Долина дракона - Ванда Алхимова

— Мне жаль, но жизнь полна дерьма, — ответил Коннла. — Теперь слушай себя и поступай, как велит честь лорда. Ну или возьми себе умную жену, которая будет шептать тебе дельные советы на ухо по ночам. А сейчас хватит ныть, пора собираться.

Дикий поднялся с постели и принялся одеваться. Коннла помогал ему затягивать завязки и надевать нарукавники.

* * *

На перекрестке войско Серых гор встретилось с отрядами Приморья. Вел его лорд Оуск. Лорд Норд остался наместником во дворце. Рядом с Оуском на красивой вороной лошадке ехал Альпин. Он все время ныл, что устал, что у него все болит, что он хочет есть, купаться и вообще домой.

— Лорд Ворон, — поклонился Оуск, подъехав к головному отряду горцев. — Все пожелания, что принес ваш гонец, исполнены. Мы везем тело вашего брата, а также с нами наш король Альпин и клад короля Кондлы.

— Я не просил привозить мне золото, — сухо ответил Дикий.

— Видите ли, дело в том, — замялся Оуск, — что для нас это слишком опасное наследство. Слухи о золоте расходятся далеко, они могут привлечь грабителей, мошенников и других искателей удачи. Мы не хотим, чтобы к нам на кораблях приплыли за кладом враги или чтобы Нессекс превратился в столицу воров. Твердыня лучше защищена, правите ей вы, взрослый человек, а не ребенок, как наш Альпин. Безопасней будет хранить золото у вас. И так из-за него пролилось слишком много крови…

Невеселая усмешка тронула губы Дикого. Он понял то, что пытался донести до него Оуск, — лорды Приморья верили в силу проклятья, довлеющего над сокровищами мертвого короля. И не хотели держать у себя колдовской клад.

— Как умер мой брат?

— Его убила фоморка. Он… уединился с ней в ее спальне, и…

— Где она? — оборвал Оуска Дикий, невольно стискивая рукоять топора.

— К сожалению, ей удалось бежать. Все произошло глубокой ночью, ей помогали ее соплеменники — они подожгли дворец, и нам не удалось ее схватить, — развел руками лорд.

— Как она его убила?

— Задушила рубиновым ожерельем из клада, которое он всегда носил на шее, — пробормотал лорд Оуск.

— Брат носил на шее рубиновое ожерелье? — недоверчиво воскликнул Дикий, и брови его поползли вверх.

— Да, это было роскошное старинное украшение, оно нравилось и принцу Кулену. Вашему брату оно тоже приглянулось, и он забрал его себе. По свидетельствам слуг, которые помогали ему при утреннем и вечернем туалете, лорд Красный Ворон не расставался с ним ни днем, ни ночью. Фоморка задушила его ожерельем во сне, украла его и сбежала. Отвратительное животное, впрочем, как и весь этот сброд.

— Она мстила за брата, — перебил Дикий. — Которого, насколько я знаю, убили вы — лорды Приморья.

Лорд Оуск побледнел, на лбу его выступила испарина.

— Отведите меня к телу брата, — велел Дикий.

* * *

Красный Ворон лежал в крытом экипаже, весь в сухих травах, источающих приятные ароматы. Его обмыли и натерли мазью, помогающей замедлить разложение, облачили в новые одежды. Горло Красного было скрыто высоким воротником, лицо замазано белилами и румянами и красиво обрамлено тщательно уложенными волосами. Но по его выражению становилось понятно, какой страшной смертью умер Ворон.

Дикий смотрел на труп брата.

— Проклятый Брес, даже из могилы он продолжает забирать моих родственников, — произнес он. — Ты должен был стать королем самого богатого и процветающего государства, а вместо этого полез под подол к шлюхе… Хоть ты всегда и говорил, что это я дурак, сам поступил еще тупее, чем я.

Дикий быстро наклонился, поцеловал брата в лоб и выбрался из повозки.

— Тело моего брата, а также золото отвезите в Твердыню и похороните в фамильном склепе, брата прямо вместе со всем кладом, — приказал он Бакстеру и младшему лорду из рода Оленей.

Бакстер, которому удалось проявить себя в битве с Бресом, ужасно расстроился. Ему хотелось снова блистать на поле боя — при осаде Таумрата. А вместо этого его отправляли заниматься таким невеселым делом.

— Но… разве вы не хотите оставить сокровища себе? — спросил лорд Олень, не в силах смириться с расточительностью Дикого.

— Красный сам у Кондлы занимал, сам пусть и возвращает, на том свете, — отрезал Ворон. — Золота мне своего хватит. Матушка оказалась такой запасливой, что никто и представить не мог. Езжайте уже!

— Милорд, — снова подал голос Бакстер.

— Чего тебе еще? — недовольно зыркнул на него Дикий.

— После гибели госпожи Лорелеи остался ее пес, горный мастиф, — пробормотал мальчишка. — Он очень горюет, воет все время. Боюсь, как бы не погиб. А это очень дорогая и ценная собака. Я помню, вы когда-то хотели взять щенка себе…

— Некогда мне с ним возиться.

— Но, может, тогда его возьмет лорд Младший Ворон? Это же он его ей подарил…

— Где мой младший брат, я не знаю и знать не хочу, — рявкнул Дикий. — Оставь щенка себе, если сможешь его заново приручить. Либо заколи, чтоб не мучился. И проваливай уже, некогда мне тут с тобой время терять.

Часть обоза с телом Красного и кладом отправилась в Серые Горы, а остальные повозки — на Таумрат.

* * *

Они ожидали, что столица встретит их отчаянной обороной, но встречали их Рогом Победителей, цветами и ликующими песнями. Во главе делегации горожан стоял взволнованный Ангус. Именно он держал Рог. Позади толпились те лорды Таумрата, что успели съехаться в столицу из своих разоренных земель либо выжили во время правления Бреса.

— Привет, парень, — сказал Дикий, спрыгивая с коня.

Он подошел к встречающим и пристально всмотрелся в лицо мальчика.

— Мы, часом, не родня?

— Я старший сын лорда Ворона, Хранителя Королевской печати, — дрогнувшим голосом ответил Ангус.

— Смотри-ка, вот это ты у нас герой! — обрадовался Дикий. — Кстати, вон на той толстой лошади тащится твой братец, который со своим нытьем у меня уже в печенках сидит. Сестра твоя тоже жива, едет вместе с королевой Финелой в карете под присмотром нянек. А это что у тебя такое?

— Ключи от всех городских ворот.

Ангус торопливо сунул Дикому связку огромных ключей, а сам обнял его, пряча лицо в складках плаща Ворона, чтобы никто не увидел его слез радости. Ангус считал себя слишком взрослым, чтобы выказывать слабость на людях.

* * *

Дикий торжественно пожертвовал городу десять сундуков с золотом и двадцать с серебром — на восстановление от добрых соседей.

Весть об этом разлетелась по всему Таумрату и сильно