Ответ Империи - Олег Измеров

– Поэтому-то частную собственность у вас официально и отменили?

– Вы о делегированной? Ну, на самом деле это просто такая универсальная схема, где можно слепить и частную, и государственную, и любую. Чем она хороша: просто уходим от этих дурацких споров, какая собственность лучше, а начинаем разбираться в сути, во взаимных обязательствах личности и общества, создаем систему таких общественных типовых договоров. Вы приобретаете зубную щетку – присоединяетесь к одному договору, приобретаете фирму – к другому. От идейных споров перешли к тонкостям, к деталям…

«Молодцы, – мелькнуло в голове. – Не стали париться, подо что подгонять, – частная там собственность, общественная… Какую им надо, такую и придумают, и законы под нее сочинят. И спорить не о чем. Самая лучшая – у них, потому что они ее под себя заточили, а не под мировой порядок. Но – надо дать понять, что с потрохами он меня этой фирмой не купил».

– Да, – согласился он, – значит, есть смысл работать до конца проекта. А то меня вчера уже на компьютерное производство переманивали.

– Кто? – встревожился Момышев. Судя по его лицу, он видел в этом не только проблему движения рабочей силы. – Как они представились, как выглядели?

– А, да нет, это совсем не то. Просто мужики с завода, с опытного производства, видимо. В буфете в комплексе за одним столиком обедали. Знаете, они так увлеченно о работе говорили, что ели машинально. Так просто, к слову, и пригласили – нехватка народа у них.

– Ну это другое дело… Нехватка – да, она сейчас везде нехватка. И насчет еды вы тоже правильно подметили. В психологии это называется «проблема голодного художника». То есть голодный художник не откажется писать картины ради того, чтобы найти более стабильный источник заработка. И это сейчас общая проблема.

– Союзная проблема? Много художников, и некому работать?

– Нет, ну почему союзная… Глобальная проблема. – Момышев заговорил торопливо, словно боясь, что Виктор сейчас начнет его перебивать и расспрашивать. – Вот вы верно подметили, у нас экономическая система сейчас как бы толкает человека вверх по пирамиде Маслоу. Человек насыщает более высокие потребности, а о более примитивных меньше заботится, ну вроде как это само собой. Не знаю, как это ученые объясняют, просто оно так выходит. Законы развития потребностей – они, знаете, не природные, они зависят от личных ценностей человека, значит, и от общественных ценностей. И в результате, понимаете, у нас вот этот вот низ пирамиды, основание, первый этаж, оно не растет до бесконечности, как раньше предполагали. Рост материальных потребностей замедляется, и значит, теоретически – пока теоретически – может наступить такой момент, когда можно сказать, что они в целом удовлетворены. Ну, то есть не играют для человека главной роли. Может, при этом будет даже распределение по потребностям, ученые спорят, тут разные мнения. Это детали.

– То есть общество будущего, которое раньше называли коммунизмом, – это голодные художники? Люди, которые ради высшей идеи могут обходиться без еды, горячей воды и так далее?

– Нет, это же крайности – голодный художник, это я для примера привел. Для упрощения. Хотя когда-то так многие действительно себе его, это светлое будущее, и представляли. Наверное, сами были из этих голодных художников и видели идеал человечества по своему образцу. А вы – инженер и видите свой.

– Фанатики-коммунары, как голодные художники? Мысль интересная.

– Фанатизма мы тут у себя не допустим, не то время. Вообще пирамида Маслоу – очень упрощенная схема потребностей, есть и другие, ею просто объяснять хорошо…

Виктор заметил, что Момышев волнуется. Словно бы он хотел сказать Виктору сейчас что-то важное, от чего зависела его собственная жизнь. А может, и жизнь Виктора.

– Стоп, мы немного ушли в сторону… Главное, в нашей стране человек выше растет. А в западном обществе никогда ничего по потребностям не будет из материального, потому что там на первом уровне для прибыли изобретают все новые, новые, и так до бесконечности. Там экономический механизм держит человека внизу пирамиды, непрерывно расширяет основание и не дает перейти на более высокие этажи. То есть держит человека на уровне обезьяны, ну, не всех там, большинство людей, – не дает расти. Это что значит? Значит, человечество там не эволюционирует, как биологический вид. А что бывает с видом, если он перестал эволюционировать?

От волнения Момышев даже расстегнул пуговицу на воротнике.

– Теперь вы понимаете, насколько важно то, что вы здесь, не на заводе, не где-то? Не для правительства, не для нашей страны, – вообще для всех! Если мы не отладим альтернативное общество, альтернативную экономику, которая будет развивать человека, как биологический вид, то вот эта столбовая дорога мирового сообщества, куда они нас всех зовут интегрироваться, приведет хомо сапиенса к его концу. Он выродится. Он уже вырождается. Это борьба за продолжение рода. В высшем смысле, если хотите.

«Ну что ж, – подумал Виктор, – говорить они умеют красиво и складно. Посмотрим, что там будет в натуре».

– Ясненько. По крайней мере, в отличие от нашей реальности, мне понятен смысл вашего эксперимента.

– Ну, это хорошо, что вы поняли. Это очень хорошо, что вы это все понимаете. Вот тут некоторые кричат – не надо ставить экспериментов над обществом, не надо ставить экспериментов… Да ведь все существование общества, вся его история есть эксперимент природы, стихийный и безжалостный. И не попытаться внести хоть каплю разума в этот слепой опыт над миллиардами людей, которых мучают массой угроз, от ледников и пещерных медведей до войн и кризисов, просто бесчестно.

Глава 10

Игра с нечеткой целью

После такой длинной лекции в жизни Виктора обязательно должно было что-то произойти.

И произошло.

За дверью послышался звонок. Момышев нажал на кнопку, щелкнул магнит звонка, и в комнате появилась Семиверстова, несколько запыхавшись.

– Пришлось вернуться, – сказала она переводя дух. – Кофейник у вас можно включить? Обстановка усложняется.

Виктор промолчал. В таких случаях лучше вопросов не задавать: что надо, скажут сами.

– Сейчас, минуточку. – Момышев направился к шкафу, чтобы удовлетворить просьбу дамы. – Присаживайтесь, в ногах правды нет.

– Где ее только нет, этой правды…

Светлана Викторовна отставила в сторону офисное полукресло с обивкой из темно-серой винилискожи и устало опустилась в него.

– Короче, Виктор Сергеевич, по вашу душу опять курьер из ЦРУ. Ожидается в Брянске в ближайшие дни; кто – пока не вычислили. Руководство решило, что надо продолжать игру. Так что учите легенду в деталях. Лучше бы, конечно, он раньше пришел, можно свалить все на «я недавно, я ничего не знаю». Работу по программе тоже не отменяют, будем пахать на два фронта. Многое поменялось.

– Я в курсе. Читал вчера про передачу полномочий Руцкому.

– Руцкой пусть вас не волнует. Это вас не коснется.

– Да, но в нашей истории…

– Мы в курсе вашей истории. Это не ваши проблемы. Вас больше касается то, что НАТО может начать боевые действия в самое ближайшее время. В Югославии, с вариантом втягивания СССР в конфликт и его дальнейшей изоляцией на мировой арене. Все ожидали, и все-таки как все не вовремя…

– Я должен в этом как-то участвовать?

– Пока не спрашивайте, узнаете позже. Ну и насчет НАТО – тоже никому.

– Могила. Кстати, а как же они с рухнувшим долларом полезут?

– Ну доллар пока не рухнул.

– Так вчера же сообщили – дефолт.

– Дефолт-то дефолтом…

Светлана положила левую руку на крышку стола и начала легонько постукивать по ней пальцами. «Волнуется», – подумал Виктор.

– Понимаете, это в прогнозах экономистов должно было вот так сразу обрушиться. Однако положение любой валюты – во многом вопрос психологии людей и правительств, вопрос игры на выживание. У США есть план спасения доллара, и состоит он в том, чтобы всем миром свалить и разграбить русских, за счет их богатств покрыть долги, и не только штатовские. И вероятные подельщики, то есть страны ЕС, Китай, Япония и прочие, скорее всего, согласятся. Бомба под доллар заложена, фитиль горит, если за какое-то время они нас не успеют ограбить и раздеть, глобализм рухнет, если полезут и не получится, тоже рухнет, а в ближайшие дни у них максимум что изменится – это кредитный рейтинг Штатов. Что касается вас – просто попробуйте психологически себя подготовить.

– К чему?

– Если бы это кто-то знал. Есть такой термин – игра с нечеткой целью. Его ввел Ботвинник, когда работал над своей шахматной программой.

– Интересная, кстати, задумка, – вставил Момышев. – К сожалению, Ботвинник, как шахматист, гениален, как инженер талантлив, а вот как внедренец… Помните, он все никак не мог сдать готовый продукт, пытался соперничать с человеческим мозгом, требовал все более и более мощных машин?.. Слава богу, мы обратили внимание. Теперь это программа для управления общественным сознанием. Тоже что-то вроде шахматной игры.