Анатомия Меланхолии - Роберт Бёртон

class="a">[1087], Фаллопио и Фраканзано{952} — прославленные итальянские врачи, когда к ним обратились по поводу одного и того же человека, высказали три разных мнения. А в другом случае Тринкавелли, когда его спросили, что он думает относительно одного юноши, которого его попросили осмотреть, чистосердечно признался, что тот, конечно, меланхолик, но к какому роду его отнести, понятия не имеет. В его семнадцатой консультации можно обнаружить сходные разногласия в случае с одним монахом-меланхоликом. Симптомы, которые другие относили на счет поврежденных органов и юморов, Геркулес Саксонский[1088] полностью приписывал расстройству душевных сил, то есть уже упоминавшимся мной причинам нематериальным. Врачи подчас не в состоянии отличить эту болезнь от других. В своих «Консультациях» (sect. 3, consil. 5 [раздел 3, консультация 5]) Райнер Соленандер{953} повествует, как он и доктор Бранд оба сошлись во мнении, что пациент страдает от гипохондрической меланхолии, а доктор Матольд{954} считал, что это астма и ничего более. Соленандер и Гуариони[1089]{955}, приглашенные недавно в числе прочих к меланхолику герцогу Клевскому, так и не смогли определить, от какой именно меланхолии он страдает, или хотя бы в чем-то сойтись друг с другом во мнениях. Виды этой болезни до того взаимопереплетены, что, как свидетельствует в своем сорок четвертом совете польскому графу Цезарь Клодин, тот, по его суждению, «мучился от головной меланхолии, а также еще и от той, что проистекает от его организма в целом, то есть от двух причин одновременно»[1090]. А я мог бы привести примеры больных, у которых наблюдались три вида этой болезни semel et simul [все одновременно], тогда как у некоторых они проявлялись последовательно одна за другой. Так что относительно встречающихся у нас видов меланхолии я заключу так же, как многие политики, отвлеченно рассуждающие о совершенных формах государственного устройства в чистом виде[1091]{956}: монархии, аристократии и демократии; при таком умозрительном рассмотрении все они превосходны, однако на практике они лишь умеренно хороши и обычно встречаются в смешанном виде (как уведомляет нас Полибий[1092]); так было в Лакедемоне, в Древнем Риме, так обстоит дело и в нынешней Германии и во многих других странах. То, что толкуют в своих книгах о различных видах меланхолии врачи, немногого стоит, ибо в телах их пациентов все это обычно перемешано А посему при такой запутанности, разнообразии и приводящей в замешательство смеси симптомов и причин как тяжко лечить каждый из этих видов болезни отдельно, устанавливать какую-то определенность и различие среди такого множества случайностей и путаницы, когда крайне редко можно встретить хотя бы двух людей, пораженных per omnia [во всех отношениях] одним и тем же видом этого недуга! Признаюсь, это очень непросто, и все-таки, несмотря ни на что, я отважусь пробраться сквозь самую сердцевину этих затруднений и, руководствуясь в качестве ключа или путеводной нити трудами лучших писателей, выбраться из лабиринта сомнений и ошибок, а посему приступлю теперь к рассмотрению причин болезни.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПОДРАЗДЕЛ I

Причины Меланхолии. Господь как причина

«Бессмысленно рассуждать о лечении болезни или размышлять о средствах против нее, прежде чем мы не приняли в соображение ее причины» — так рассуждает Гален, предписывая лекарство от глаукомы[1093]; да и совместный опыт всех других подтверждает ту истину, что до тех пор, пока не исследованы причины, всякие попытки лечения неизбежно будут несовершенны, неудачны и тщетны, — как справедливо замечает в своем трактате de atra bile [о черной желчи], адресованном кардиналу Цезию[1094]{957}, Проспер Кален. Это настолько важно, что Фернель считает «своего рода необходимостью выяснение причин, без чего невозможно излечить или предупредить любого рода заболевания[1095]. Эмпирики могут ее, конечно, облегчить и чем-то помочь, но не искоренить ее полностью; sublata causa tollitur effectus, как гласит поговорка, — стоит лишь устранить причины, и последствия сами собой исчезнут. Но, признаюсь, труднее всего уметь распознавать причины, в чем их источник, и при таком разнообразии проявлений болезни сказать, с чего это началось[1096]. Поистине счастливец тот, кто способен сделать это как следует[1097]. Я все же рискну установить их настолько близко, насколько это в моих силах, и вскрыть их все от первой и до последней, как общие, так и частные, и притом для каждого из видов, дабы их можно было таким образом лучше описать.

Общие их причины либо сверхъестественные, либо естественные. Сверхъестественные — от Бога и Его ангелов или, с Божиего соизволения, от дьявола и его прислужников. Тому, что сам Господь ее причиной — в наказание за грехи и для удовлетворения Его справедливости, — есть много примеров и свидетельств в Святом Писании; они красноречиво нам показывают, что «безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои» (Пс. 107, 17); Гиезий был поражен проказой (4 Цар. 5, 27); Иорам — дизентерией, кровавым поносом и еще тяжким заболеванием всех внутренностей (2 Цар. 21, 15); Давид был наказан за то, что велел исчислить свой народ (1 Цар. 21), а Содом и Гоморра были поглощены. И эта болезнь была обозначена особо: «Он смирил сердце их работами» (Пс. 107, 12); «Поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца» (Втор. 28, 28); «А от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа»[1098]{958}; Навуходоносор «ел траву, как вол», и «сердце его уподобилось звериному»[1099]. Предания язычников изобилуют такого рода возмездиями. Ликург был ввергнут Вакхом в безумие за то, что рубил в своем государстве виноградную лозу; то же самое произошло с Пенфеем и его матерью Агавой, не пожелавшими сделать жертвоприношение богу{959}; на цензора Фульвия, снявшего черепицу, покрывавшую храм Юноны, дабы покрыть ею выстроенный им новый храм, посвященный Фортуне[1100]{960}, «было наслано безумие; горе и душевные муки свели его вскоре в могилу»[1101]. Когда Ксеркс вознамерился ограбить храм Аполлона в Дельфах и завладеть его несметными сокровищами, с неба раздался ужасный удар грома, который поразил насмерть четыре тысячи человек, а остальных вверг в безумие[1102]. Немного позднее нечто подобное произошло и с Бренной{961}: молния, гром, землетрясение — и все это вследствие такого же святотатства[1103]. Если мы можем доверять нашим католическим