Миллениум - Николай Симонов

Модуль-контроллер (распределитель потоков цифровой информации) и модуль-адаптер (распознаватель источников информации), которые занимали совсем небольшое дисковое пространство, к сожалению, не сохранились. Правда, их клоны "крутились" на маломощном персональном компьютере Геннадия Галыгина, да и то лишь благодаря замене операционной среды. Про то, как Галыгину удалось их "оживить", у Антона Шлыкова было много вопросов, и он собирался их своему другу-коллеге задать, но его не было: он ушел, хлопнув дверью, не понятно на что обидевшись.

Разобравшись с чудесно воскрешенными документами, Шлыков позвонил по мобильному телефону Геннадию Галыгину, чтобы обрадовать его подарком коллеги Колесникова, но тот его вызов отклонил. Недоуменно хмыкнув, Шлыков через опцию KUHEN заглянул в "творческую лабораторию" электронного писателя. Теперь он мог делать это со своего персонального компьютера, тогда как еще совсем недавно управление файлом-программой "Еще один странный случай на Патриарших прудах" было прерогативой Геннадия Галыгина.

— Неужели, — подумал он, — мистер Прог заранее знал о том, что Галыгин вспылит и уйдет с работы?

Программа-редактор приступила к сверке готовых к объединению разрозненных текстовых файлов новой новеллы, присваивая утвердительным предложениям значения "истина" и "ложь". Истинные утверждения пополнялись фактической информацией, а ложные удалялись, хотя и не все. Дело в том, что эмоционально насыщенная, пронизанная авторским чувством, обрисовка реальных событий, для художественного произведения любого жанра не менее важна, чем объективно-повествовательная. Свои лирические впечатления программа "ЭП-Мастер" "от себя любимой", естественно, выразить не могла, но вопрос, откуда она их заимствовала, даже для отцов-программистов представлял загадку.

За полтора часа до окончания рабочего дня в их кабинет шаркающей кавалерийской походкой, вошел Валерий Давлетгареев, и заплетающимся языком сообщил о том, что коллективное всенощное бдение по поводу Y2K отменяется. Теперь, по его словам, создается временная рабочая группа мониторинга информационных систем, которая будет работать в "ситуационной комнате", и от их подразделения требуется "ночной" представитель. Из этого следовало, что кое-кому из наших друзей все-таки придется встречать 2000-й год на своем рабочем месте.

Антон Шлыков тут же составил график дежурства сотрудников отдела на предпраздничный день и новогоднюю ночь. Геннадию Галыгину предстояло дежурить с 9.00 до 14.00, Александру Андрееву с 14.00 до 20.00. Себя он обрек на ночную смену, но, конечно, в пределах разумного. Мэр Москвы Юрий Лужков уже объявил по телевиденью о том, что в ночь с 31 декабря 1999 года на 1 января 2000 года проход в столичную подземку до двух часов ночи будет открыт.

Шлыков снова позвонил Галыгину, но так как тот в очередной раз его вызов отклонил, написал и направил ему SMS-сообщение следующего содержания: "Выходи на работу завтра с 9-ти до 14-ти часов. После этого ты свободен. Антон".

Ровно в 17.00 программа "ЭП-Мастер" начала выдавать связный текст последней новеллы, из которой наши друзья — Антон Шлыков и Александр Андреев — смогли узнать о том, как сложилась судьба братьев-близнецов Павловых после того, как они поменялись ролями — один возвратился из своего путешествия во времени, а второй в него отправился. Эпилог, то есть заключительную часть произведения, программа обещала представить 31 декабря не позднее 24.00, то есть в период дежурства Антона Шлыкова.

До конца рабочего дня друзья-коллеги успели не только прочитать новую новеллу, но и расписаться в приказе об информировании работников о предстоящем увольнении в соответствии со статьей 160 Трудового Кодекса РФ, в "связи с сокращением штата".

Они поняли все правильно. Не найдя виновных в самовозгорании дорогостоящего AS/400, руководство Вычислительного центра, чтобы отчитаться перед хозяином банковского холдинга, назначило крайних. Это подтвердил Юрий Колесников, с которым они встретились в лифте. Он также "попал под раздачу":- за то, что разогнал AS/400 до предельного максимума без учета "волны перенапряжения". Прощаясь с ними "до побачения", Колесников выдал коронную фразу, которую они помнили долгие годы:

— Ребят, я все понимаю, свой домашний комп можно гнать, как хотите, но не дай вам Бог, устроившись на работу, разогнать сервер! Кто понял жизнь — тот не спешит.

Мои руки протянуты в даль. Столько рук, -

Но ни правой, ни левой. Пространство вокруг

В беспредельном пути наткало паутины

Для себя, для беременной звездами сини.

Так друг друга собою наполнили мы, -

Два поющих органа, две сомкнутых тьмы,

И поем каждой клеткой, молекулой каждой:

— Это я! Это я! Но смешна наша жажда.

Бесконечность не знает конца и течет

Невозбранно. Но где же размер и расчет?

Где мы? Кто мы? Зачем нас придумал Всевышний?

Что нам вечность, когда она кажется лишней?

Разрывается сердце, о грудь колотя.

Боже! Извлеки нас из нашего небытия,

Преврати нас в рыдание пляшущих молний,

Малой долей души нашу ёмкость наполни!

Но мы длимся, насыщены в точке любой

Только сами собой, только сами собой. <…>

Ж.Лафорг

I

Светлана Викторовна Оленина назначила встречу с Павловым в Варшаве в первых числах августа 1990 г. Свои предложения на эту тему она изложила в письме, которое Цибиков получил от нее по факсу через три дня после своего звонка в Париж.

Причина, по которой они продолжали поддерживать между собой деловые отношения, была весьма серьезная. Цибиков был лечащим врачом Олениной и несколько раз, когда она еще проживала в СССР, выводил ее с помощью гипноза из состояния тяжелейшей депрессии, вплоть до потери ориентации во времени и пространстве. В благодарность Оленина организовала ему трехмесячную стажировку в Принстонском университете (США), где училась сама, а через некоторое время — курс платных лекций, которые он прочитал на кафедре экспериментальной психологии в Сорбонне (Франция).

По укоренившейся привычке Оленина соблюдала правила конспирации. Разговаривая со своим доктором по телефону, она прибегала к иносказательным выражениям. Письма, направляемые ему по почте или по факсу, она, как правило, шифровала: каждая буква исходного эпистолярного текста заменялась буквой, стоящей на некоторое фиксированное число мест дальше в АВС, то есть в английском алфавите. Например, "fly at once" становилось "gmz bu podf" при замене каждой буквы следующей за ней в алфавитном порядке.

Вот и на этот раз Цибикову пришлось потратить целый час на то, чтобы разобрать ее послание. Впрочем, содержанием письма он остался доволен. Оленина, в частности, признавалась, что"…была бы очень рада принять нашего друга Дмитрия во Франции на основании долгосрочной визы. Оригинал приглашения, денежные средства и заполненные анкеты я передам ему в Варшаве".