Эффект разорвавшейся бомбы. Леонид Якобсон и советский балет как форма сопротивления - Дженис Росс

он написал детальный план спектакля (его композицию), и все уже было готово к постановке, но он никак не мог получить разрешения вплоть до 1966 года. Премьера состоялась в 1967 году, так что ждать ему пришлось в общей сложности более 20 лет[276].

На первый взгляд это был балет-притча о борьбе добра со злом, в котором Макарова танцевала Девицу-Красу, а Валерий Панов – смелого и прекрасного мужчину, Ясного Сокола. По сюжету Ясного Сокола похищает злое чудовище, а Девицу-Красу ослепляют, так что все хорошее, казалось бы, должно исчезнуть. Российский балетный фотограф Нина Аловерт, видевшая премьеру «Страны чудес», описывает сцену, в которой Макарова танцует, изображая движения слепой. Аловерт отмечает, что это была эмоционально самая пронзительная и вместе с тем самая смелая сцена во всем произведении. «Ослепнув, Макарова перестала танцевать на пуантах, и все ее тело, казалось, сжалось», – вспоминает Аловерт, демонстрируя при этом согнутую позу перепуганного человека, внезапно погруженного в темноту и вынужденного на ощупь продвигаться вперед. На фотографиях Макаровой в этой роли видно, что пальцы ног у нее повернуты внутрь, а руки вытянуты вперед: она осторожно движется на ощупь, будто надеясь найти в кромешной тьме какую-нибудь безопасную опору. «В этом соло Якобсон раскрывает еще одну смелую грань способностей Макаровой, отличную от того, что она показала в “Клопе”», – вспоминает Аловерт общую реакцию зрителей на этот потрясающий образ[277].

По словам вдовы Якобсона, изначально, когда постановка балета им только задумывалась, злой силой, окутывающей тьмой Страну чудес, был Гитлер. Однако к началу 1967 года, незадолго до премьеры спектакля, стал назревать новый международный конфликт, на этот раз на Ближнем Востоке. СССР был удаленным, но тем не менее влиятельным участником нарастающей агрессии против Израиля со стороны его арабских соседей: Сирии, Египта и, позднее, Иордании. Впоследствии стало ясно, что Советский Союз был одним из разжигателей конфликта: его руководство намеренно дезинформировало главу Египта Анвара Садата, что Израиль якобы готовил нападение на Сирию. 5 июня 1967 года, когда Якобсон готовил свою «Страну чудес» к премьере в Кировском театре, Израиль совершил превентивный удар по базам ВВС Египта, в результате чего на основе дезинформации, распространенной Советским Союзом, началась подготовка военной операции, которая позже стала известна как Шестидневная война. В течение шести дней Израиль отражал атаки одновременно на четырех фронтах – со стороны четырех арабских стран, граничащих с ним. Менее чем через неделю, когда война закончилась, Израиль увеличил свою территорию в четыре раза, в том числе за счет аннексии исторической части Иерусалима. По словам Гэла Бекермана, писавшего о влиянии Шестидневной войны на советских евреев, «последствия этого конфликта – как для восприятия места Государства Израиль в мире, так и для еврейского самосознания и восприятия евреев диаспоры – были весьма далеко идущими». Бекерман также отмечает, что советские сионисты больше других ощутили смелость», поскольку эта победа «показывала, что их дело – правое» [Beckerman 2010:100].

Рис. 45. «Страна чудес». Наталья Макарова в роли Девицы-Красы.

Кировский балет, Ленинград. Фото: © Нина Аловерт

Была в этом балете затронута и еще одна запретная тема – религия. «Если кто-то как-то соприкасался с религией, например, если танцовщика Кировского балета видели в церкви, это могло привести к исключению из труппы, – вспоминает Ирина. – И вот в “Стране чудес” Якобсон начал что-то говорить о религии», – продолжает она, демонстрируя угловатую двухмерную позу, как на древнерусской иконе, своего рода символе религиозности, систематически уничтожавшемся в сталинский период. Ирина по понятным причинам нервничала по поводу использования им этого образа. «Ирочка, ты узнаешь эту позу?» – поддразнивая, спрашивал ее Якобсон, демонстрируя позу, напоминающую изображение на иконе. «Конечно», – отвечала она. «Все узнают это. Она сразу узнается – это икона». Она объяснила: «Ему нравилось дразнить этих людей, которые были членами коммунистической партии». «Это очень опасно», – сказала Ирина о его религиозных образах в «Стране чудес». «Это очень интересно», – ответил он[278].

Единственная доступная запись спектакля «Страна чудес» состоит из двух кинофрагментов[279]. На первом Макарова предстает в роли Девицы-Красы, танцующей мерцающую вариацию быстро мелькающих рук и ног, по мере того как она спускается со сцены в обрамлении ансамбля женщин, одетых в белые прозрачные туники с блестками поверх белых трико. Их волосы убраны в маленькие украшенные блестками шапочки, они трепещут поднятыми вверх руками и бегут вперед на пуантах, плотно сжав ноги вместе. Это похоже на рой только что вылупившихся сиреневых фей, настолько стремительны и оживлены трепещущие движения тел этих женщин.

Второй короткий кинофрагмент, показанный в документальном фильме о Якобсоне на советском телевидении, демонстрирует силу зла – большую группу сильно загримированных мужчин-танцовщиков с лицами, раскрашенными густыми черными мазками, и телами, которые покрывают костюмы из плотной чешуи. В сочетании со своими скрюченными колющими движениями они напоминают рептилий, внушающих животный страх. Известный балетный критик и театральный режиссер Львов-Анохин в закадровом тексте короткометражного фильма отмечает:

В балете Шварца «Страна чудес», как это часто бывает у Якобсона, причудливо соединяется несколько пластических уровней. Здесь и элементы классического танца, и элементы русских плясок, и, как вы увидите дальше, в следующих эпизодах появятся приемы смелого, острого пластического гротеска.

Далее мы видим самого Якобсона, стоящего посреди толпы мужчин-чудовищ и призывающего их сперва понаблюдать за ним, а затем превзойти его в оригинальности движений и гримас. «Я сделаю так, как никто из вас не сделает. А нужно, чтобы вы сделали все так, чтобы мне даже и не снилось!»[280] – требовал Якобсон, пытаясь пробудить в каждом из артистов его индивидуальный стиль, что было необычно для того времени.

Чрезвычайно ритмичная партитура композитора Исаака Шварца наводит на мысль о напоминающем болеро крещендо, которое направляет действия чудовищ, когда они многократно поднимают своего вожака в воздух из положения низкого приседа; его ноги обвиваются вокруг рук двух помощников, которые, кажется, продолжают тянуть его обратно к земле, как будто его удерживает эластичный шнур. Этот образ поразительно анималистичен – как будто Якобсон вложил свои знания об искажениях тела, вызываемых ужасом и страхом, в танцевальные движения, которые, кажется, разрывают тело на части. Панов в роли Ясного Сокола, одетый в скромный костюм из белых доспехов, с толстыми мечами в обеих руках и соколиным гребнем на головной повязке, атакует вожака этих злых сил, Главное Чудовище, кувыркаясь по полу, словно бревно, несущееся навстречу злу. «Вожаком злых героев был Анатолий Сапогов», – говорит Ирина, отмечая, что он идеально подошел на роль чудовища, имеющего черты рыбы, змеи и