Наследство колдуньи - Мирей Кальмель

Освещая себе путь ручным подсвечником и прислушиваясь к каждому шороху, девушка прошла по коридору к двойной мраморной лестнице. В огромном замке в этот час было тихо, любой шум она бы сразу услышала, но и немало было мест, где ее могла подстерегать Марта. На полпути к нижнему пролету лестницы Альгонда остановилась. Однако оборачиваться не стала. Шорох платья… Послышалось ли ей или это..? Сердце ее забилось чаще. Марта следовала за ней, она в этом не сомневалась. Невзирая на то, что теперь Альгонда знала: в интересах гарпии сохранить ей жизнь, она задрожала. Ускорив шаг, она постаралась взять себя в руки. Нужно было устроить так, чтобы гарпия убедилась — приказ Мелюзины исполнен в точности: яйцо спрятано в надежном месте, где оно будет сохнуть в течение трех лунных месяцев. «Ради своей безопасности, ради безопасности Матье и нашей дочки я должна сделать это!» — подбадривала себя Альгонда.

Оставив свечу на стоящем у стены столике, она вышла из замка, обошла его справа и проникла во внутренний двор, а оттуда, пройдя между мастерскими и сараями, направилась к парку. Конечно, возьми она лошадь, подаренную Филиппиной, она бы выиграла время, но тогда пришлось бы разбудить мальчика-конюха, чтобы тот ее оседлал, и о ее ночной эскападе узнали бы в замке. Никто, кроме Марты, не должен знать! Между низкими постройками свистел ветер. Альгонда прижала ящичек к груди, чтобы поплотнее запахнуть полы своей накидки. Где-то слева залаяла собака, разбудив остальных обитателей псарни. Накинув капюшон и опустив голову, Альгонда бросилась бежать, чтобы скорее укрыться под сенью деревьев.

К северу от первого двора, примерно в четверти лье от замка, находилась заброшенная голубятня высотой в шесть этажей, периметр которой был практически равен общему периметру их с матерью комнат в донжоне замка Сассенаж. Здесь давно никто не бывал. Вокруг голубятни успел разрастись кустарник, искореженная дверь едва держалась на проржавевших петлях. Лучше места не придумать… Альгонда подбежала к постройке, по пути перепрыгивая через кустики. Ей пришлось высоко поднять юбку, и бедра ее тускло светились в темноте. Когда до башенки оставалась пара шагов, ее вдруг охватили сомнения. По словам Презины, Марта, как и гарпия, от которой она переняла и способности, и пороки, в ночь полнолуния испытывала потребность насытиться девичьим телом. Получила ли она желаемое прежде, чем пошла за ней, Альгондой? Рискнет ли Марта принудить ее к участию в своем сатанинском шабаше? К Альгонде вдруг вернулся страх, с которым она, казалось бы, распрощалась, когда выехала за ворота замка Сассенаж. Как защитить себя, если это случится?

Стараясь побороть панику, она вошла в темную голубятню. Примерно треть крыши давно лишилась черепицы, и хотя сквозь отверстия в помещение проникало немного света, двигаться все равно приходилось на ощупь. Счастье, что Альгонда успела побывать здесь раньше. Она подошла к винтовой лестнице, располагавшейся в центре комнаты, и стала быстро подниматься. Оказавшись на верхнем этаже, она услышала шум внизу. Сердце девушки сжималось от страха, когда она сняла туфли и пошла по дощатому полу круглого помещения. Из центра веером расходились деревянные лестницы, по которым можно было добраться до стен голубятни. В двух шагах от Альгонды взлетела птица, заставив ее вздрогнуть всем телом. Она тихо охнула и ускорила шаг, направляясь туда, где в слабом свете луны, проникавшем сквозь дыры в крыше, виднелась выемка в стене. Ее Альгонда приготовила заранее, вынув из кладки большой камень. Поместив ящичек в углубление, она подобрала с пола пучок соломы и быстро прикрыла его, потом надела туфли и присела на корточки в нескольких дюймах от винтовой лестницы. Кто-то поднимался по ступеням. Альгонда была ни жива ни мертва от страха. Бежать ей было некуда. Да и что могла знать Презина об истинных намерениях гарпии? Все, о чем она поведала Альгонде — не более чем догадки. Вся в черном, с надвинутым на глаза капюшоном, Марта сошла с лестницы, осмотрелась, принюхалась.

«Пропала! — подумала Альгонда. — Я пропала!»

Она сжалась в комок, повинуясь инстинкту самосохранения. Марта безошибочно направилась к той самой стене, скрюченными пальцами вырвала из углубления солому и достала ящичек. Альгонда не знала, что и думать. Гарпия просто не могла не видеть ее, не чувствовать ее присутствия, ведь мимоходом она почти коснулась ее! Она прошла так близко! Почему же она делает вид, что Альгонды здесь нет? Марта открыла крышку, проверила содержимое ящичка и вернула его на место. Ее ногти царапнули пол в паре дюймов от пальцев Альгонды, собирая солому, которой она старательно замаскировала ящик. Потом гарпия повернулась, внимательным взглядом окинула все лестницы и стала спускаться. Альгонда осталась сидеть неподвижно, не зная, радоваться ей или огорчаться. Что все это могло означать?

Внизу заскрипели дверные петли. Марта ушла прочь. Или хотела заставить ее поверить, что ушла. Альгонда по-прежнему старалась даже не дышать, пока в уме ее проносились самые безумные предположения.

Откуда-то на середину помещения выбежала мышка и направилась туда, где притаилась Альгонда, по пути собирая принесенные ветром семена каких-то растений. Временами она вставала на задние лапки, сгрызала зерно и снова принималась искать еду. Скоро она подбежала к девушке, которая, наблюдая за передвижениями зверька, понемногу успокоилась. И только когда мышка ткнулась мордочкой ей в ногу, потом отбежала, осмотрелась и снова ударилась о туфель в том же самом месте, девушка поняла: она не видит ее, как не увидела гарпия несколькими минутами ранее. После третьей попытки и третьего столкновения с невидимым препятствием маленький грызун скрылся в темноте.

Альгонда медленно вытянула руку и не поверила своим глазам. Сквозь ткань платья и собственную плоть, ставшие совершенно прозрачными, она увидела сову. Та сидела на нижней потолочной балке и моргала. Невидимая! Она стала невидимой!

Альгонда встала. Эта новоприобретенная способность и радовала ее, и вселяла тревогу. Как такое возможно? Она порылась в памяти, но не вспомнила ничего, чем могла бы ее объяснить. А может, она появилась благодаря эликсиру жизни из Высоких Земель, который она вылила себе на живот? Или это проснулась кровь волшебниц, струившаяся по ее венам? Если так, что послужило причиной этого пробуждения? Пережитый ужас? Ведь никогда раньше Альгонда не испытывала подобного. Быть может, инстинкт самосохранения разбудил магические способности, которые дремали в ней?

К коже постепенно возвращался ее естественный цвет, в ткани уже различались отдельные нити. Вероятнее всего, догадка Альгонды оказалась верна. И вдруг у девушки закружилась голова. Низ живота свело болью. Альгонда легла на загаженный птичьим пометом пол. Противоестественные роды и только что пережитое удивительное перевоплощение лишили ее последних сил. Она сделала все, что требовалось, — это главное. Но какие еще сюрпризы преподнесет ей ее волшебная кровь? Не говоря уже о том, что в ней, бесспорно, есть что-то и от демона… Такого, как Плантина-Марта или Мелюзина. Теперь, когда Альгонда встретилась с феей, настоящей феей, она не могла думать о сестрах-колдуньях по-другому. И все же ей удастся избежать их козней, Альгонда была в этом уверена, но каким же долгим и трудным казался ей в это мгновение путь, ведущий к этой цели! Настороженно прислушиваясь, она отдалась усталости, буквально пригвоздившей ее к дощатому полу. Мыслями она унеслась в Сассенаж, как поступала всякий раз, когда ей требовалось утешение и поддержка. В этот час замок, где прошло ее детство, был погружен во мрак. Она себе представила лицо Матье. Склонилась над его черными кудрями. Он лежал, натянув одеяло до самого подбородка, так, что изуродованное ястребом лицо было видно в профиль. Шрам, протянувшийся от правого века к виску, все еще был очень рельефным, но уже не таким страшным, как раньше.