Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

– Одно можно сказать наверняка, – ответил Вайсман, – они не заключают частную сделку. Они бы никогда не выглядели такими расслабленными.

Пока они ждали, Гэмблу по телефону рассказали о новых проблемах: страховые регулирующие органы в Техасе, где у AIG был крупный бизнес по страхованию жизни, впадали в панику. Хуже, что JP Morgan только что закрыл линии залога в Японии, крупнейшем рынке AIG за пределами США. Гэмбл не мог в это поверить: JP Morgan, бывший всего сутки назад советником AIG, усугублял проблему, как бы разумно это ни выглядело.

Двадцать минут спустя Эрик Диналло, осуществлявший надзор в штате Нью-Йорк от Департамента страхования, подошел к столу Вайсмана и Гэмбла. «Многого не скажу, – проговорил Диналло, – но не делайте ничего необдуманного».

– Эрик, – разочарованно ответил Гэмбл, – мы бы рады держаться, но наш бизнес кредитования ценными бумагами в беде. – А затем указал на людей JP Morgan и Goldman Sachs. – Эти парни, вон там, создали проблему. Поговорите с ними.

* * *

– Думаю, мы остались почти без денег! – объявил Джон Стадзински в штаб-квартире балансирующего на краю пропасти гиганта страхования. Было почти 13:00, и, если расчеты Стадзински были верны, AIG находился в нескольких минутах от банкротства.

В этот момент из своего кабинета вышел Вилюмштад, и всех поразила его улыбка.

– Они дрогнули, – сказал он.

Он только что говорил по телефону с Гайтнером, который рассказал о плане спасения: Федрезерв выделит AIG 14 млрд кредита, чтобы удержать фирму на поверхности до конца торгового дня. Но Гайтнер добавил, что, прежде чем получить кредит, AIG придется немедленно предоставить залог. Официально это называется «вексель на предъявителя».

Несмотря на хорошую новость, Вилюмштад резонно задался вопросом, где в ближайшие минуты они смогут найти 14 млрд долларов. И тут он вдруг понял: неофициальные хранилища. Банкиры ринулись вниз и нашли комнату с замком и кластером шкафов, наполненных сертификатами акций страховых подразделений AIG – десятки миллиардов долларов, датируемые эпохой Гринберга. Банкиры начали копаться в ящиках, просматривая бумаги, лежавшие нетронутыми многие годы. В электронный век идея хранения физических сертификатов была удивительным, но оптимистичным атавизмом.

Старший вице-президент AIG и секретарь Кэтлин Шеннон сложила облигации в портфель.

– Не уверен, что стоит подвергаться риску ограбления, имея при себе сертификаты на 14 млрд долларов, – по телефону заметил Майкл Вайсман из Sullivan & Cromwell. – Мы попросим службу безопасности Федрезерва сопровождать вас.

Через десять минут Шеннон несла портфель, очень дорогой портфель, по Пайн-стрит в сопровождении двух вооруженных охранников.

* * *

Хэнк Полсон сбежал по лестнице и через боковой вход покинул здание казначейства, направляясь к Белому дому. У него и Бена Бернанке была запланирована встреча с президентом Бушем[605], на которой они собирались проинформировать его о чрезвычайных мерах, которые хотели предпринять.

Они прошли охрану, немного подождали, после чего их проводили в Овальный кабинет, где Полсон деликатно пересказал президенту условия.

Объясняя сделку, Полсон говорил на языке Уолл-стрит, и Буш выглядел недоумевающим.

– Господин президент, – перебил Полсона Бернанке, – давайте на минуту вернемся назад. – И, играя привычную роль профессора, он объяснил, как сильно AIG переплетен с банковской системой. Говоря с президентом, он пытался достучаться до обычного человека, подчеркивая, какое количество граждан и малого бизнеса зависит от фирмы. Люди использовали полисы страхования жизни AIG, чтобы защитить свои семьи, и бессрочные облигации AIG, чтобы финансировать пенсию. Кроме того, компания предоставляла поручительства для строительства и общественных работ.

– Всем этим занимается ЭТА страховая компания? – задал вопрос по существу президент.

Всем этим занималась ЭТА компания.

* * *

В тот же день, около четырех, предложение Федрезерва поступило на факс AIG (который уже лет десять должен был находиться в музее Смитсоновского института[606]). Армия юристов на 18-м этаже AIG застыла в ожидании. После того как трехстраничный документ наконец появился, адвокат моментально размножил его.

– Ну наконец-то вы получили возможность[607] работать на федеральное правительство, – сказал Вилюмштаду Ричард Битти, главный адвокат независимых директоров AIG, когда тот просмотрел условия.

– Что вы имеете в виду? – спросил Вилюмштад.

– Теперь они владеют вами, – ответил Битти с усмешкой.

Так оно и было. Федрезерв предоставлял AIG кредитную линию на 85 млрд долларов, которых, они надеялись, будет достаточно, чтобы предотвратить катастрофу и удержать компанию на плаву. В обмен правительство приняло крупный пакет акций, 79,9 %[608] собственности в виде ордеров, называемых «векселя участия в акционерном капитале». Это было похоже на предложение, над которым работали JP Morgan и Goldman.

Если Вашингтон собирался снять Уолл-стрит с крючка, правительство хотело убедиться, что по крайней мере старые заинтересованные лица не получат выгоды неподобающим способом. «Полсон ведет это дело так же, как дело Fannie, Freddie и Bear Stearns[609]: если правительство вмешивается, акционерам приходится расплачиваться», – заметил Коэн.

Кредит Федрезерва сопровождался и ростом долга. AIG придется платить по ставке на основе сложной формулы – Лондонской межбанковской ставки предложения (LIBOR)[610], ориентира для краткосрочных займов между банками, которая тогда составляла около 3 % плюс дополнительные 8,5 %. На основе этой ставки процентные платежи компании, которые она должна была выплачивать, взлетели более чем на 11 %, что в то время выглядело ростовщичеством. Ссуда будет обеспечиваться всеми активами AIG, а правительство будет иметь право наложить вето на выплату дивидендов и по обыкновенным, и по привилегированным акциям.

Чтобы рассчитаться с государством, AIG придется продать активы. При нынешних обстоятельствах это означало срочную распродажу. Для сторонников AIG кредит на поверку оказался не мостом к платежеспособности, а доской к организованному распаду.

– Невероятно, – сказал Вилюмштад, откладывая документ.

Совет AIG был готов собраться в ближайшее время на экстренное заседание. Пока Вилюмштад в шоке перечитывал условия, его помощник сказал, что звонит Тим Гайтнер. Было 16:40.

Вилюмштад последовал за Битти и Коэном в свой кабинет и нажал кнопку громкой связи.

– Можете минутку подождать? – спросил Гайтнер. – Секретарь Полсон собирается подключиться к разговору.

– Да, – сказал Вилюмштад. – Со мной тут Дик Битти и Роджин Коэн.

– Итак, вы видели новое соглашение, не так ли? – спросил Гайтнер после того, как подключился Полсон. – Мы хотим знать, что вы собираетесь принять условия. Нам нужен ответ в ближайшее время, потому что скоро откроются азиатские рынки.

Гайтнером овладело беспокойство: не слишком ли жесткими были условия? Но он по крайней мере не меньше беспокоился по поводу потенциальной реакции с другой стороны, то есть по поводу казначейства, которое будут критиковать за то, что оно предоставило AIG привилегированные условия сделки.

То, что условия правительства имели так много общего с тем, что рассматривал частный сектор, не было случайностью. С одной стороны, они часто пользовались услугами одних и тех же консультантов. И в нынешней политической обстановке возможность заявить, что AIG получил лишь то, что был готов или почти готов предложить рынок, являлась дополнительной страховкой.

– У нас заседание правления через пятнадцать минут, и я готов представить его там, – сказал Вилюмштад.

– Тим, это Дик, – вмешался Битти. – Я просто хочу быть уверен, что вы понимаете – вы не должны предполагать, будто совет утвердит это только благодаря вашему вмешательству. У нас есть попечительская обязанность перед нашими акционерами, поэтому будет трудно.

Битти играл жестко, он фактически угрожал, что AIG может оказаться выгоднее подать прошение в соответствии с главой 11 Кодекса о банкротстве, чем заключать сделку с государством.

– Это единственное предложение, которое вы получите, – не дрогнув, кратко ответил Гайтнер. – Есть одно условие…

– Условием является то, что мы собираемся заменить вас, Боб, – перебил его Полсон.

Битти и Коэн, неловко замолчав, уставились на Вилюмштада.

– Да… Хорошо, – сказал Вилюмштад, – если вы действительно хотите этого.