Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

На время показалось, что прогресс достигнут. Ли и Винкельрид были уверены, что активы AIG сильны, по крайней мере достаточно, чтобы под них взять кредит. Они считали, что компания испытывает всего лишь кризис ликвидности: если бы они могли обеспечить AIG промежуточную ссуду, они были бы свободны.

Собравшиеся приступили к обсуждению предварительного списка условий. Они попытаются привлечь 50 млрд долларов под залог 79,9 % AIG. Цена была запредельной, но, учитывая положение страховщика, это могло быть единственной альтернативой банкротству. Винкельрид и Ли также обсудили комиссию, которую получат и которая будет разделена между фирмами. Они стремились привлечь 50 млрд, и это дало бы каждой фирме 1,25 млрд долларов за организацию кредита.

Когда все разошлись, чтобы вернуться в Федрезерв и сделать доклад о ходе работы, Гайтнер и Рут Порат из Morgan Stanley, которая представляла Федрезерв, отвели в сторону Джона Стадзински из Blackstone, представлявшего AIG. Они были давно знакомы, Стадзински когда-то управлял отделом слияний и поглощений Morgan Stanley в Лондоне.

– Что вы думаете? – спросила Порат.

– В каком смысле? – переспросил Стадзински. – После этого совещания я не могу сказать, появится список условий или нет.

– Я не об этом, – сказала Порат. – Мы обеспокоены тем, что эти парни попытаются украсть бизнес.

* * *

– Он был нужен как корове седло, – обычно спокойный Боб Вилюмштад был в ярости и почем зря крыл Дэна Джестера из казначейства. Вилюмштад рассказывал Джейми Гэмблу и Майклу Вайсману об их с Джестером звонке Moody's, предпринятом в попытке убедить тех воздержаться от понижения рейтинга AIG.

Вилюмштад надеялся, что Джестер, используя авторитет правительства и собственный дар убеждения бывшего банкира, легко выполнит задачу.

Вилюмштад объяснил, что первоначальным планом «предусматривалось, что Федрезерв попытается запугать этих ребят, чтобы у нас появилось некоторое время». Вместо этого, когда Джестер наконец дозвонился, «он не хотел им говорить». Очевидно, не решаясь играть грубо, сказал Вилюмштад, Джестер лишь произнес: «Мы все здесь, и, как вы знаете, у нас работает большая команда, так что нам нужен лишний день или два».

* * *

Основная часть банкиров, которые были в AIG, вернулась в Федрезерв. Попытки Джестера убедить Гайтнера приехать к ним в AIG, учитывая, что их было 30, а он один, не увенчались успехом. Должность президента Федрезерва Нью-Йорка имела свои привилегии: банкиры отправятся к нему.

Винкельрид сообщил Гайтнеру, что дыра, которую они должны были «заштопать», составляла примерно 60 млрд долларов или «возможно, больше». Никто не знал, как будет развиваться ситуация без финансовой помощи со стороны Федрезерва.

– Для этого государственных денег нет, – заявил Гайтнер, повторяя то, что Полсон сказал чуть раньше в Вашингтоне, и то, что он твердил весь уик-энд по поводу Lehman. Лучшим доказательством того, что это не шутка, было банкротство Lehman.

Гайтнер попросил Ли ночью начать звонить в Азию, чтобы посмотреть, нельзя ли найти деньги там. JP Morgan и Goldman дали понять, что предстоит много работы.

* * *

Поздним вечером юрист AIG Джейми Гэмбл, Джон Стадзински и Брайан Шрайбер собрались в конференц-зале и мрачно поедали купленную навынос китайскую еду. Ситуация казалась безнадежной. Объявив о своих планах освободить 20 млрд долларов залога, Диналло и губернатор Патерсон, возможно, выторговали им день – слишком мало и слишком поздно. Несколькими часами ранее они звонили экспертам по банкротствам, и, когда во вторник рынки открылись, они планировали выбрать все по своим кредитным линиям – четкий сигнал бедствия для рынков. Когда они предложили поступить так, Вилюмштад ответил, что это сродни «спуску спасательных шлюпок на воду, потому что вы собираетесь покинуть корабль. Это последнее, что вы делаете. Выключаете свет на „Титанике“, прежде чем он утонет».

Шрайбер все еще не верил, что они оказались в таком положении, и по-прежнему был убежден, что Федрезерв в конечном счете придет на помощь. «На данный момент нас берут на слабо», – сказал он немного дерзко.

– Думаете, Федрезерв понимает, что поставлено на карту? – спросил Гэмбл.

– Вы с ума сошли? – воскликнул Стадзински. – Конечно, нет. Они только что допустили крах Lehman. Как в плохом фильме Вуди Аллена.

* * *

К часу Скалли и Порат из Morgan Stanley, все еще представлявшие Федрезерв, решили, что надо пообщаться наедине. Они спрятались на небольшой кухне AIG и закрыли дверь, чтобы их не слышали банкиры Goldman и JP Morgan.

– Ничего не выйдет, – сказала Порат. – Они не успеют.

– Согласен, – ответил Скалли. – Нам нужен запасной план.

Они придумали своему проекту кодовое название и решили, что возвращаются в Федрезерв предупредить Дэна Джестера.

Они вышли из кухни и обнаружили, что остальные ушли, и это лишь подтверждало их самые худшие опасения: все попытки совершить сделку официально провалились.

Когда они добрались до Федрезерва, там тоже никого не было, кроме спящего на диване Джереми Нортона. Сначала он пытался реквизировать диван Гайтнера, но ему сказали, что лучше найти другое место.

Скалли и Порат разбудили его, и все трое пошли сообщать плохие новости Джестеру.

Конференция с людьми из Федрезерва и казначейства была созвана в три утра, так что Хильде Уильямс, помощнице Гайтнера, нужно было обзвонить всех в столь неурочный час.

– У нас большая проблема, – начал Гайтнер.

* * *

Впервые за несколько недель редакционные страницы крупных газет были посвящены Хэнку Полсону – приветствовали его решение не использовать деньги налогоплательщиков для спасения Lehman Brothers. «Странным образом обнадеживает то, что казначейство и Федрезерв позволили крах Lehman Brothers[593], не субсидировали продажу по низким ценам Merrill Lynch Bank of America и попытались организовать кредиты для испытывающего трудности страховщика American International Group вместо того, чтобы выдать кредит самостоятельно, – писала New York Times в редакционной статье. – Вмешательство государства рассматривалось бы как признак либо серьезной опасности для мировой финансовой системы, либо крайней слабости федеральных регулирующих органов».

Учитывая разговор с Дэном Джестером, состоявшийся в шесть утра, казалось все более вероятным, что AIG и мировая финансовая система в настоящее время в такой опасности, что у государства не останется иного выбора, кроме как вмешаться.

По первополосным газетным заголовкам Полсон чувствовал панику, захватившую рынки за последние сутки. Washington Post писала типичным для того утра тоном: «Акции падают по мере усиления кризиса[594]; AIG в опасности; 700 млрд долларов биржевой стоимости акций исчезли».

Индекс Доу-Джонса для акций промышленных компаний в понедельник резко упал – на 504,48 пункта[595], и это было крупнейшее снижение индекса с 17 сентября 2001 года, когда торги возобновились после терактов 11 сентября. Акции AIG упали на 65 % и закрылись на уровне 4,76 доллара.

* * *

В 745 Бен Бернанке в своем кабинете готовился к заседанию Федеральной комиссии по операциям на открытом рынке, которое должно было начаться через 45 минут в зале рядом с его кабинетом. Одно из восьми ежегодных заседаний совета директоров Федрезерва, который определяет денежно-кредитную политику и решает, следует ли повышать или понижать процентные ставки, было намечено на сегодняшнее утро случайно.

До начала встречи Бернанке вызвал Кевина Уорша и Дона Кона, чтобы те присоединились к телефонной беседе с Тимом Гайтнером, который, отправив вместо себя Кристин Каммингс, своего вице-президента, а сам остался в Нью-Йорке, чтобы заняться AIG. Все было хорошо в этом плане, кроме одного: заседания комиссии были относительно публичными, и Бернанке беспокоился, что отсутствие Гайтнера может просочиться в прессу и усилить панику на рынках.

– Сейчас мы ничего не можем сделать, – сказал Гайтнер, пытаясь привлечь внимание к более серьезной проблеме. Он заявил, что ожидает получить полный отчет о прогрессе от JP Morgan и Goldman Sachs к девяти утра, но предупредил, что сигналы, которые он получил от Дэна Джестера и Morgan Stanley, не сулят ничего хорошего. И посоветовал начать думать над планом В.

* * *

Джимми Ли метнулся домой в Дариен, чтобы принять душ и сменить одежду, а теперь стоял в пробке на шоссе Рузвельта и боялся опоздать на встречу в Федеральном резервном банке Нью-Йорка. Он позвонил Даймону. «Вот что я планирую сказать им, – заговорил он о запланированной презентации. – Я планирую сказать, что цифры слишком завышены. Мы не можем ничего сделать. И никто не может. Компания обанкротится».