Нил Сорский и традиции русского монашества - Елена Романенко

Статья Лурье «Краткая редакция «Устава» Иосифа Волоцкого — памятник идеологии раннего иосифлянства» (1956 г.) посвящена в немалой степени взглядам Нила Сорского и Иосифа Волоцкого на монашеское нестяжание. Подробно анализируя две редакции «Устава» Иосифа Волоцкого, исследователь отметил, что личное нестяжание монахов является одной из главных тем «Устава». На этом основании Лурье сделал вывод, что «идея личного нестяжания монахов, являвшаяся, по мнению исследователей, «наиболее отличительной чертой мировоззрения Нила, не только не вызывала возражения со стороны Иосифа Волоцкого, но получила в его творчестве определенное и отчасти более яркое выражение, чем у Нила»[162].

Что касается вопроса о монастырских селах, то, по мнению Лурье, до собора 1503 г. Нил Сорский в своих сочинениях прямо не выступал за ликвидацию монастырского землевладения. «В сочинениях Нила мы можем найти только общие и косвенные указания на его позицию в этом вопросе»[163].

Весьма вероятным исследователь считает участие Нила Сорского в спорах вокруг вопроса о монастырском землевладении, но «прямое выступление Нила на соборе 1503 г. (особенно в роли инициатора постановки вопроса о «монастырских селах») не доказано»[164].

Следуя за традицией историографии, Лурье все же выделиил некоторые существенные различия во взглядах преподобных Нила и Иосифа. В их числе, по мненияю исследователя, можно назвать идею духовного самосовершенствования у Нила и внешней обрядности у Иосифа, скитничество и «общежитие»: «расхождения эти впоследствии стали зерном, из которого выросли враждебные программы нестяжателей и иосифлян»[165].

Другую статью «К вопросу об идеологии Нила Сорского» (1957 г.) Я. С. Лурье посвятил истории собора 1490 г. Прежде всего, автор справедливо подчеркнул, что решения собора нельзя считать мягкими и объяснять их заступничеством за еретиков старцев Паисия и Нила: «…все новгородские еретики, преданные соборному суду, были прокляты и лишены сана; физическая же расправа с ними была делом не церковного собора, а светской власти». В заключение он сделал ѣследующий вывод: «…мы не имеем ни малейшего основания противопоставлять в этом случае Паисия и Нила всем иерархам, участвующим в соборе 1490 года»[166]. А также нет никаких оснований, по мнению автора, «для того противопоставления его (Нила Сорского. — Е. Р.) взглядов ортодоксальному религиозному мировоззрению, которое часто встречается в исторической литературе»[167]. Лурье указал на факты «сотрудничества» между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким в борьбе с еретиками: Нил Сорский переписывал «Просветитель» преподобного Иосифа, в своем «Послании иконописцу» Иосиф Волоцкий использовал текст «Послания» Нила Сорского «некоему брату». Правда, оценивая сущность ереси, с которой одинаково активно боролись Нил Сорский и Иосиф Волоцкий, Лурье решительно отвергал всякие мнения об иудаизме еретиков или о влиянии иудаизма на их вероучение[168].

В более ранней книге «Антифеодальные еретические движения на Руси в XIV–XVI веках» (1955 г.), написанной в соавторстве с Н. А. Казаковой, он поставил под сомнение выводы исследователей начала XX в. — А. И. Соболевского, Н. С. Тихонравова, Н. М. Сперанского и других — в этом вопросе. «Ересь жидовствующих» (так было принято называть ересь в работах историков XIX в.) Лурье назвал московско–новгородской ересью. Определяя сущность ереси, Лурье считал, что новгородская была близка движению стригольников, а московская — к западноевропейским реформационным движениям. Обе ереси, по его мнению, носили антифеодальный характер[169].

В книге «Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI веков» (1960 г.) Лурье обобщил выводы своих ранних статей[170]. Он подробно охарактеризовал «направление Нила Сорского»: основные произведения и мировоззрение самогсгНила Сорского, его церковную деятельность, идеологию, социальный характер движения его последователей. Наиболеезкарактерной особенностью мировоззрения Нила Сорского автор книги назвал «идею духовного подвижничества, умного делания», отметив, что в творчестве Иосифа Волоцкого эти идеи второстепенны[171]. Скитничество, по мнению Лурье, было также отличительной особенностью монастырской деятельности Нила Сорского: «Нил, очевидно, видел в предложенном им «среднем пути» не временный этап, а наилучший вид монастырского устройства»[172].

В этом исследовании Лурье еще более сблизил позиции Нила Сорского и Иосифа Волоцкого в вопросах нестяжания: движение «нестяжателей», по его мнению, оформилось только в начале XVI в. в результате деятельности учеников Нила Сорского и Иосифа Волоцкого[173].

В своей последней книге «Две истории Руси 15 века» (1994 г.) Я. С. Лурье совершенно сблизил позиции Иосифа Волоцкого и Нила Сорского в вопросах о борьбе с еретиками и об отношении к монастырским стяжаниям. Проследив историю возникновения в литературе противопоставления «формального» направления Иосифа Волоцкого «нравственно–либеральному» направлению Нила Сорского, Лурье сделал заключение, что факты опровергают эти построения. «Нам не известно ни одно выступление Нила Сорского против наказаний еретиков, напротив, именно к Нилу и Паисию обращается Геннадий Новгородский за помощью в своих спорах с еретиками. О сочувствии и прямом содействии Нила противоеретической деятельности волоколамского игумена свидетельствует недавно обнаруженный факт: древнейший и авторитетнейший список «Просветителя» Иосифа Волоцкого, преподнесенный как вклад в Волоколамский монастырь еще при жизни Иосифа, изготовлен в значительной части рукой Нила Сорского. Рукой Нила написаны самые острые разделы книги.., в которых доказывалось отступничество («жидовство») еретиков, дававшее, как указывал Иосиф, каноническое обоснование для их сожжения, даже если они покаются»[174]. «Легендой» назвал Лурье не только «вольнолюбие» Нила Сорского, но и его выступление в 1503 г. против монастырского землевладения. «Письмо о нелюбках» он оценил как недостоверный источник, а в источниках современных собору, по мнению исследователя, «нет ни слова о монастырских землях»[175].

Подобную точку зрения на проблемы «движения нестяжателей» высказывала Г. Н. Моисеева. В статье «Об идеологии нестяжателей» (1961 г.) она писала, что эта проблема возникла в историографии только из–за некритического отношения к «Письму о нелюбках» — памятнику середины XVI в., который тенденциозно освещает события начала века[176]. Моисеева решительно «исключила» преподобного Нила Сорского из «партии нестяжателей», т. к. в числе хорошо сохранившегося рукописного наследия Нила Сорского нет ни одного сочинения, в котором он бы высказывал свое отношение к монастырскому землевладению, а сообщение «Письма о нелюбках», не подтверждаемое никакими другими источниками, не может быть признано достоверным. Далее, исследуя взгляды Вассиана Патрикеева, Г. Н. Моисеева отметила, что сам князь Вассиан «не призывал к секуляризации, а требовал от монахов определенного отношения к дарованным им землям»[177]. Таким образом, по мнению автора статьи, реальных нестяжателей, требовавших ликвидации монастырского землевладения, в русской истории первой трети XVI в. не существовало.

Традиции противопоставления «иосифлян» и «нестяжателей» по всем вопросам церковной жизни придерживался в своих ранних исследованиях А. А. Зимин. В книге «Русская публицистика конца XV — начала XVI веков» (1959 г.) он писал, что сущностью «движения нестяжателей», основоположником которого был Нил Сорский, являлся протест против монастырского землевладения и больших общежительных монастырей. Исследователь считал, что обе программы — как «нестяжателей», так и «иосифлян» — сложились в борьбе с еретическим вольномыслием конца XV — начала XVI вв. как две разные программы церковной реформы[178]. Он подчеркнул некоторые особенности мировоззрения Нила Сорского, фактически сближавшие его с еретиками: «критицизм» по отношению к произведениям отцов церкви и рационалистическое осмысление церковных текстов[179].

В более поздних работах (например, в книге «Россия на пороге нового времени» (1972 г.) А. А. Зимин сосредоточил свое внимание на нестяжательных взглядах и деятельности Вассиана (Патрикеева), отметив, что Нил Сорский развивал только теоретические основы учения «нестяжателей». Исследователь датировал возникновение «движения нестяжателей» временем не ранее 1507–1508 гг.[180].

Ранним работам А. А. Зимина близка концепция Н. А. Казаковой. В книге «Вассиан Патрикеев и его сочинения» (1960 г.), она пришла к выврду, что два идеологических движения — «иосифлянство» и «нестяжательство» — оформились уже в конце XV в. в учениях Нйла–Сорского и Иосифа Волоцкого[181]. Более подробно на «раннем нестяжательстве» Н. А. Казакова остановилась в своей книге «Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в.» (1970 г.). По ее мнению, «не–стяжательство» возникло как реакция части монашества на выступление еретиков против Православной Церкви. Чтобы укрепить Церковь, нестяжатели хотели ее реформировать, т. е. отобрать у нее вотчинные права. Но при Ниле Сорском это движение было еще мало связано с социально–политической борьбой. Казакова считала, что Нил Сорский и Иосиф Волоцкий одинаково хотели укрепления Церкви, но шли к этому разными путями[182].