Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Япония: путь сердца - Татьяна Григорьева

Япония: путь сердца - Татьяна Григорьева

Читать онлайн Япония: путь сердца - Татьяна Григорьева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 23
Перейти на страницу:

Не отдавая себе отчета в том, насколько эта модель (сингулярность) вошла в сознание японцев, невозможно понять ни их искусство, ни их отношение к миру и человеку. Суть этого отношения можно передать словами праведного Сео, учителя Сингаку («Учение о Сердце»): «Если у Вселенной одно сердце, значит каждое сердце – Вселенная». Нет в Природе того, что не имело бы своего сердца – кокоро. Не только сердце возлюбленной, но и «сердце весны», «сердце осени» вдохновляет поэтов. Все имеет свою душу, все перекликается друг с другом без слов.

Наши размышления о буддийской логике помогут понять суть нового мышления, без которого у человечества нет будущего. Развиваясь или самоорганизуясь (как принято теперь говорить), мышление, по закону Эволюции, самоосуществляется. Буддисты называют это Праджней, высшим состоянием сознания, которое сродни божественной Любви. Праджня изначально присуща каждому и ждет просветления ума. В нашем понимании это близко Ноосфере – высшему Разуму, Нусу или космическому сознанию. Праджни – Мудрости нет без Каруны – Сострадания, так же как Сострадания нет без Мудрости. Они едины, две стороны одного. По существу, это самая кардинальная проблема Человека. Ум напрямую связан с Моралью, не прописанной, а заданной изначально, присущей природе вещей. Чем меньше морали, тем меньше ума. Отпавший от сердца убывающий ум превращает жизнь в ад. Теперь и на телевидении стали говорить о всеобщем поглупении людей вследствие утраты нравственности, чему, кстати, немало способствуют своей невзыскательностью и передачи самого ТВ.

До тех пор, пока не изменится сознание, горизонталь так и будет господствовать в мире, не оставляя простора для индивидуального, в конце концов свернется в петлю. Отсюда – бунт против линии, против одномерного мышления. Русские философы говорили о «прерывности», о сингулярном сознании. Каждая точка соединяется с вечностью по вертикали, что делает ее бесконечной. У Николая Бердяева, не знакомого с Дзэн, – то же видение вертикальной оси, соединяющей точку с высшим Бытием, как его ни назови: Богом, Логосом или Великим Дао: «Все в Одном, Одно во всем».

Илл. 30. Иероглифическая надпись «Нет Дхармы, кроме сердца»

Карл Густав Юнг, величайший из психологов, изучал Восток и проник в суть его мышления. «То, что мы называем случайностью, для мышления китайцев, судя по всему, является главным принципом, а то, что мы превозносим как причинность, не имеет никакого значения… Их, видимо, интересует сама конфигурация случайных событий в момент наблюдения, а вовсе не гипотетические причины, которые якобы обусловили случайность. В то время как западное мышление тщательно взвешивает, анализирует, изолирует, классифицирует, китайская картина мгновенно все сводит к одной детали, ибо все ингредиенты и составляют наблюдаемый момент. Этот принцип я назвал синхронностью. и он диаметрально противоположен нашей причинности. Древние китайцы смотрели на космос, как современный физик, который не может отрицать, что его модель мира есть не что иное, как психофизическая структура»[63].

Русские философы самостоятельно пришли к ощущению Единого в единичном, точки как микромира, проникая в тайну бытия. В своей ранней работе «София» Владимир Соловьев писал о том, что великий закон в том и состоит, что универсальность одного существа всегда находится в прямой связи с его индивидуальностью. Чем более существо индивидуально, тем более оно универсально, и это относится не только к отдельному человеку, но к нации и к государству. Индивидуальное есть окно в вечность, прорыв в сознании.

О необходимости прорыва сквозь дурную бесконечность (буддисты называют ее майей – суетной действительностью, обрекающей человека на вечное кружение в сансаре) говорили тогда многие. «С началом текущего века, – по мнению Павла Флоренского, – научное понимание претерпело сдвиг, равного которому не найти, кажется, на всем протяжении человеческой истории. Эти два признака суть прерывность и форма. Непрерывность изменений имеет предпосылкою отсутствие формы: такое явление не стянуть в одну сущность изнутри. Эволюционизм, как учение о непрерывности, существенно подразумевает и отрицание формы, а следовательно – индивидуальности явлений»[64]. Возможно, Флоренский имел в виду и биологов, обладавших философской интуицией, таких, как Лев Семенович Берг. В 1922 году он опубликовал труд «Номогенез, или Эволюция на основе закономерностей», где, вопреки учению Дарвина о естественном отборе, предложил идею целесообразности, а не случайности Эволюции. Явлениям присуща центростремительная сила, независимая от внешней среды. Эволюция такого рода, исходя из индивидуальности сущего, не может не вести к Добру. И это совпадает с учением китайцев о Великом Дао.

В этом суть – в признании того, что каждая вещь имеет свой центр, следует своему Пути, и никакую нельзя умалить без ущерба для всех. Каждая имеет свою внутреннюю форму, свою душу (кокоро – у японцев). Такое понимание противоречило не только тем, кто уповал на поспешающий прогресс, но и идее Шпенглера о вечном становлении, не имеющем смысла. Прерывность, в понимании русской философии, есть прорыв души к духу, к свободе. «Каждый перерыв, – по словам друга Флоренского Владимира Эрна, – это та реальная в пределах нашего мира лежащая точка, где два мира: мир „этот“ и „тот“, мир сущего и существующего, мир абсолютной свободы и мир причинной обусловленности соприкасаются в реальном взаимодействии. И это соприкосновение, как огонь палящий, сжигает всю шелуху естественного развития. а подлинно ценное продолжает свой рост»[65].

В этом понимании двух миров, в их соприкосновении русские сродни японцам. Те и другие уповали на внутреннюю силу, независимость от внешнего мира; верили не столько в закон, сколько одни – в милость Божью, другие – в действие богов – ками, своих прародителей. «Будьте сами себе светильниками», – заповедовал Будда, и дзэнские мастера следовали его завету: жертвовали жизнью, но не отказывались от Пути. «В дзэн каждый индивид – это абсолютная целостность; будучи таковым, он связан со всеми другими индивидами: связь бесконечных взаимоотношений становится возможной в центре Пустоты, где они находят себя именно такими, какие они есть, то есть индивидуальными сущностями»[66].

Илл. 31. Владимир Соловьев

Вера в уникальность каждого уже не могла исчезнуть. В начале XX века Окакура Какудзо в «Книге о чае» писал: «Девятнадцатый век с его идеей эволюции приучил нас думать о человечестве, не думая о человеке (это же имел в виду и Флоренский. – Т. Г.). Коллекционер усердно собирает образцы, чтобы представить период или школу, не осознавая, что одно произведение искусства может научить нас больше, чем многие примеры посредственной работы целого периода. Мы слишком много классифицируем, слишком мало непосредственно переживаем»[67]. И в этом причина, нередко на уровне подсознания, притяжения к японскому искусству, позволяющему ощутить в миге – вечность, в человеке – вселенную. Американский поэт Эзра Паунд восхищался умением японцев передавать в одном хокку (хайку) целый мир: «Японцы создали не только хокку, но и театр Но, который может состоять из одного образа, то есть вся пьеса служит его развитием с помощью движения и музыки, чем достигается целостность исполнения. Нашим длинным стихам есть чему поучиться»[68].

Современный знаток японской поэзии, редактор журнала «Снег», где печатаются любители хайку со всей Японии, Мурамацу Томоцугу признается, что свой любимый роман – «Войну и мир» Льва Толстого – он может сравнить лишь с японскими хайку. Разница лишь в том, что русский ум витает в заоблачных высях, глядя на мировое пространство, а японский вглядывается в каждую малость. Умением одной травинкой передать дыхание мира восторгался Ван Гог: «Изучая искусство японцев, мы неизменно чувствуем в их вещах умного философа, мудреца, который тратит время – на что? На измерение расстояния от Земли до Луны? На анализ политики Бисмарка? Нет, просто на созерцание травинки»[69]. Один цветок, а не сто, даст почувствовать душу цветка, говорят дзэнские мастера.

«В индивидуальности заключена вся тайна бытия»

Вильгельм фон Гумбольдт

Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь,

а не знаешь, откуда приходит и куда уходит…

Ин 3:8

Природа индивидуального для одних оставалась тайной, для других – сама собой разумелась. Там, где господствовала линия, берущая начало в исходной точке, не было возможности для внутреннего Пути. Пифагор назвал Единицу – Богом, материю – двойкой, вселенную же обозначил числом 12, соединив 1 и 2. Иерархию духов представил как геометрическую регрессию, а ее существа – как гармонические соотношения, музыку сфер. И все же у Плотина были основания назвать «двоицу» Пифагора первым различием и «дерзостью», послужившей причиной распадения Единого на множество, а так как ум отпал от Единого, отпала от ума и душа. Мысли Плотина о том, что узнаешь себя, забыв о себе, в чистой интуиции соприкасаясь с Единым – Богом: «Ум должен как бы отпустить себя, не быть умом» (Энн., 3, 8, 9); «Познавший себя узнает, откуда он» (Энн., 6, 9, 7), – близки буддизму, но не они определили путь западной цивилизации, ориентированной на множество, на «царство количества».

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 23
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Япония: путь сердца - Татьяна Григорьева торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит