'Сварщик' с Юноны 3 книга - Сергей Трунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Ну что ж, - подумал Морган, - опять будут деньги вытягивать. Да фиг с ними, с деньгами-то, в конце концов! - одернул он себя, - Уж очень тяжко смотреть, как мучается его Амалия. И приготовился к долгому торгу.
Однако совсем не так он представлял переговоры.
Перво-наперво их никто не мариновал в приёмной. Как это сам Морган непременно сделал бы. Ну хотя бы для того, чтобы партнёр занервничал. А тут их прямиком препроводили в кабинет СоКесаря.
Сам хозяин здешних земель, рослый, крепкий, подвижный, светловолосый, с простецким лицом как у какого-нибудь ковбоя, в гимнастёрке, гершалках и кроссовках с парящей кружкой чая повернулся от окна и, пока секретарь докладывал, живо разглядывал просителя.
Джек внутренне поморщился, подумав, что русского, как и всех, привлёк его "выдающийся" нос. Но СоКесарь сломал его стереотип. Со стуком поставил кружку и, широко улыбаясь, протянул руку: - Рад с вами познакомиться лично, господин Морган. Наслышан о вашем феноменальном финансовом чутье.
Ладонь оказалась тёплой и в меру крепкой.
Сбитый с толку, Джек невольно коснулся вдруг зачесавшегося носа. А хозяин кабинета засмеялся: - Я не имел в виду ваш нос, извините. Но к делу. Знаю причину вашего визита. Сразу скажу, что пока мы не лечим иностранцев. Нет в наших законах соответствующего положения. Поэтому, чтобы не тратить ваше и моё время, написал специальный Княжеский Указ, - он взял со стола лист бумаги, выспросил у ошарашенного Моргана все необходимые данные, ручкой с золотым пером внёс в пустые графы, и подал онемевшему от эдакой стремительности Моргану:
- Желаю скорейшего выздоровления вашей супруге Амалии. По возможности навещу вас. А коли возникнут вопросы, можете обращаться, минуя господина Адамса.
Джек заморгал от эдакой стремительности. Но он не был бы Морганом, если бы не взял себя в руки: - Благодарю, мистер Резанов. Но вы не сказали, сколько стоит лечение.
СоКесарь рассмеялся: - Господин Морган, на время лечения, согласно Указа, вы подданные Княжества. А наши подданные лечатся бесплатно.
- Мистер Резанов, я привык к тому, что бесплатное хорошим не бывает. И готов на любые разумные траты, чтобы получить достойное лечение.
- Вы ещё не осмотрелись у нас, и вскоре сами поймёте, что напрасно тревожитесь. А лучше не тратьте время, ставьте на Указ печать у моего секретаря и идите в больницу, она через дорогу отсюда. Вашей супруге каждый час на вес золота, - понимающе улыбнулся СоКесарь.
Савелий с любопытством разглядывал легендарного американского толстосума. Роста невеликого, но огромный уродливый нос, а глаза живые, цепкие. После вручения документа пригласил американцев к самовару, где и продолжилась беседа.
- Самое дорогое - это бесплатное, - отхлебнув, убеждённо сказал оттаявший Морган.
Савелий засмеялся: - Знаю эту американскую присказку. Но, поверьте, господин Морган, данный случай несколько иной. Дело в том, что у нас налажена система здравоохранения. Которая не предусматривает оплату. И не предусматривает оказание услуг иностранцам на данный момент. Мы планируем в будущем лечить и иностранцев, но пока что своим бы помочь. И поэтому нам куда проще, в виде исключения, оказать вашей жене Амалии медицинскую помощь бесплатно как временной гражданке Княжества, нежели сейчас начать выяснять, сколько это стоит, куда платить. А у Вашей супруги, насколько знаю, каждый час на вес золота.
В больнице американский делец при виде Заботливой Утки принялся бурчать Адамсу, что надеялся на белого доктора мужчину, а тут женщина, да ещё краснокожая.
Стоящий рядом с молодой индианкой в докторском облачении крепкий блондин-с голубыми глазами, но азиатским раскосым лицом с изящным букетом цветов, на чистейшем английском с оксфордским выговором, неприязненно окинув Моргана взглядом голубых глаз, объяснил, что все доктора Княжества, и мужчины, и женщины, и белые, и краснокожие, и чернокожие, разъехались по индейским стойбищам прививать от оспы. Адамс радостно поздоровался с воздыхателем главврача и представил Моргану как Чингисхана, вождя казахов и хозяина дальнописца. Морган в очередной раз поразился, но не был бы собой, если бы тут, же не переменил мнение.
