Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Звучит еще ужаснее! — обернулась к супругу Онеслава. — Я не хочу терять тебя, ни первым, ни вторым способом.

— Это неизбежность. Все умирают когда-то, не важно, каким способом, — взглянул в любимые глаза Горан. — Ну же, не грусти, если жизнь будет идти своим чередом, то у нас еще много времени впереди. Даже наш сын еще не родился, рано думать о внуках!

Она отстранилась и отошла. Раньше ей казалось, что жизнь впереди длинна, почти бесконечна. Когда-то потом придет старость, думалось, что очень нескоро, а о смерти она вообще никогда не помышляла. Сейчас же жизнь показалась такой короткой. Разве тот отрезок нити судьбы, что она уже прошла, долог? И вот, она уже мать. Еще столько же, возможно чуть больше, и уже её дитя станет родителем. А потом у них останется всего двенадцать лет. «Как мало, так неотвратимо, так мало…» — подумала Огнеслава, и слезы снова навернулись на глаза.

Горан смотрел ей в спину, пытаясь угадать, о чем она размышляет, не напугал ли он её. Но тут она, наконец, обернулась, улыбнувшись настолько тепло, насколько могла.

— Метель закончилась. Небо ясное и луна полная. Не хочешь погулять со мной? — беззаботно спросила.

Он кивнул ей в ответ. Покинув Черный дворец, они оказались где-то очень далеко. Снега мало, он тонкой пеленой устилал землю, искрясь в прохладном воздухе. Незамерзшая гладь огромного горного озера, которое могло бы показаться морем, если бы не видневшиеся вдали хребты, отражала ровный диск луны и сияющие в чистом небе звезды. Легкие волны, играя с почти осязаемым лунным светом, сбивали тонкий снежок с камней на берегу. Они гуляли, пока она не замерзла, а после, вернувшись, пили горячий отвар и грелись у печки, кутая друг друга пушистым покрывалом. Возвратившись к себе на рассвете Огнеслава задремала, когда первые лучи солнца озарили небосвод.

Ей снился туман и свет. Она стояла одна одинешенька, а вокруг лишь клубящаяся водяной пылью пустота. Лучи неведомого светила, как и в прошлый раз, пронизывали поднимающийся от воды пар.

— Огневица, — позвала она.

Из тумана показалась женщина в сияющих светом одеждах. Огнеслава смотрела на неё и видела себя, словно в отражении.

— Огневица? — спросила она.

Её копия молчаливо мотнула головой. Будто зеркало, только в глазах отражалась бесконечная боль и печаль. И вновь пронзительное чувство одиночества охватило тисками.

— Кто ты? — потребовала Огнеслава. — Назовись!

— Её звали Славена, — раздался за спиной уже знакомый голос.

Огнеслава обернулась. За ней стояла Огневица.

— Почему она молчит? — устремила взгляд к праматери.

— Она жила очень давно. От неё мало что осталось, — объяснила та.

— Для вечности ты мой потомок и предок одновременно, — вспомнила она вдруг слова Велимира и они почему-то прозвучали вслух.

— Ты, наконец, всё поняла. Умница! — произнесла Огневица и взглянула на Славену, которая грустно улыбнулась в ответ. — Его любовь воистину прекрасна…

— Нет, я не поняла! — забеспокоилась Огнеслава. — Объясните мне!

Огневица взяла за руку безмолвную Славену и подвела её к Огнеславе. Другой рукой она взяла руку праправнучки.

— Посмотри на неё, кого ты видишь? — спросила прамать.

— Себя… — произнесла единственное, что приходило на ум, Огнеслава.

— А теперь посмотри на меня. Кого ты видишь?

— Се… — задохнувшись от осознания смысла, не смогла договорить. — Нет! Этого не может быть! Этого не может быть! — повторяла она, мотая головой на подушках.

Раскрыв глаза, подскочила на кровати, поймав обеспокоенный взгляд Забавы.

— Этого не может быть… — сами собой повторили губы.

Глава 48 Виновница

Отложив последнюю на сегодня челобитную, молодая княгиня окинула взором светлицу. Боярыни чинно восседают на лавках вдоль стен. Юные боярышни склонились над вышиванием. Забава и еще пара помощниц суетится в уголке.

В глазах окружающих, Огнеслава более не испуганная девица, приехавшая невесть откуда, а женщина, обладающая властью и влиянием, супруга правителя и будущая мать наследника. Никому и в голову не придет сделать что-то против её воли. Зима всего лишь сменила осень, а столько изменилось за это время…

Вчерашний пир произвел неизгладимое впечатление на гостей. Первое, о чем она узнала, встретившись поутру со своей свитой, что не только во дворце, но и в городе все разговоры только о княжеском празднике. Не без удовольствия, боярыни поведали княгине, будто, разъезжаясь, гости без конца обсуждали богатство князя, скромность княгини и магический подарок. А еще гадали о замыслах правителя Зеяжска, это же надо жениться на внучке могущественного колдуна и на царице–ведьме одновременно. «Знать и сам князь силен необыкновенно, раз с двумя колдуньями справляется! Ещё и змея в подчинении держит! Опасный человек!» — тихонько говорили друг другу. Слушая пересказ, Огнеслава горько улыбнулась. В глазах её с Аскольдом двора, вчера был вечер их триумфа. «Знай, вы всю правду, прокляли бы меня, наверное…» — подумала княгиня.

— Нет ли каких вестей из Краснозерска? — спросила вдруг.

— Нет, государыня, — отозвалась боярыня, что отвечала за письма, грамоты и челобитные. — Прикажете послать гонца?

— Да. Волнуюсь я за матушку, как добрались, как устроились, — пояснила свой приказ Огнеслава, тут же увидев в глазах окружающих одобрение. — Отправьте гонцов, пусть едут к Красному озеру и разузнают, как дела у Вереи Богумиловны.

— Желаете, письмо писать? — поклонилась боярыня.

— Нет. Письма не будет, — сдержано ответила, размышляя, почему больше не чувствует злости к свекрови, осталась только обида.

— Государыня, боярин Елизар Сверомилович из рода Всеволодовичей, покорно просит принять его, — доложили из-за дверей.

— Пусть войдет, — ответила Огнеслава, отмечая, что брат Беляны Мстиславовны точен во времени, явился, как назначено.

Когда Елизар вошел, она вновь отметила его внешнее сходство с родителем, однако глаза молодого человека смотрели не с хитрецой и алчностью, а скорее с сомнением и осторожностью. Пожелав здравия, поклонился. Огнеслава ответила благосклонно кивнув. Он явно пришел по указке Аскольда, а значит и по воле Горана. Ночью она обещала не перечить супругу, но вот, не прошло и дня, должна пойти наперекор. Куда деваться, если слово дала? Пообещав себе, что это в последний раз, подала знак, дозволяя говорить.

— Прошу княгиню отпустить домой мою сестрицу, Беляну Мстиславовну, — начал молодой боярин. — Сговорились о её свадьбе, готовиться надобно.

— Я бы с радостью, — мягко произнесла Огнеслава, — да только нет её во дворце. Сестра ваша отличилась при подготовке к приему и была в благодарность отпущена на поклон к вещим старицам, что живут при святилище Макоши, возле деревни Сушеницы. Беляна Мстиславовна сказала, что видела вещий сон, в котором Великая Мать повелела ей принять обет безбрачия и посвятить свою жизнь служению. Сон этот был так тревожен, что я не могла запретить ей отправиться к ведуньям за толкованием.

Закончив говорить, княгиня услышала шепотки, сидевших поодаль молодых боярышень. Елизар Светомилович же растерялся, он явно не предполагал подобного.

— На всё воля богов — вздохнул боярин. — Но прошу государыню, как сестра явится во дворец, сразу отправить её домой.

— На всё воля богов, — согласно кивнула Огнеслава. — Слово моё таково, если Беляна Мстиславовна вернется с толкованием, что сулит ей семейную жизнь, я сразу отошлю её к вам. Если же она примет обет безбрачия, то против воли богов не пойду.

Елизар поднял полный неуверенности взгляд. «Боится разгневать князя!» — поняла княгиня.

— Род Всеволодовичей много сделал для Зеяжска, а значит, я не могу обделить заботой будущее вашей сестры, — ответила на этот взгляд княгиня. — Обещаю, коли судьбой Беляны Мстиславовны станет служение, дам ей высокий пост при моем дворе. А ежели, ей суждено выйти замуж, то одарю за службу подарками и отпущу домой.