Полное затмение - Лиз Ригби

Консьерж был в костюме. Как ни странно, костюм очень шел Хомеру - казалось, он носит пиджак и брюки каждый день. Консьерж принес присягу и, опустив голову, сел на свидетельское место. Ноги его едва доставали до пола.

— Мистер Крэг, - начал Мортон де Мария, и Хомер поднял глаза.

Де Мария спросил Хомера о его работе, о том, как хорошо он знал Гейл и как часто видел членов ее семьи. Хомер отвечал четко и коротко.

— Итак, мистер Крэг, ранним утром двенадцатого ноября в доме, где вы живете и работаете, произошло ужасное двойное убийство. Можете ли вы показать нам человека, которого видели рядом с домом?

Хомер впервые обвел глазами зал. Все замерли. Он оглядел присяжных, зрителей, судебного пристава, обвинителей. Наконец глаза консьержа остановились на столе, за которым сидели защитники и Джулия.

— Да, сэр, могу.

Голос звучал хрипло.

Де Мария был сама мягкость.

— Прошу вас, укажите на этого человека.

— Нет, - произнес Хомер и нервно затряс головой, хотя голос его звучал твердо. - Я не могу указать, сэр, это было бы слишком грубо, сэр. Я просто скажу, что она сидит за столом слева.

— Точнее, мистер Крэг. Мы не должны допустить, чтобы присяжные неправильно поняли вас.

Де Мария подошел к Джулии. Он миновал стол, где сидели защитники, и они неприязненно зашуршали бумагами, словно кошки зашипели.

— Вы говорите об этой женщине? - - Да.

— Можете назвать ее?

— Миссис Джулия Фокс. Она была мачехой Гейл Фокс, которая жила в квартире номер шесть.

— Вы видели ее двенадцатого ноября?

— Да.

— Где?

— Рядом с домом. На парковке. Она садилась в машину. А затем уехала.

— В какое время?

Де Мария подошел к свидетельскому месту. Он ступал тор-жественно. Выражение лица обвинителя должно было убедить присяжных не сомневаться в том, что скажет Хомер. Лоб консьержа сморщился от напряжения.

— В пять тридцать утра.

— Пять тридцать, а полиция утверждает, что убийства были совершены чуть раньше этого времени.

— Протестую. Полиция также утверждает, что убийства могли быть совершены чуть позже. Полиция не так точна, как обвинитель.

— Продолжайте.

— Откуда вы узнали, - продолжил де Мария - пока Френсис говорила, управляющий и обвинитель смотрели друг на друга, - откуда вы узнали точное время?

— Я посмотрел на часы, потому что только что проснулся. Я подумал, что пора вставать.

— Что разбудило вас?

— Не знаю.

— Выстрелы?

— Протестую.

— Принимается.

— Я не слышал никаких выстрелов, - ответил Хомер. - Уверен, что не слышал.

— Все хорошо, мистер Крэг, - сказала судья. - Я приняла протест защитника, поэтому вы не должны отвечать на последний вопрос.

Хомер кивнул.

— Простите, мэм.

— Вы увидели подзащитную в окно? - спросил де Мария.

— Да.

— Почему вы встали?

— Я хотел узнать, кто вышел. Я человек неназойливый, но я слышал, как закрывалась входная дверь - она хлопает с таким особым стуком. Затем я услышал, как кто-то открыл, а потом закрыл багажник. Я заинтересовался: кто это собрался уезжать? Я должен знать, это часть моей работы. Поэтому я поднялся и посмотрел в окно. Она садилась в машину.

— Вы уверены, что это была миссис Фокс?

— Уверен.

— Затем именно вы обнаружили тела и вызвали полицию. - - Да.

— Вы сказали полиции, что видели миссис Фокс?

Хомер повесил голову:

— Нет, сэр.

— Когда вы рассказали об этом полиции?

— Через четыре-пять месяцев после убийства.

— Почему вы ждали так долго, мистер Крэг?

— Я не хотел, чтобы из-за меня… - Голос Хомера задрожал. - Я не хотел, чтобы она… - Он замолчал. Через несколько секунд стало ясно, что консьерж не может закончить фразу.

— Не хотели, чтобы она?..

— Я не хотел быть тем человеком, который пошлет ее в газовую камеру.

— Протестую! - вскрикнула Френсис. Голос прозвучал не-привычно резко.

Однако судья отклонила протест:

— Я считаю это высказывание вполне допустимым. Мистер Крэг поясняет, почему не дал показания раньше. Однако я должна напомнить вам, мистер Крэг, что лишь присяжные определяют, виновна ли подзащитная, и их вердикт должен опираться только на доказательства. Обязанность свидетеля - рассказать суду, что он видел, но не выносить заключений, которые могут оказаться неверными.

Хомер кивнул и повесил голову.

— Итак, - продолжил де Мария, - вы молчали, потому что боялись последствий вашего заявления?

— Да, сэр. Однако в полиции меня убедили, что я должен рассказать, что видел, вот и судья говорит то же самое, а там видно будет. В полиции сказали, что я не должен пытаться брать правосудие в свои руки. Я и сам понял потом, что они правы. Я весьма сожалею о задержке.

Ломаксу показалось, что Маклин за его спиной приосанился. Он почти не сомневался, что именно шериф убедил консьержа дать показания.

Де Мария поблагодарил Хомера, и встала Френсис.

— Мистер Крэг, не будете ли вы так любезны сообщить суду… - начала она.

Хомер со страхом наблюдал, как Френсис устремилась к сви-детельскому креслу.

— Не так близко, миссис Бауэр, - предупредила судья, остановив Френсис на полушаге и полуфразе.

Френсис помедлила лишь секунду.

— Не будете ли вы так любезны сообщить суду, темно ли бывает в середине ноября в пять тридцать утра?

— Темно, - сказал Хомер, обхватив себя руками.

— Горели ли на парковке фонари?

— Фонари горели на улице.

— На улице. А на парковке?

— Там хватает света с улицы. У нас всегда считалось, что этого света достаточно. Иногда мне кажется, что света маловато, но мне всегда говорят, что это не так.

— Однако парковка действительно не освещена, вот вам иногда и кажется, что не мешало бы добавить света.

— Ну… да. Но все считают, что света достаточно.

— На каком этаже вы живете?

— На первом.

— Как далеко от вас стояла машина?

— Около пятидесяти ярдов.

— И вы утверждаете, что разглядели миссис Фокс на расстоянии пятидесяти ярдов на неосвещенной парковке глухой ночью?

— Да, - кивнул Хомер. - Разглядел, мэм. Потому что на улице горели фонари, а когда она открыла машину, внутри тоже загорелся свет. Я четко видел ее. Я подошел бы поближе, если бы не был уверен, что вижу четко.

— Какого цвета ее машина?

— Не заметил.

— Как это возможно?

— Я просто не обратил внимания.

Френсис остановилась, досадливо покачав головой.

— Вы узнали водителя, но не заметили цвета машины? - вопросила она голосом, полным иронии.

— Да, - сказал Хомер.

Он отвечал просто и спокойно. В голосе Френсис сквозило недоверие.

— Сразу после того как вы решили, что видели миссис Фокс, вам довелось пережить весьма тяжелое испытание. Я права, описывая эпизод с обнаружением изувеченных тел как тяжелое испытание?

Хомер пристально посмотрел на Френсис.

— Да, мэм, - ответил он.

— Как это повлияло на вас?

— Ну… я был расстроен. Я до сих пор не могу прийти в себя. Я плохо сплю и очень переживаю. Почти не выхожу из дома. Не люблю заходить в пустые комнаты.

— Вы принимаете успокоительные препараты? - - Да.

— Наблюдаетесь у психиатра?

— Я консультировался с врачом. Не с психиатром. Это совсем другое.

— Вы часто просыпаетесь в пять тридцать утра?

— Иногда. Теперь я просыпаюсь в любое время.

— Мистер Крэг, со времени убийства прошел почти год. Год, который вы провели, принимая сильнодействующие препараты, консультируясь с врачом, боясь входить в пустые комнаты, постоянно тревожась, мучаясь от бессонницы. После такого испытания вы совершенно уверены в том, кого видели той ноябрьской ночью и именно в пять тридцать утра?

— Уверен. С тех пор я все время думаю об этом.

— Вспомните, моя клиентка садилась в машину около дома за семь часов до того времени, когда вы, согласно вашим словам, видели ее. Может быть, вы проснулись во второй раз и перепутали время? Может быть, вы видели ее прошедшей ночью? Возможно, именно неуверенность и помешала вам рассказать полиции все сразу, мистер Крэг?

Несколько секунд Хомер изучал лицо Френсис. Он задрожал, но четко ответил:

— Нет.

Френсис ждала, но так как Хомер молчал, она заговорила вновь:

— В вашем сердце нет никаких сомнений? Ни единого?

— То, что я видел миссис Фокс, было частью того тяжелого испытания, о котором вы толкуете. Когда я вошел в ту комнату и увидел их своими глазами, я сразу вспомнил, как она отъезжала от дома. Я подумал тогда, что именно она убила их. Подумал, но не смог сказать сразу… вот что в этом испытании было самым тяжелым.

Френсис отвернулась.

— Мне жаль. Мне действительно жаль, - промолвил Хомер ей в спину.

— Вопросов больше нет, - сказала Френсис, в тоне ее слышалась горечь.