Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— От молний и бурь наш Император, защити нас, — проревел Иосеф через вокс отряда.
Солдаты посмотрели на него и его протяжный, наполненный силой голос раздался громче.
— От чумы, обмана, искушения и войны, наш Император, защити нас, — Она почти чувствовала, как его слова наполняют её, скрадывают сомнения, заставляют кровь кипеть.
— От бича Кракена, наш Император, защити нас, — он произнес нараспев, и когда он заговорил следующие слова, голоса солдат прозвучали вместе с ним.
— От богохульства Падших, наш Император, защити нас.
— Две минуты до цели, — раздался голос пилота, прерывая молитву, — разгерметизирую.
Задний люк начал открываться, воздух хлынул через открывшееся отверстие. Яркий золотой свет наполнил отсек.
— От порождений демонов, наш Император, защити нас.
Бортстрелки открыли боковые двери и отодвинули их назад. Многоствольные пушки выдвинулись на креплениях, стволы торчали в разряженном воздухе, пока сами стрелки занимали позиции. Ианта могла видеть зеленые голо-огни, мерцающие в их прицелах.
— От проклятия мутанта, наш Император, защити нас.
Шпили ульев поднимались из облаков вокруг них, мерцая словно острия копий.
— Ты, что несешь им только смерть.
Ковенант поднялся, воздух, несущийся сквозь десантное отделение, поднял его хвост волос, когда он повернулся к открытому заднему люку.
— Ты, что никого не щадишь.
— Тридцать секунд до цели, оружие готово, — произнес пилот. «Валькирия» накренилась, и Ианта схватилась за поручень, когда вид снаружи через ближайшую боковую дверь превратился в плато загрязненных облаков. Северита стояла позади Ковенанта, оба стояли твердо, пока мир крутился вокруг них.
— Ты, что никого не прощаешь.
Многоствольные пушки начали вращаться, стволы сливались. Через правую дверь стало видно хрустальную сторону шпиля, настолько близко, что Ианта видела серебряного ангела на вершине.
— Мы молим тебя, уничтожь их.
Многоствольные пушки открыли огонь. Гильзы вылетали, падая в рассветный свет, пока огонь изрыгался из выходных отверстий. Листы хрусталя рассыпались, осколки выбивало наружу волной взрывной декомпрессии. Стрелки прошлись пушками по стороне шпиля, пока корабль поворачивал, двигатели и ускорители кричали при торможении.
У хвостового люка Ковенант и Северита оперлись, когда корабль накренился, повиснув против ветра над сломанной вершиной. Многоствольные пушки прекратили огонь. Ковенант прыгнул, Северита через мгновение после него. Шесть бойцов последовали за ними, и затем Ианта встала у заднего люка, небо кричало вокруг неё, и она прыгнула в рассвет.
Склон шпиля встретил её, в нем зияли зазубренные дыры. Внизу Ковенант и Северита включили свой грави-шюты и как будто дернулись вверх, их падение резко замедлилось, прямо прежде чем они приземлились на сторону шпиля. Ианта и её отряд активировали свои грави-шюты. Нутро отозвалось сильным толчком, когда шют активировался, и когда она проскользнула сквозь разбитые окна, тронная комната открылась её глазам.
Ближайшие к окну музыканты умерли первыми, когда снаряды многоствольных пушек пробили хрустальные стены и разорвали их на части. Нереида закричала в страхе и смятении. Черная тень закрыла солнечный свет. Воздух мчался сквозь разбитое окно, пока тронный зал разгерметизировался. Певец упал спиной в небо, тряся руками, поток воздуха уносил с собой сломанную гармонию его песни. Фигуры запрыгивали сквозь разбитые окна, громилы, облаченные в металл с тупыми шлемами, перемещались резкими, рваными движениями. Они были размытыми силуэтами, глаза — горящие угольки на лицах с сочащейся кровью вместо слюней. Запах железа и пепла наполнил ноздри Нереиды.
Все это было не правило, так не должно было быть.
— Нет, пожалуйста, не надо! — она закричала, вино выплеснулось из рта, когда она повернулась к Саликтрису. Мажордома отбросило назад взрывом, но он все еще был рядом с ней. Она уловила образ его худого лица, тонкого и красивого как белое пламя. — Саликтрис, пожалуйста…
— Да, моя госпожа, — ответил он, и песня взвилась.
Какофония ударила по отряду Ианты. Боль взорвалась под глазами. Звук вибрировал сквозь плоть и кости, и сотрясал глаза в черепе. Слева от неё, один из её отряда рухнул, будто сваленный ударом топора. Ианта пошатнулась, ослепленная на мгновение. Диссонирующие ноты сверлили её. Цвета взрывались с вызывающей головную боль яркостью перед взглядом. Кожа корчилась, будто существо со своей собственной волей, сдавливая её плоть.
— Нет, — прорычала она. Слово подняло её на ноги и очистило взор.
Плоть и хром заполняли пространство перед ней. Огромные машины орошенного кровью металла возвышались будто металлические деревья до самого потолка. Расширяющиеся трубы и грозди вокс-громкоговорителей прорастали по бокам от них. Фигуры стояли на залитом кровью полу. Сверкающие металлические скобы стягивали их плоть, и грязный шелк прилипал к конечностям. пучки шлангов торчали из их ртов и обвивали их шеи, поднимаясь к капюшонам из полированных труб над головами. Другие дергали за струны, натянутые между их наполовину сплавленными телами. Между ними кувыркались тонкокостные танцоры, глаза без зрачков закатывались на их кричащих лицах, косообразные руки изгибались.
Позади и наверху над толпой ужасов нависал трон. Ободранный мех и кожа ниспадали с его ступеней, подернутые засохшей кровью и рвотой. Фигура сидела на троне, раздутая до монструозного размера, масса давила на основу трона, обрывки яркого шелка свисали с её тела словно наполовину сброшенная коша. Сеть труб и проводов извивались над ней, исчезая в теле, будто черви, зарывающиеся в грязь. Подносы, полные красной, блестящей массы стояли позади, и Ианта увидела окровавленный маленький рот на голове размером с булыжник. Это было кошмарное видение беззаботной радости, вылепленное из машин и плоти. Видение, которое сейчас разрывалось на части.
Часть толпы падала, умирая от разрыва легких, вызванного взрывной разгерметизацией. Кровавый туман поднимался из их ртов, пока они корчились и сгибались. Ианта стреляла, поливая лазерным огнем зал, заставляя себя двигаться вперед. Часть её отделения двигалась вслед за ней, стреляя отрывистыми очередями. Ковенант и Северита возглавляли натиск, тела падали от них как пшеница от бури.
— Ианта! — она услышала, как Иосеф выкрикивает её имя по воксу, и повернулась как раз в тот момент, когда косообразное лезвие рванулось к её лицу. Не было времени уклоняться. Она подняла лазерный карабин, и лезвие ударило по ствольной коробке. Изможденно-тощая фигура нависла над ней на своих ногах с двойными суставами. Она кричала, мешки кожи выпирали под горлом. Ианта почувствовала, как колебания звука проходят сквозь неё. Косовидное лезвие соскользнуло с оружия, и тонкорукая фигура приготовилась ударить снова. Ианта нанесла колющий удар стволом. Кости затрещали под ним. Она нажала на спусковой крючок, и тварь упала, её плоть запеклась от залпа лазерного огня. Ианта обрушилась прикладом оружия, чтобы размозжить ей голову. Она тяжело дышала.
Огонь и кровь туманили взор. Слева она увидела кучку её солдат, уже меньше, чем было секунды назад. Они стреляли, но прекратили двигаться, огонь был прерывистым. За ними, глубже в взбесившейся толпе, были Северита и Ковенант. Меч Севериты превратился в вращающееся вокруг неё пятно, пока она ступала, уклонялась, наносила удары не останавливаясь, каждое движение отсекало конечности и рассекало тела. Ковенант прорубал себе путь рядом с ней, его двуручный меч окутанный молнией, и он рубил и рубил. Пспипушка на его плече крутилась и стреляла, сшибая с ног фигуры позади инквизитора, пока он срубал тех, кто стоял перед ним. Это зрелище было подобно свету среди мрака отчаяния: два воина двигались сквозь поток ужаса, пока смерть тянулась за ними. Скоро оно должно было закончиться.
Туман окутывал зал, розовый от брызг крови, дрожащий от волн звука из глоток умирающих. Ианта видела, как туман извивается над телами мертвых и течет вверх по ступеням трона. Что-то происходило, что-то, что гудело за пределами зрения и шипело ей в ухо. Воздух дрожал от жара. Запах корицы и горелых волос проник в ноздри через дыхательную маску. Она пошатнулась. Крики звучали успокаивающе, смягчали её до уступчивости.
Нечего было делать…
Будущее просто требовало, чтобы она позволила этому случиться…
Хоть однажды в её жизни не было ни бремени, ни долга, ни обязанности.
Все что ей было нужно — это просто быть.
+Ианта…Ианта…Ианта…+ прошептал голос, который звучал отовсюду.
Смех, мягкий, но хрупкий, зудел в сознании. Карнавал насилия вокруг неё замедлился. Лезвия выписывали ленивые дуги сквозь конечности. Капли крови падали словно драгоценные камни. Кожа отделялась от кости.