История царствования императора Александра I и России в его время. т.4. (1869) - Богданович

Марію-Луизу с ея сыном в Орлеан, и оттуда в Рамбулье, где она оставалась до 11

(23) апреля, а потом отправилась в Вену. Государь, заботясь о безопасности

Наполеона, сперва хотел послать к нему в Фонтенеблб генерала Чернышева, но

потом изменил свое намереніе, сказав: „Наполеону в несчастіи прискорбно будет

видеть того, кто состоял при нем в эпоху его величія". Отправляя графа

Шувалова, в качестве русскаго коммисара, для соировожденія Наполеона на

остров Эльбу, Император Александр сказал: „Я доверяю вам важную обязанность.

Вы будете

526

строго отвечать за каждый волос упавшій с головы Наполеона". Граф

Шувалов оказал себя достойным исполнителем великодушных видов

Монарха. Наполеон в Оргоне был обязан спасеніем Шувалову и

австрійскому коммисару Коллеру, которые с болыпим лишь трудом успели

укротить неистовство черни (23).

Союзныя войска, по свидетельству самих Французов, отличались

ласковостью к Парижанам. Сам Агамемнон вооруженных сил Европы,

Император Александр подавал пример забвенія вражды и доверія к

бывшим непріятелям своим. В продолженіи переговоров об отреченіи

Наполеона, французскіе офицеры, аріезжавшіе в Париж, скрывались и

ходили в партикулярном платье, не смея являться на публичных сборищах

в военной форме. Государь немедленно приказал обнародовать

следующее объявленіе: „Е. В. Император Всероссійскій, узнав, что многіе из

французских военных находятся в Париже, по разным обстоятельствам^ и

чтобы возстановить здоровье, расстроенное походами и ранами

полученными на поле чести, полагает, что им ненужно скрываться. Во

всяком^ случае, Е. В. с удовольствіем объявляет, от своего и своих

союзников имени, что эти офицеры свободны, совершенно свободны, и что

им, как и всем прочим французским гражданам предстоит обязанность

способствовать мерам, которыя надлежит принять для благоденствія

Франціи и всего Света". В последствіи однакоже наплыв французских

офицеров, незанятых исполненіем обязанностей службы и шатавшихся по

улицам и гульбищам Парижа, по-

527

давал повод к частым столкновеніям и дуэлям их с Союзными, и в

особенности с прусскими офицерами. Для избежанія таких безпорядков,

приказано было нашим офицерам, посещавшим Париж, ходить в

партикулярном платье. Император Александр, заботясь, как и всегда,

облегчать участь- больвых и раненых, без различія своих с

непріятельскими, поручал осмотр госпиталей, в которых лежали Французы,

соотечественникам их, состоявшим в нашей службе. „Я знаю — говорил он

— что такія порученія им пріятны". Однажды иарижскіе банкиры

пожертвовали в пользу наших раненых 8,600 франков, вырученных от

промена русских ассигнацій. Государь, изъявив свое благоволеніе

банкирам, нриказал раздать эти деньги по-ровну русским, австрійским,

прусским и французским раненым (24). Французскіе чиновники и доктора,

имевшіе попечете о русских больных и раненых, были награждаемы щедро.

Император Александр, удивлявшій Парижан простотою образа жизни и

отсутствіем пышности, неменее удивлял их великодушіем к несчастным.

Как число Парижан, прибегавших к его помощи, с каждым днем

увеличивалось, то он, не имея возможности разведывать о положеніи

каждаго из просителей, но уступая влеченію своего сердца, приказал

разослать довольно значительную сумму приходским священникам, для

раздачи, по их усмотренію, неимущим обывателям столицы. Станем-ли

удивляться тому, что Французы, в короткое время пребыванія Александра в

Париже, очарованные его кротостью, и видя его ежедневно в среде своей,

без всякой свиты, сами сделались его верными стражами? Генерал Сакен

безпрестанно получал письма, въ

528

коих Парижане остерегали его на счет покушеній цротив Государя. Как эти

письма, большею частью, были без подписи, то нет повода приписывать их какой-

либо корыстной цели (25j.

Везде, где только возвещалось присутствіе Императора Александра, народ

собирался во множестве. На 1-е (13-е) апреля, дирекція Королевской

музыкальной Академіи (Оперы), заранее получив известіе о предстоявшем

посещеніи спектакля Союзными Монархами, избрала піесу: „Торжество Траяна".

Государь, узнав о том, изъявил желаніе, чтобы назначена была какая-либо другая

опера. Исполняя его волю, дирекція, при поднятіи занавеса, поручила актеру

объявить публике, что нечаянная болезнь одного из главных артистов, не

дозволяя играть Трална, заставляете просить о принятіи, в замен, Весталки. Но

зрители изъявили свое неудовольствіе, громкими криками: „не нужно Весталки!

Давайте Траяна!" Ужаснейшій шум не прекращался, пока объявили из первых

лож, что „скромность Е. В. Россійскаго Императора не дозволяла ему принять

изъявленія, которым подавало повод Торжество Траяна, но что Его Величеству

донесено о желаніи публики, и ожидают его ответа". Через несколько минут, снова

появился актер с объявленіем, что „Их Величества просят играть Весталку и

удостоят спектакль своим нрисутствіем».

При появленіи Союзных Государей, раздались единодушныя восклицанія: да

здравствует Александр! Да здравствует Вильгельм! Да здравствуют Бурбоны! По

желанію публики, оркестр сыграл старинную арію: Vive Henri IV! (да здравствует

Генрих 4-й); за тем, когда началась Весталка, публика жадно ловила каждое

слово, кото-

529___

рое можно было применить к настоящему торжеству. Когда-же. в заключеніе

спектакля, опять была сыграна арія: Vive Henri IV, вызвали славнаго певца Лаиса

и потребовали, чтобы он пропел ее. В ответ на желаніе публики. Лаис произнес

сочиненные им без приготовленія куплеты, в честь Императора Александра и

Короля Прусскаго (26).

В Париже, где впечатленія ежедневвых событій быстро исчезают сменяясь одни

другими, долго оставалось в памяти народа торжественное молебствіе, 29 марта

(10 апреля), в Светлое Воскресенье, на площади Согласія (place de la Concorde),

где погиб Еороль-мученик Людовик XY1. Там воздвигнут был возвышенный

алтарь, на котором совершали службу семь русских священников, в богатом

облаченіи. О ранняго утра, на площади и всех соседних бульварах и улицах.

стали строиться в иараде Союзныя войска, всего до 80,000 человек, и парижская

національная гвардія. Безчисленное множество народа толпилось на терасах

тюильрискаго сада и вдоль набережной реки Сены, Император Александр, вместе

с Королем Прусским и князем Шварценбергом.дрибыв около 12-ти часов к

войскам. делал им смотр на бульварах Елисейских-Иолей, а потом, со всею

свитою обоих Союзных Монархов. отправился на площадь, где, в ирисутствіи его,

было совершено молебствіе с коленопреклоненіем. При возглашені і многолетія

сделано сто выстрелов. По окончаніи торжества, народ сопровождал обоих

Государей громкими восклицаніями (27).

В тот-же день, Ймператор Александр, по;каловал бывшему наставнику своему

Лагарпу (в чине полковника), орден Св. Андрея Первозваннаго и посетил супругу

его, жившую в четвортомъ

Т. IV. . оі

___530_

этаже. „Вы очень переменились", сказал он Г-же Лагари. — „Ваше Величество, и я, как

все, терпела горе". — „Вы меня не поняли — продолжал Государь. — Бывало, вы сидели

подле воспитанника вашего супруга и дружески с ним разговаривали, а теперь — стоите

перед ним».

После цраздника Пасхи, Император Александр переехал из талейранова дома в

Елисейскій дворец (Elysée-Bourbon).

Ученые, литераторы, художники, наперерыв славили Александра, умевшаго достойно

ценить Небесные дары Науки и Искуства. Живописцы, ваятели, соперничали между

собою, желая изобразить лик Монарха, благословеннаго Россіей — торжествовавшею в

лице его, благословляемаго Европою и Франціей — освобожденными им от тяжкаго ига.

При посеіценіи Союзными Государями Французскаго Института, президента этого

высшаго ученаго общества Лакретель, воздав дань хвалы Великим властителям Петру и

Фридриху, обратился с изъявленіем благодарности к их преемниками В главном

уголовном суде, красноречивый Беллар, упомянув имя Александра, сказал: ,.Герой, почти

баснословный, отличный пленительным обращеніем столько-же, сколько и доблестью

рыцаря, тот, чье имя от глубокой древности увенчано др^гаго рода славою, ныне

украшается единственною, новою в Исторіи славою, показав Квропе. что сила оружія,

покровительствуя и милуя, может исторгать слезы умиленія" (28).

В продолженіи пребыванія Императора Александра в Париже, воздвигалось на

развалинах Имперіи столь-же непрочное владычество Бурбонов. 1 (13) аиреля, было