ст. 739.

Ст. 697. Да из Софокла вдруг он Симонидом стал.— Софокл обычно упоминается Аристофаном с нескрываемым уважением, и данный выпад — редкое исключение. Софокл уличается здесь в корыстолюбии и сравнивается с поэтом VI в. до н. э. Симонидом, обвинявшимся в сочинении песен за деньги. Древний комментатор видит здесь намек на то, что Софокл незадолго до того обогатился, якобы участвуя в качестве полководца в морской экспедиции против восставшего острова Самоса. Не сочувствуя этой экспедиции, как и войне в целом, комедия нападает и на Софокла.

Ст. 700. Кратин.— См. «Всадники», комм. к ст. 398. Факт смерти Кратина незадолго до постановки «Тишины» — бесспорен. Но обстановка этой смерти от разрыва сердца, конечно, комедийная выдумка, хотя она и вошла затем, с легкой руки Аристофана, в литературную традицию.