Избранное IV - Валерий Дудаков

Валерий Дудаков

Избранное IV

© Дудаков В.А., 2017

Марине – с любовьюДруг с другом трудно мы сближались,Мелькали быстро жизни дни,И незаметно показалисьВблизи вечерние огни.Куда идем в какие дали,Какие светят берега?Быть может, мы другими стали,Но души юны навсегда.

Памяти предков, родителей и ушедших друзей

Донбасская

Запрягались храпящие кониФевралём, что стреножены зря,И в предчувствии этой погони,Так тревожно алела заря.

Гей, вы, посвисту верные рати,Пусть судьба отведёт от беды,Поскорее проснуться старайтесь,Из криницы напейтесь воды.

Разлетайтесь железным потоком,Вам ли страхи копить, удалым,Всех разбудит ваш яростный топотПо равнинам и взгоркам седым.

Пусть судьба непослушная злится,Пусть тревожно кричит вороньё,Только выйдет под утро девица,Проводить с вами счастье своё.

Запрягались взыгравшие кони,Те, что в битвах бывали не раз,Эх ты воля, что гонит в погоню,Непокорный, привольный Донбасс.

Ещё раз о любви по Маяковскому

Что мне печалитьсяда Маяковского вспоминать,Семьдесят – это тебе не подарок,Да и не брякнешь сдуру: опять, вашу мать,Свеча догорает, в остатке огарок,И дымится не лавандой, не ладаном он,А всякой неприличной чертовщиной,Проснёшься – неясно, о чём, о комВспоминаешь, а годы катятся мимо,Только считай как рельсов перестук,Там двадцать было, там тридцать, там сорок,Ну, чёрт с ним, было бы «полтинник», друг,Но семьдесят с лишком, какой-то морок.Со всеми перессорился, всех разогнал,Подруга говорит: «Индульгенция от ПапыНа розни и козни». А товарищ: «Нахал,Не поэт ты, а чокнутый чёрт бородатый,В стихах утопший бесконечных своих,Неймётся всё, терзаешься вопросом вечным».Так что же случилось всёс папиной присказкой:«Хотелось, моглось что б, пелось, пилось»,Не надоело повторять такой примитив?Да, в семьдесят задраиваютканализационный люк,Все сточные воды под землю прячут.Звоню как-то другу, а жена его вдругСмеётся, когда жалуюсь:«Да всю жизнь вы скачете,Будто зайцы по резвой траве,И уж никто не обращает внимания,Пойди, разберись, что у вас в голове,В разлуках ваших и ваших свиданиях».Что жизнь бывает то заносчива, то мила,Это знакомо – терпеть и мучиться,А прочее, выдержать, как говорят,Может тогда и что-то получится.

Перед отъездом на дачу в пургу, перечитав О. Мандельштама

Заказ обозначен, указаны сроки,Я выеду в рань, уж зарделись востоки,И темень сползает с вершин.В окно загляну, а за рамой тревожно,Прищурюсь слегка, разглядеть невозможноШуршание робкое шин.

Спеши же водитель, за окнами веткиКолышимы ветром, погоде в отместку,Сижу, дожидаясь в тепле.Там гаснут огни уходящего утра,Такси заказал, поступаю так мудро,Как ведьма лететь на метле.

Мой дальний маршрут, проскочу спозаранку,Такси пробежит как на сказочных санкахВ рассвет, разгоняя пургу,На дачу, там вся в ожиданье собака,Но медленно движутся стрелки однако,И темень вокруг, ни гу-гу.

Машина приходит на полчаса раньше,Я выйду на стужу, слегка не проспавшись,Зелёный горит огонёк.Включится мотор, снег отчаянно кружит,Построен маршрут, но подсказ нам не нужен,На дачу меня увезёт.

Ночное послание

Вчера прошёл буран,Как буйное веселье,Укутал плотно сад,От прихотей устав,Уж коли Рождество,То и за ним Крещенье,Зима пушит январь,Сугробы наметав.

Чернение ночиУзором дагестанским,И отсветы снеговЕй вызолотят грудь,В судьбе моей шальной,Капризной и цыганской,Господь, меня смири,И выпрями мой путь.

Я музыкой стихаПлету в ночи руладу,Не ведая часов,Пусть стрелки вмиг замрут,Пишу, спеша, опять,И больше нет мне сладу,Фантазий вольных рой,Куда, куда несут?

Ленивою лунойПодсветит небо утро,Сребристый сонный лучСугроб нагой лизнёт,Без суетных заботСлагаю поминутноСтроку, посланье той,Кто пробужденья ждёт.

Посулы января

Всходило солнце жёлтое, седоеМороз царапал ветвями рассвет,И каждый знал: настало время злое,Но от него давно защиты нет.

Как дальше жить, неведомо невеждам,Гадай на гуще, то что будет впредь,И снова кто-то ложною надеждойНас призывал смириться и терпеть.

Сулил нам счастье новый вождь беспечно,И репродуктор хрипло подвывал,Из века в век дурил нас бессердечноТоль подлый враг болтливый, толь нахал.

Он обещал порой златые горы,Чуть потерпи, а дальше хоть пляши,Такая чушь, что с ней не будешь спорить,Не надо вешать на уши лапши.

Шёл снег сплошной, и ветер дул колючий,Туман густой попутал берега,И от морозов яростных и жгучих,Январский ангел прятал нас в снега.

Всходило солнце, не неся надежды,Мороз царапал ветвями рассвет,И каждый знал, что будет всё как прежде,И от судьбы давно защиты нет.

Смутная математика рассвета

Проштопано лапами елей осипшее небо.Всего полшестого.Разделена ночь лишь на белый и серый.От белого клочья зависли на лапах тех елей,Что сбросить снега не успели,В тревоге проснулисьи маются грузом тяжёлым,Согнули берёзы в морозе продрогшую спину.Всего полшестого.Кто месяца сгрыз половину?Толь ворог, а толь вороватый и тающий свет.И, кажется, вечность,и, чудится, столько уж нет.Изломана строгим угломбелоснежная крыша сарая.Извлечь собралась она корень из дачных утех.И кто-то разметил полотнище снегаот края до краяЕловыми шишками, метя грядущий рассвет.Вспорхнула с карниза,взлетела, стремглав птичья стая,Дрожат в перекрытьях деревьевследы от невидимых миру частиц.Какие-то равенства и биссектрисыпрочерчены смутно,И кто-то безумный понять их решит.Приближается утро…

Когда же будет пробужденье?

Которую неделю беспробудно темень,И неба серый холст.На нём эскизы брошенных берёз,Провалы снега, тусклые огни,Не видел безотраднее картины.Засыпан снегом лес, бугор до половины,И спрятался под ним коварный крысолов.Гуляют по земле хвостатых крыс стада,Метут позёмками. Пищат, туда-сюдаМелькают серые безжизненные спины,Скорее б чёрт пронёс,Куда бегут они, не ведомо. МорозИм иссушил бока и выдубил все шкурки.В ближайших опустевших закоулкахКакой-то лагерный покой и тишина.В невидимых строеньяхпрячутся «придурки»В тепле и сытости. По-видимому, вновьСвихнулась вся страна.В морозном затаилась исступленье,И утро серое так медленно ползёт,беззвучно суетятся крысы,В каморке папы Карло продырявлен холст,Очаг погас. Когда же будет пробужденье?

Когда прорывает

Завернуться б в снега,Нахлобучить бы ветку сосны,Её хвоей шершавойЛицо расцарапать до боли,Как достал уж февраль,Дотянуть бы до ближней весны,Я от ноши устав,Осердясь, всё ж тащусь подневольно.

Старый груз давит прошлымИ тяжестью горьких обид,Как бы скинуть егоИ не рыться в ночных покаяньях,Непокорная совестьПод утро отчаянно свербит,Но никто не придёт,Не сочувствия нет, ни вниманья.

Убежать бы туда,Где ничья не ступала нога,Затаиться в тиши,Не печалясь, а дальше что будет,И покинув все страны,И все позабыв берега,На одно уповать,Ну, спасите те же всё-таки, люди.

Утро с Фаби

Наш старый сад в метелях забурелИ увальнем лежит сугроб горбатый,Тяжелый снег на твердь дорог насел,И не поднимешь тяжесть всей лопатой.

Мы с Фаби рано начинаем жизнь,Ещё темно, а мы уж бродим парно,Ты только не спеши, не подскользнись,Обманчива так твердь и так коварна.

В калошах старых, древний плащ, что смерть,Я как отец, согнул в отчаянье спину,А ты несёшься, развивая шерсть,И все четыре лапы твёрдо сдвинув.

В такие дни забудем холода,Целебней подморозья не бывает,Метель вернётся, это не беда,Без удержу настой весны глотаем.

Забыть печаль, на всё махнуть рукой,И зовы вёсен под сурдинку слушать,Такого утра благостный покойНам с Фаби честно исцеляет души.

Февраль на март