Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

Юноша и девушка задрали головы и посмотрели на крышу. В ней появились трещины. Сначала они были еле заметны, но мало-помалу становились всё больше.

И больше.

И ещё больше.

— Мы так и будем стоять и смотреть, как трещины становятся всё больше и больше? — спросила Лира.

— Не спрашивай меня, я не режиссёр, — ответил Персей.

И тут вошёл жеребец. Вскоре после этого понеслась такая жеребятина, что у многих начали пухнуть животы. Настало чуть ли не самое худшее время во всей античной истории. Оно было столь же неубедительно, как пир Тримальхиона. За сценой поднялась закулисная возня, и Персей пошёл искать другую иллюзию. Он не знал, что делать с Лирой. Свидание с незнакомкой получилось не очень удачным. Забавно, но так порой бывает. А Мэри-Джейн, прячась за портьерой в античном коридоре, уходившем в бесконечность пасмурного моря, прикусила пальчик и хихикнула, привкус местного колорита мы вам принесём, заботами ваших услужливых производителей грейпфрутов, которые поставляют вам всё, в чём вы нуждаетесь, и вынуждают покупать всё, что у них есть.

Потому что пришла пора пробуждения. Существо на кровати открыло глаза, моргнуло раз-другой, перевернулось и постаралось собраться с мыслями, чтобы попробовать опознать свою личность.

— В ретроспективе всё обретёт свой смысл, — послышался чей-то голос.

— Отлично, — сказал он, — но сейчас мне от этого не легче.

— Позволь, я расскажу тебе о шекспировском театре, — сказала она. — Особой пользы мой рассказ тебе не принесёт. Но классный ужасник с гусиной кожей всегда имеет смысл послушать, верно?

Он заставил себя сесть прямо. Обнажённый по пояс. Блестящий от пота. Залитый жгуче-оранжевым светом. А над ним склонялся человек в униформе с сигаретой во рту, щипцы разомкнуты и слегка повёрнуты в стороны, рукоятки прижаты друг к дружке — или, по крайней мере, сведены — в тёмной комнате с единственной лампой, и этот душный запах страха в воздухе. Да, он снова был в том месте. Ну надо же, какая досада! Потому что теперь начнётся кошмарный сон с грызнёй червей и прочей ерундой, пока не случится что-нибудь ещё. По крайней мере, так ему внушали.

Проклятие единорогов

A Plague of Unicorns — Peter S. Beagle's Immortal Unicorn 1995/10; перевод: М. Ильина

Что бы вы там ни говорили, дети, но вам положено знать предания, оставленные предками. Я расскажу легенду о Ктесфионе, который добыл для своей возлюбленной Каликситеи рог единорога, дарующий бессмертие.

Ктесфион жил в глубокой древности — на заре нашей цивилизации — в большом городе Алдебра. Однажды, придя на форум послушать умные речи, он встретил там прекрасную Каликситею, дочь Агафокла и Гексики. Молодые люди сразу почувствовали сильное влечение друг к другу. Любовь поразила обоих неожиданно и неотвратимо, как молния. И с этого дня они уже не разлучались. Через месяц Ктесфион явился к родителям Каликситеи просить руки их дочери — молодому человеку пришлось свататься самому, потому что его собственные родители умерли во время эпидемии чумы. Родители девушки согласились отдать ему дочь — ведь Ктесфион был благородного происхождения и достаточно богат. Назначили день свадьбы. Но тут неожиданно Каликситея заболела.

Сразу же созвали лучших докторов со всего города, а потом пригласили знаменитых целителей из Асмары и Птоломнеуса. И все врачи сошлись на одном: у Каликситеи редкая болезнь — скоротечная анистемия, которая не поддаётся лечению. Через неделю бедняжке неминуемо предстоит умереть.

Ктесфион сходил с ума от горя и бессильной ярости. Когда врачи в один голос заявили ему, что никакой надежды нет, он пошёл искать помощи у колдунов, чьи сомнительные способы лечения частенько являлись предметом обсуждения и споров на форуме. Но обратился он не к простым знахарям и даже не к волшебникам средней руки, а пришёл прямо к Гельдониклу, слывшему в то время главным чародеем.

Гельдоникл открыл дверь сам — последний ученик недавно ушёл от него, после того как выиграл в лотерею миллион талантов. Даже колдовство не может надёжно защитить от везения, хотя если бы Гельдоникл мог предположить такое, то уж обязательно попытался бы хоть что-то предпринять — Агатус был славным малым и со временем мог бы стать неплохим чародеем. Впрочем, хорошего ученика всегда трудно удержать.

— Чем могу быть тебе полезен? — спросил Гельдоникл, пригласив посетителя в гостиную и указав на один из кусков мрамора, которые служили здесь сиденьями.

— У меня горе, — ответил Ктесфион. — Моя возлюбленная, Каликситея, заболела скоротечной анистемией, и доктора говорят, что это неизлечимо.

— Они говорят правду, — сказал Гельдоникл.

— Тогда как же мне спасти её?

— Это очень нелегко, — отвечал Гельдоникл, — но я ни в коем случае не хочу сказать, что это невозможно.

— Значит, её всё-таки можно вылечить?

— Нет, нельзя. Однако нельзя лишь в общепринятом смысле этого слова. Чтобы исцелить её, ты должен добраться до самой сущности вещей. Главная трудность состоит в том, что человек смертен.

— Что же я могу с этим поделать?

Гельдоникл откинулся назад и погладил свою длинную белую бороду.

— Предотвратить смерть способно только состояние бессмертия.

— Но это невозможно! — воскликнул Ктесфион.

— Вовсе нет, — заметил Гельдоникл. — Ты, конечно, слышал о единорогах?

— Конечно. Но я всегда считал, что это просто мифические существа — плод людской фантазии.

— В царстве магии, — продолжал Гельдоникл, — миф есть лишь одно из состояний действительности. Так вот слушай, Ктесфион: существует страна, где обитает животное единорог. Его рог — самый надёжный источник бессмертия. Если ты отправишься в эту страну и добудешь рог единорога или даже маленький его кусочек величиной с твой ноготь, то этого хватит, чтобы спасти твою возлюбленную.

— Но… почему же люди не используют этот рог для достижения бессмертия?

— Тому есть несколько причин, — сказал Гельдоникл. — Одни слишком ленивы,