Золочёные горы - Кейт Маннинг

а не другим парням из Дикси, чьи бессчетные секреты можно складывать в штабеля. У всех у них есть кровное родство со слугами в одном из поколений. Отец отказывается говорить про Калеба. Не признает его. И я спрашиваю себя: зачем я здесь, и хочу предложить… что? Камень. Кусок мрамора.

Джейс страшился, что психически нездоров. Но мне казалось, что это герцог и другие «парни из Дикси» сумасшедшие. Я продолжала читать, намереваясь найти доказательства нашего брака, пока не наткнулась на очередной странице на другое неоконченное и неотправленное письмо.

Грили, Колорадо, 2 ноября

Дорогая Сильви,

приношу тысячу извинений за запоздалое письмо. Вчера мы приехали в Грили и вскоре отправимся по последнему участку нашего пути в Дирфилд. Кэл не горит желанием участвовать в этой миссии, но согласится. Он собрался жениться! Встретил Эллен Грэм в нашей поездке по горным перевалам, и весной состоится свадьба. Он влюблен так же сильно, как я! Жажду увидеть тебя. Уже скоро, дорогая.

Я представлял в своих воображаемых планах, что ты путешествуешь бок о бок со мной, удерживая меня на праведном пути. Калеб пытается, но в итоге мы неизменно оказываемся в каком-нибудь салуне, спорим и ругаемся по поводу происходящего. Сейчас по всему Югу банды развлекаются убийством негров, превратив это в спорт. Уверен, ты читала об этом. Надевают колпаки на головы и прочее. Те же самые люди возводят памятники проигранному «Белому делу». Мы с Кэлом почти уверены, что друзья герцога по загородному клубу тоже состоят в этом сообществе. Что, если и мой отец тоже? Вопрос этот мучает меня. Много лет назад, после того как Букер Вашингтон обедал с Рузвельтом в Белом доме, отец сказал мне, что следовало бы вздернуть тысячу-другую негров, чтобы они вспомнили, где их место. Мне нравится представлять потрясенное лицо Герцога, когда он узнает про мой план увековечить цветных, создававших эту страну и трудившихся без всякой награды.

Сильви, у тебя есть все причины сердиться из-за того, что я так и не отправил тебе эти письма. Возможно, читая эти строки, ты простишь своего Джейса. Я дал себе зарок и становлюсь лучше через трудности, с которыми сталкиваюсь, выполняя взятую на себя задачу.

Здесь между страницами я нашла напечатанное на толстой бумаге свидетельство:

Национальный христианский союз женщин за трезвый образ жизни

ЗАРОК

Настоящим торжественно клянусь, да поможет мне Господь,

воздерживаться от всех спиртных напитков: дистиллированных, солодовых

или полученных брожением, включая вино, пиво и сидр, и всеми средствами

отвращать других от их потребления и распространения.

Я, Д. К. Паджетт, дал зарок воздержания сегодня,

11 октября 1908 года

По краю документа шла надпись: «Что только истинно, что чисто, от том помышляйте»[120]. Я не знала, что истинно и чисто и что мне помышлять о словах из-под пера мертвеца, погибшего пьяным, несмотря на данный им зарок воздержания.

Джейса убили алкоголь и собственная глупость.

Больше обо мне он в дневнике не писал и не писал ничего мне. На нескольких страницах он подробно изложил свои разногласия с Калебом относительно отличий философских принципов Букера Т. Вашингтона и Дю Бойса. Также они спорили насчет поездки. Кэл умолял Джейса отменить ее, предупреждал о метелях и плохих дорогах. Но упрямый как мул Джейс продолжал реализовывать свой план и нанял три бригады работников.

Все эти люди прониклись идеей Дирфилда и планируют купить там землю. Я обещал выплатить за них первые взносы, если и мы, и мрамор доберемся туда целыми и невредимыми.

Тринадцатого ноября Джаспер со своими людьми пустился в путь на двух повозках: в одной мрамор, в другой припасы. После этого он почти не делал заметок, а если делал, то наспех, чернила расплывались, страницы смяты. Они отправились слишком поздно, и зима здорово их потрепала. Люди ночевали под повозками, опустив по бокам брезент.

Снег валит не переставая. Холод пронизывает до костей. Ноздри лошадей слипаются от замерзающего дыхания. Кэл поносит меня и мою затею самыми грязными словами. Я сказал ему: «Я делаю это ради тебя». А он ответил: «Нет, для себя самого». Его обвинение терзает меня. Сегодня вечером возле Хардина мы повстречали фермера. Он советовал повернуть назад.

Продвигались они медленно. Условия были «чудовищные». Камень тормозил их движение. Нанятые работники предлагали оставить груз. Джейс возражал. Два дня они провели в заброшенной землянке на берегу реки Саут-Платт. И там Джейс заболел. Он принимал виски как лекарство, что, вероятно, и заставило его нарушить свой недолгий зарок воздержания.

Жар и озноб. Кэл дал мне чай из корешков. На вкус чистый яд, но придал мне сил. Он сказал, что я травлю себя, потребляя такое количество моего друга виски, но только он согревает меня и дает энергию написать эти слова. Виски и мысли об С. О возвращении к ней.

Мне было приятно знать, что он собирался вернуться, что наш долгий молчаливый медовый месяц не означал расставания – так случилось лишь из-за его несуразной миссии и выпивки. В записях без указания даты он воздавал Кэлу хвалы за спасение его жизни, описывая, как брат тащит его через сугробы и выхаживает чаями и лекарствами.

Тридцатого ноября здорово пострадавшая от мороза команда прибыла в Дирфилд в плохом состоянии. Джейса все еще лихорадило. Они остановились возле «Солнечного кафе» – гордости Истер.

Истер поразилась нашему приезду и пришла в ужас при виде подводы с камнем. Неужели это Кэл? Из-за формы груза она решила, что это гроб. Увидев сына, подъехавшего во второй повозке, упала на колени. Маркус и Джон Грейди вышли и обнялись с Кэлом так, словно он вернулся с того света. Когда я откинул брезент с мрамора, ожидал увидеть радость на их лицах. Надеялся на восхищение таким дорогим подарком. Но Истер не произнесла ни слова. Потом спросила: «Зачем ты это привез? Ты тащил его всю дорогу? С ума сошел? О чем, во имя Всевышнего, ты только думал?» И все в таком духе.

Я сказал ей: «Мы прошли через ад, чтобы доставить его». Но Джон Грейди только почесал затылок. «Да, сэр, несомненно». Истер с энтузиазмом показала мне свою закусочную, ее порадовала моя похвала персиковому пирогу и впечатляющему прогрессу, достигнутому городом.

Грейди показали ему Дирфилд, где поселенцы построили больницу, церковь и магазин разных товаров. Завершилось и строительство школы, не то что в Мунстоуне, – Маркус Грейди стал там директором. Нанятые Джейсом работники выбрали