Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 14 - Вальтер Скотт

— Встань, моя храбрая девочка, — сказал он, украдкой целуя ее, — и поведай нам, что происходит в замке.

— Миледи просит вас, ради нашего господина и самого господа бога, не ходить в замок, потому что это только вызовет кровопролитие. Она говорит, что сэр Джефри арестован по закону и должен надеяться на благоприятный исход. Он невиновен в том, в чем его обвиняют, и будет защищаться перед королем и Государственным советом, а она поедет вместе с ним. Кроме того, эти круглоголовые негодяи нашли наш потайной ход, ибо двое из них заметили, как я проскользнула в дверь, и погнались было за мной, но я удрала — только они меня и видели.

— Ты исчезла, как утренняя роса с травы, — сказал Ланс. — Но что нам теперь делать? Ведь если они обнаружили потайной ход, черт меня побери, коли я знаю, как мы попадем в замок.

— В замке все заперто на засовы и крюки и охраняется ружьями и пистолетами, — продолжала Сие, — и круглоголовые глядят так зорко, что, как я уже сказала, чуть не поймали меня, когда я шла к вам с поручением миледи. Но миледи говорит, если бы вы сумели освободить ее сына, молодого Джулиана, из рук Бриджнорта, вы бы оказали ей большую услугу.

— Что? — вскричал Ланс. — Молодой господин в замке? Я знал его еще малышом и первым научил его стрелять из лука. Но как туда проникнуть?

— Он находился в замке в самую суматоху, и старый Бриджнорт увез его в Холл, — ответила Сисли. — От этого пуританина нельзя ждать ни верности, ни учтивости, у пего и в доме-то испокон веков не было ни флейты, ни барабана.

— И он закрыл хороший рудник, — добавил Дитчли, — чтобы сэкономить несколько тысяч фунтов, когда мог бы разбогатеть, как лорд Четсуорт, и, кстати, кормить сотню славных парней.

— Коли так, — сказал Ланс, — и вы все согласны, пойдем-ка выкуривать из норы старого барсука. А я могу вас заверить, что Холл совсем не походит на замки настоящих господ, где стены толстые, как каменная плотина. Тут они сложены из кирпича, и ваши кирки войдут в них, как в масло. Еще раз, да здравствует Певерил Пик! Долой Бриджнорта и всех выскочек, круглоголовых рогоносцев!

Снова предоставив своим молодцам приятную возможность надорвать себе глотки громогласным «ура», Ланс велел им замолчать и повел их в Моултрэсси-Холл, выбирая такие тропинки, где было меньше всего опасности попасться на глаза врагу. По дороге к ним присоединилось несколько храбрых крестьян, преданных Певерилам или англиканской церкви и роялистам; большинство этих людей, встревоженных слухами, которые начали распространяться в округе, были вооружены шпагами или пистолетами.

Ланс Утрем остановил свой отряд на расстоянии, как он говорил, выстрела от дома, а сам осторожно отправился на разведку, приказав Дитчли и остальным рудокопам со всех ног бежать к нему на помощь, как только он свистнет. Он бесшумно пробрался вперед и вскоре обнаружил, что те, кого он надеялся застать врасплох, верные строгому порядку, который и дал им такое огромное превосходство во время гражданской войны, выставили часового, и тот, благочестиво напевая библейский псалом, расхаживал по двору, поддерживая скрещенными на груди руками устрашающей длины ружье.

«Настоящий солдат, — сказал себе Ланс Утрем, — без лишнего шума сразу же прекратил бы этот жалобный вой, пустив тебе в грудь славную стрелу. Но у меня, будь я проклят, недостает солдатского духу. Я не могу драться, пока меня порядком не рассердят. А подстрелить его из-за угла так же жестоко, как подкрасться тайком к оленю. Нет, лучше я встречусь с ним лицом к лицу и посмотрю, что можно сделать».

Приняв столь смелое решение, он, уже не скрываясь более, вошел во двор и решительно направился к парадной двери. Но часовой — старый солдат кромвелевской армии — хорошо знал свои обязанности.

— Кто идет? Стой, приятель, стой, не то я уложу тебя на месте!

Вопрос и приказание последовали одно за другим очень быстро, а последнее было подкреплено тем, что часовой поднял и направил на Ланса свое длинноствольное ружье.

— Вот так штука! — ответил Ланс. — Что это ты надумал стрелять среди ночи? Сейчас, кроме как на летучих мышей, охотиться вроде бы не на кого.

— Послушай, приятель, — сказал бывалый часовой, — я не из тех, кто пренебрегает своим долгом. Меня не убаюкаешь сладкими речами, как ни старайся. Если ты не скажешь мне, кто ты и зачем пришел, я выстрелю, уж будь уверен.

— Кто я? — ответил Ланс. — Да кто же, как не Робин Раунд? Честный Робин из Радхема. А зачем я явился, если уж тебе непременно нужно знать, то пришел я по поручению одного господина из парламента, вон оттуда, из замка. Я принес письма для почтенного майора Бриджнорта из Моултрэсси-Холла. Кажется, это здесь? Только я никак не пойму, чего это ты расхаживаешь тут взад и вперед со своим старым ружьем.

— Давай сюда письма, приятель, — сказал часовой, которому объяснения Ланса показались вполне естественными и правдоподобными. — Уж я позабочусь, чтобы они попали прямо в руки господина майора.

Шаря в карманах, словно в поисках писем, Ланс подошел к часовому поближе и, прежде чем тот успел сообразить, в чем дело, схватил его за шиворот, пронзительно свистнул и, действуя с ловкостью искусного борца, каковым он слыл в юности, повалил часового на спину. Однако во время этой борьбы ружье выстрелило.

На свист Ланса во двор ворвались рудокопы. Убедившись, что теперь уже незачем действовать скрытно, лесничий приказал своим охранять пленного часового, а всем остальным с громкими криками кинуться на дверь дома. В то же мгновение двор огласился криком: «Да здравствует Певерил Пик!», и с ругательствами, которыми роялисты осыпали круглоголовых в долгие годы войны, одни с помощью ломов и кирок принялись ломать двери, а другие начали сокрушать стену в том месте, где к фасаду здания примыкало нечто вроде крыльца. Работа последних шла удачнее и была не так опасна: их защищали выступ стены и балкон, нависавший над крыльцом, да и, кроме того, разбивать кирпичи было много проще, чем ломать дубовые двери, густо усаженные гвоздями.

Шум во дворе вскоре поднял на ноги всех обитателей дома. В окнах стал вспыхивать свет, и послышались голоса, спрашивающие, что происходит. В ответ раздались еще более буйные крики тех, кто находился во дворе. Наконец отворилось окно над лестницей, и сам Бриджнорт властным тоном потребовал объяснить ему, что означает весь этот шум, и приказал мятежникам тотчас прекратить бесчинство, если они не хотят расстаться с жизнью.

— Нам нужен наш молодой господин, ты, старый ханжа и вор, — ответили ему. — И если ты сейчас же не отдашь его нам, от твоего дома не останется камня на камне.