Категории
Самые читаемые

Ожоги сердца - Иван Падерин

Читать онлайн Ожоги сердца - Иван Падерин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 147
Перейти на страницу:

Добрались до боевого охранения. До начала удара нашей артиллерии остались считанные минуты. Торопливый отход боевого охранения заметили вражеские минометчики. Мы были уже в лощине, но и здесь нас достали мины.

Осколки немецких мин злые. Они разлетаются настильным веером и скребут, скребут землю. Как бы плотно ни прижимался к земле, от них трудно уйти невредимым. Командир боевого охранения и мой молчаливый проводник ползком поволокли меня к воронке от бомбы.

— Прочь! Прочь! — заорал я.

И они, кажется, обрадовались тому, что я не потерял сознание и подсказываю верное решение — не группироваться возле меня, не превращать себя в легкоуязвимую цель. Следовало готовить людей к решительному броску из зоны огня.

Они так и поступили.

В медпункте фельдшер бритвой очистил левую сторону моей головы от слипшихся волос, и вскоре на мою ладонь лег буроватый осколок. Он был похож на расплющенный желудь с колючими краями. «Благо плашмя пришелся, — сказал фельдшер, — иначе могло быть хуже…»

Рана была засыпана белым стрептоцидом, и через сутки я вернулся в строй.

Тогда я не думал и не мог предполагать, что тот гадкий осколок заставит меня теперь так часто вспоминать его.

Повторная операция прошла без неожиданностей, хотя с большим нервным напряжением.

— Теперь будем строго соблюдать послеоперационный режим, — сказала Ольга Георгиевна.

Измучилась она, бедная, со мной.

Через месяц стало ясно, что сокращение поля зрения приостановилось. И меня снова потянуло в Сибирь, в родную тайгу.

В кедровом царстве

1

В полночь сквозь сон я услышал свою фамилию:

— Сергеев… Где спит Сергеев?

— Вот, в этой комнате, вместе с сыном.

Стук в дверь разбудил и моего сына:

— Да… Входите.

Дверь резко распахнулась, и на пороге показался Илья Андреев. Здоровяк, плечи во всю ширь дверного проема. Не переводя дыхания, он выпалил:

— Шишка пошла!..

— Какая шишка?

— Кедровая.

— Куда пошла?

— На землю… Чуть тряхнешь ветку — и сыплется. Поехали. Мой фургон у калитки, и шишкари все в сборе. В лесхозе прихватим еще двух проводников. В кедровое царство махнем…

Мне и сыну на сборы хватило пяти минут. Сын нырнул в утробу кузова, я в кабину рядом с Ильей. Ночная дорога в глубь тайги быстро смахнула квелость прерванного сна. Тихая звездная ночь и чернеющая вдали тайга часто подпрыгивали и, казалось, перевертывались в моих глазах так, что золотая пряжа звезд, смыкаясь с моими ресницами, искрилась вспышками электросварки.

— В темноте все ухабы кажутся мелкими, — оправдывался Илья.

— А каково тем, в кузове?

— Задние рессоры мягче, с рассветом пойдем глаже, — успокаивал он меня.

Рассвет застал нас на Урюпинском увале. Красивая здесь тайга. Особенно горы. Их украшают стройные сосны в коротких, кудрявых, точно золотистый каракуль, куртках. Ели и пихты в длинных до пола хвойных шубах сонно табунятся в низинах хранителями таежных тайн. Возле них одиночками и мелкими группками пасутся голенастые березки, успевшие сменить зеленые халаты на прозрачные с желтизной накидки, обнажив белизну своего стана. Модницы, они четыре раза в год меняют наряды. Местами возвышаются лиственницы, стреловидные вершины которых уже встретили первые лучи восходящего солнца и будто воспламенились зеленым огнем шелковистой хвои. А вот и богатырь кедр, вечнозеленый красавец здешней тайги. Он закрепился на каменистом косогоре и стоит непоколебимо, как верный страж на подступах в кедровое царство. Хвойная шуба на нем поблескивает в лучах утреннего солнца неисчислимым количеством росинок выпавшего инея, отчего создается впечатление, что минувшая ночь осыпала его алмазной пылью, а спелые шишки на концах увесистых веток — лапах с широкими ладонями — притягивают к себе взор всех проезжих и прохожих своей строгой опрятностью и неприкосновенностью, как бы предупреждая: не беспокойте нас до поры до времени, до полного созрева, мы сами подарим вам свои янтарные орехи с целебными зернами. Щедрое на доброту дерево. В эту минуту мне показалось, что оно излучает и тепло, и свет, и радость тайги.

— Как жаль, что этого не видно из кузова. Может, остановимся? — предложил я.

— Скоро лесхоз, — ответил Илья.

Он торопился, стараясь не терять ни одной минуты из трехсуточного отпуска, а мне не терпелось показать сыну красоту и величие приближающихся таежных гор, ведь он родился и вырос вдалеке от родной мне тайги, но я умолчал об этом. Илья, похоже, разгадав смысл моего предложения, крикнул в заднее окошко кабины:

— Максим!.. Скоро покажется Камень-Садат!.. — И ко мне: — Здесь ему в новинку. Сейчас увидит, какая у нас тут архитектура…

Зная, что мой сын окончил архитектурный институт, Илья решил удивить его редкостным творением здешней природы.

Вот оно… Над ущельем нависла скала — монолитный камень, подмытый у самого основания, потому похожий на огромную голову на тонкой шее. Скульптурный портрет таежной угрюмости. Он напоминает скуластого бородача, с плоским носом и вислыми усами, глаза под крутым лбом закрыты кустистыми бровями. Всем своим видом он как бы предупреждает — не подходи, обрушусь, раздавлю. Но его не обойдешь, не объедешь: справа непреодолимая каменистая крутизна, слева бурная горная река Урюп. И люди проложили дорогу под нависшей скалой, под самым подбородком угрюмца, у самого кадыка, отполированного потоками полых вод реки.

Сын подбежал вплотную к скале, затем отскочил назад, щелкая затвором фотокамеры. Он фотографировал каменного угрюмца и улыбался. Чему же? Там, на самой вершине скалы, на залысине крутого лба красуется одинокий кедр. Стоит такой стражник в кудрявой папахе, и попробуй подступись к нему.

— Это и есть сторожевой пост кедрового царства, — уточнил Илья, когда наши спутники, размяв ноги, вернулись в фургон. Переместился к ним и я, сын сел в кабину — по ходу фотографировать достопримечательности Урюпинской долины.

Тронулись. Дорога повела под скалу. Над головой прокатился оглушительный гул двигателя. Камень-Садат остался позади. Перед узким окошечком фургона замелькали домики небольшого поселка Садат.

«Садат — Солдат», — подумал я, хотя не очень был уверен в точности такого перевода.

— Садат, Колчан, Таскыл — эти названия сел, таежных поселков и гор достались нам от Кучума, — включился в размышления Василий Елизарьев. — Поэтому слово «Садат» скорей всего имя одного из сподвижников Кучума или просто название предмета, похожего на кулак, на головастую булаву. Ведь эта скала была такой же грозной и до Кучума.

— Пожалуй, это имя, — согласился я.

— Правильно, имя. Наше районное село называется Тисуль. Преподаватель истории в нашей школе говорил, что это имя дочери Кучума, — поддержал меня сын Ильи, включенный в нашу бригаду шишкарей, как видно, в качестве основного верхолаза по кедрам. Сидящий рядом с ним чернобровый парень лет двадцати пяти, его звали Геннадием, заметил:

— Тисуль… Видно, красивая была эта дочка Кучума, если ее именем назвали такое раздольное место.

Он был в спортивном костюме, в белых кедах с толстыми резиновыми подошвами, приготовился быть верхолазом по кедрам. Опасное увлечение — забраться на высокий кедр и снять с вершины корону из трех или пяти крупных шишек, — но кто из нас в молодости не показывал свою лихость. В такие годы жизнь без острых ощущений — пресный квас.

Через полчаса въехали на центральную усадьбу Урюпинского леспромхоза. Директор леспромхоза, кряжистый, лет пятидесяти, как потом выяснилось, потомственный таежник, Алексей Константинович Винников приветливо встретил нас у калитки своего дома.

— Шишка пошла, но лишь на дальних делянках, — сказал он. — Вот проводники.

Со ступенек крыльца поднялись и широкими шагами приблизились к нам два мужика в брезентовых куртках, за плечами легкие рюкзаки, на ремнях небольшие топорики в чехлах.

— Мичугин Михаил, — назвал себя один из них.

— Блинов Николай, — представился второй.

Высокие, на целую голову выше каждого из нас, на лицах печать озабоченности.

— Вы чем-то огорчены? — спросил я первого.

— Нет, просто думаем: куда в первую очередь податься? — ответил он за себя и за товарища.

— Туда, Михаил Иванович, где прошлый год брали крупные, с твой кулак, — подсказал Илья.

— Нынче там пусто, — ответил Мичугин, пряча руки за спину.

— Почему пусто?

— Там только завязь, вот такая, с наперсток, — уточнил директор леспромхоза и, помолчав, пояснил, что у кедров после опыления образуются почки-зародыши, они не боятся холода — пропитаны смолой, зреют год, иногда два… Поэтому там, где год назад был хороший урожай орехов, нынче можно полюбоваться только цветением кедров или завязью…

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 147
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Ожоги сердца - Иван Падерин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит