Собор без крестов - Владимир Шитов

— Может быть, пожалеешь дурака ради нашей встречи? — вступил в разговор Валет.

— Вдруг он от моей жалости не поумнеет? — засомневался Лесник.

— Поверь, я прочувствовал и больше на своего брата никогда не подниму руки.

— Чтобы я тебя, фраера, считал братом, да я откушу и выплюну язык, если когда это произнесу. Кантуйте отсюда, пока я не раздумал, молитесь за моего кореша, что он подписался за Тюленя. Ты бы у меня уже по земле не бегал, а ползал, как положено этой твари.

— Давай дадим им под сраку, и пускай валят, — предложил Цыган.

— Постой, я упустил «кавалера», — вспомнил Виктор зачинателя ссоры.

— Ты, козлина безрогая, что-то я от тебя не слышу признания в любви, или хочешь, чтобы я на твоей харе устроил зажигательный танец? — подняв его за шиворот и поставив на ноги, спросил Лесник.

— Произошла осечка, прости меня, — выдавил «кавалер».

— То-то же! — довольно произнес Лесник, торжествуя победу, понимая, что достаточно поиздевался над грабителями. — Топайте отсюда и смените профиль работы, поступайте в артель нищих, у вас это неплохо получается. Не вздумайте к нам еще подходить, а то кто-нибудь из полосатых увидит нас вместе, подумает, что вы наши друзья, позору не оберешься, — не стерпев, еще съязвил он.

Вернувшись в ресторан, они у знакомого официанта сделали заказ в номер гостиницы и прошли, не замеченные дежурной по этажу, в свой номер. Минут через десять официант доставил туда заказанные ужин с горячительными напитками.

— Там у тебя наши раки случайно не расползлись? — пошутил Виктор, обращаясь к официанту.

— Достойных клиентов на них не нашлось, — с сожалением ответил тот. — Пять червонцев, — оживляясь, назвал цену официант.

— Пойдет, — согласился Виктор. — И ящик пива принести к ним не забудь.

— Я один не донесу, — заметил официант.

— Цыган, помоги ему донести, — попросил Виктор небрежно, не сомневаясь в исполнении своей просьбы.

После того, как официант вместе с Цыганом принесли раков и пива, Виктор, расплатившись с официантом, сказал:

— Ты, наверное, догадываешься, что мы за птицы, а поэтому в отношении нас лучше пара изо рта не выпускай. От общения с нами, я думаю, ты неплохо сегодня подзаработал и, наверное, не жалеешь?

— Таким посетителям я всегда рад, — вежливо ответил официант.

— Вот и хорошо, мы тобой тоже довольны, — закрывая дверь за официантом, сказал ему Виктор.

Валет с Цыганом еще утром приехали в город; выполняя указания Бороды, они не пошли в гостиницу к Леснику, а, сдав свои вещи в камеру хранения, легко нашли на пляже отдыхающих своих друзей. Видя, как Лесник «ворковал» с Альбиной на пляже, они решили им не мешать и не попадаться на глаза. По этой причине они не стали подходить к столику Лесника в ресторане, так как, находясь на расстоянии, они все равно охраняли своего шефа, пили спиртное и отдыхали. Не видя для Лесника никакой опасности, они расслабились и не заметили, как Лесник с Альбиной покинули ресторан. Благодаря официанту, обслуживающему их столик, они узнали о происшедшем за столом конфликте и предположении официанта, что его клиентов на улице ожидает неприятность.

Занимаясь розыском Лесника с Альбиной около ресторана, Цыган удивленно сказал Валету:

— Чего они поперли на улицу, когда могли в гостиницу попасть коридором?

— Ты же его знаешь не хуже меня. Он или очень осторожничает, или буром прет на рога, — ответил раздраженно Валет, которому перед отъездом на море Борода дал пистолет со словами: «Смотри у меня, зря им не балуй, головой отвечаешь».

Чем увенчался их поиск, читатель уже знает.

— Чертовы гопстопники, и поздороваться нам не дали, — возвращаясь от двери к столу, обнимая поочередно Валета и Цыгана, облегченно пошутил Лесник. Он включил телевизор, приглушив немного звук, обращаясь к Альбине, попросил:

— Уважаемый мой тигренок, раздели с нами данную скромную трапезу. У нас столько поводов, чтобы ее не откладывать, что кое-кто уже сидит за столом и умирает от нетерпения. — Глядя на Валета и Цыгана, он засмеялся и последовал их примеру.

Пока Альбина перед зеркалом приводила свою прическу в порядок, Лесник, наклонившись над столом, полушепотом спросил Валета:

— Как там у нас дома?

— Все в норме, — успокоил тот его.

Когда к ним подсела Альбина, они продолжили гулянку, которая вечером началась в ресторане. По мере необходимости Альбина доставала из холодильника и ставила на стол или закуску, или спиртное, отчего беседа становилась более оживленной и по-семейному дружеской.

— Чего парни к вам прицепились? — запоздало поинтересовался Валет.

— Увидели на бабе камушки, решили попользоваться, — беспечно ответил Лесник, перегорев злобой, а поэтому о прошедшем говорил спокойно, как будто его не касавшемся.

— Вот какая молодежь пошла: ты гамбалишь, рискуешь, под вышку себя подводишь, а такая шантрапа тебя доит, — заметил Валет недовольно.

— Такое поле деятельности есть: банки, кассы, магазины, а они крестьян стригут. Я бы таким шустрякам ноги наизнанку выворачивал, — решительно заявил Лесник. Можно было не сомневаться, что если бы он не боялся ответственности перед законом, то сегодняшним его обидчикам не пришлось бы ходить, а прыгать, как лягушкам.

— Давайте до утра немного вздремнем, — неожиданно предложил он.

— Спать не пахать, я всегда согласен, — позевывая, поддержал его Цыган.

Что принесет клиентам номера гостиницы новый день? На этот вопрос никто из них определенно ответить не мог, а отдался в руки господину случаю. Одна категория людей, привыкнув к определенным условиям жизни, попав в другую среду, не может адаптироваться, приспособиться и чаще всего в конечном итоге погибает. Таких в жизни меньшинство. Остальная половина людей, попав в непривычные для себя условия жизни, другую среду, неожиданно для себя открывает, что они в борьбе за жизнь постигли не только необходимое, дающее возможность жить, но и превзошли в успехе выживания многих из тех, для которых эта среда была обычной.

Миллионы людей прошли через тюрьмы и лагеря, где условия содержания не шли, безусловно, ни в какое сравнение с жизнью на свободе, но лишь единицы из них предпочитали смерть, чем неизбежную и необходимую зековскую школу воспитания.

Цыган, Лесник и Валет несколько раз подвергались такому «воспитанию», и сейчас вроде бы, будучи напуганы, должны избежать возможных осложнений завтрашнего дня, но «школа воспитания» научила их более весомо и реально оценивать события и ориентироваться как во времени, так и в принимаемых решениях.

Лесник с Альбиной и друзьями отдыхал в Сочи столько, сколько посчитал для себя необходимым, постоянно был начеку, готов к неожиданной мести грабителей, но, к счастью, больше в отношении его и друзей подобных проявлений до самого отъезда из города не было.

Глава 75

Когда Виктор с Альбиной возвратились домой из Сочи, то там его ждал приятный сюрприз. Корвин Фостер, сдержав данное ему слово, переслал ценной заказной бандеролью документы на купленный им дом на имя Гончарова-Шмакова Виктора Степановича и договор о сдаче дома в аренду сроком на один год. На покупку дома Фостер потратил четыреста пятьдесят тысяч долларов.

Лесник вместе с Альбиной отличались от своих домочадцев бронзовым загаром кожи и выглядели перед ними, как индейцы перед бледнолицыми.

После нескольких дней торжеств жизнь потекла по прежнему, давно устоявшемуся руслу. Неожиданно для всей многочисленной семьи Бороды вечером к ним в гости приехал Остап Харитонович с неизменным своим спутником Угрюмым. После обмена рукопожатиями с семейством Бороды, включая и его внуков, Лапа, подойдя к Леснику, обняв его, прижав к своей груди, похлопал ладонями обеих рук по спине и поздравил:

— С возвращением тебя, чертяка. Был твой тесть, — кивнул он головой на Бороду, — у меня дома, передал твои подарки, за которые спасибо, сказал, что у тебя в Америке все было чин чином, но я не утерпел и вот теперь приехал сам с тобой поговорить.

Полина Геннадиевна и Альбина, зная, какое место Лапа занимает в жизни Виктора, без напоминания и подсказки мужчин удалились на кухню, где общими усилиями стали готовить достойный гостей ужин. Стол они готовили в зале, рассчитывая на долгую гулянку, так как при встрече Лапа поставил их в известность, что приехал с ночевкой. Ужин сопровождался обильным распитием спиртных напитков, на распитие которых Угрюмый от Лапы тоже получил разрешение.

В беседе за столом Угрюмый практически не принимал участия, а только слушал, ел и пил. Будучи от природы неразговорчивым, с отталкивающим внешним видом, так и не нашедший для себя подругу в жизни, за что получил кличку Угрюмый, он ограничивал свое участие в беседе за столом односложными ответами на задаваемые ему вопросы, довольный, что у него так «фартово» сложилась жизнь.