Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

– Ну, посмотрим, захочут ли оне. Ну, пока, Владимир Георгиевич, за всё большоя спасибо.

3

Вечером я выезжаю домой. Дома досеяли сто восемьдесят гектар, а теперь остальную землю готовют к весне, тысяча двадцать гектар. Но Петро и Василий так и не подошли к посеву. Петро проса́пался с женой и всё ходил покрикивал на посевшиков, а технику не берёг. Андриян видит, что ето не хозяин, а идивот, схватился с нём и поспорил, не дал больше, чтобы он подходил к машинерии.

– Правильно и сделал. А хто тогда всё досеял?

– Мы с дядяй Алексеям.

– А Василий что?

– Хто его знает, где он лазит.

– Ну вот, Андриян, теперь всё испытано. Берись сам за технику и будь хозяином.

– Да, я вижу, надо браться.

– А Алёшка как?

– Дядя Алёша любит машинерию.

– Ну и отлично.

Мы косили сено летом, у нас свыше ста рулонов сена на пашне. Андриян говорит:

– Его воруют.

– Значит, надо купить погрушшик.

– Нет, я сам его сделаю.

– А сумеешь?

– Да ето очень просто. Купи електросварку, железы електродов, и я сварю.

– Хорошо, завтра же поедешь с нами и выберешь, чё надо.

Звонит Картавенко Николай Васильевич:

– Данила Терентьевич, ты что настроил?

– А что?

– Ты какое дал интервью?

– Но в чём дело?

– Да зайди, пожалуйста.

Думаю, что такоя, что я сказал лишнего? Захожу к Картавенке:

– В чём дело?

– Ты что, собираешься превратить Кошлаково в Солженицыно?

– Да вы что, Николай Васильевич, откуда вы ето взяли?

– Да звонют губернатору и жалуются.

– Да ето что, сдурели? Такого ничего не было. Мы в Кошлаковом жить не собираемся, я назвал будущу свою деревню Солженицыном.

– Вон как, теперь понятно. Но будь осторожне, когда даёшь интервью.

– Да, вижу, Николай Васильевич, спасибо.

А тут без меня приезжала жёлтая газета, оне пообчались с Софониям и написали всяку чушь. Я узнал, прочитал и говорю Софоньке:

– Ты что настроил? Хто тебе разрешил дать интервью?

– Да я не давал, оне коя-что спросили и уехали.

– Но вот смотри: оне попросили у тебя пить, ты принёс, оне напились, и ты разбил стакан.

– Да етого не было, нихто пить не просил, и кака́ нужда разбивать стаканьи?

Но мне чу́дно: я уже давно слышу, что везде пишут, что староверы разбивают посуду, употреблённу иноверсами или безбожниками. Знаю, что много добавляют и врут. Как вон пропустили книги[335] «В лесах и на горах», там всяка чушь, а народ верит, да ишо старается укорить, а сами правды не знают. Да, есть фанаты, но не надо всех бросать в пойло. У меня наоборот: для гостей наилучшая посуда, мы сами да хоть как проживём, а вот гостей надо ублаготворить, и, сколь я помню, нас и родители учили так поступать. Даже бывало так: гостям отдаёшь свою постель, а самим приходилось спать на полу. У нас гостеприимство в почёте. Конечно, ежлив ты приедешь, да нашнёшь вести себя непорядошным, наглым, да полезешь за нашай посудой, тут вправду любой поступит: разобьёт ету свою посуду, мало того – и выгонют такого гостя. А чистота – ето очень важноя дело. Толькя разобраться хороше́нь, на сегодняшний день сколь порнографии, в домах живут кошки, собаки, их обнимают, целуют. Но посмотрели бы всё ето в микроскоп, сколь разных микроорганизмов, и всё ето переходит на человека, етот человек обчается с другими людьми, и так всё распространяется – вот откуду берутся болезни, но народ на ето внимания не берёт, но живёт как скот. Также и разные прививки, человеком манипулируют с малых лет и делают его на сто процентов зависимым от лекарствах, ето полный бизнес и разврат. Я на своих детя́х испытал, без всяких прививок. Врачи удивляются: у детей такоя крепкоя здоровья! Ето значит правильноя питания, человек – ето земля, и питается землёй, но надо стараться питаться натуральным продуктом, вот и весь секрет: чистота, и питание, и правильный образ жизни – вот вам и здоровья. Ниже ишо опишем поподробне.

Ну, вот суббота, Якунин Владимир Димитриевич и Чиканов тут как тут, идём на круглый стол, Елена Талгатовна тоже с Мариной. Ну что, опять всё тянется с оформлением. Елена Талгатовна в спор: как так, ничто не шевелится! Чиновники стараются скрыть всё, что могут, но не на того нарвались, она чётко всё знает, как ето всё делается, и со всех сторон их прижимает. Мы видим, что оне все стали растериваться, но чу́дно: или таки́ тупы, или притворяются. Я вижу, что Елена Талгатовна им враг, и откуду она выдралась? Но ето моя администрация, и я стал боле требовательным, я хорошо знаю, что губернатор ничего не знает, приходится самим воевать с ними. Но Родионов ведёт себя очень осторожно, ето хитрый тип, он стал спрашивать:

– Участки под деревню разбили?

– Нет.

– Почему?

– Я пробыл в Москве, вот чичас будем разбивать.

– А почему не поручил?

– Нет, я сам должен присутствовать.

– Пшеницу посеяли?

– Да.

– Хорошо.

Селютин:

– Где план земли?

Рубаненко отвечает:

– Вот. – Стали смотреть.

– Ну что, Данила Терентьевич, устраивает?

– Нет.

– Почему?

– Потому что земли все в разбросе, а мы просим под один пласт.

Тут стали объяснять:

– Вот на карте разрисовано, зелёным светом[336] – ето чичас вам отдаётся тысяча двести гектар, жёлтым светом – ето 2010 год, отдадим тысяча восемьсот гектар, и розовым светом – ето в 2012 году две тысячи гектар, всёй земли пять тысяч гектар.

– Ну что, пускай так. – Думаю, идивоты, надо разработать модель.

– Но как хошь, ето получается так. Вот приказ: засей десять тысяч гектар пшеницы.

– Но семян нету.

– Селютин, дойны́х коров нашли?

– Да, нашли.

– Где?

– За Волоконовкой.

– Когда покажете Даниле Терентьевичу?

– Когда захочет.

– Ну, Данила Терентьевич, решай.

– В понедельник утром.

– Селютин, организуй поездку.

– Хорошо.

Ну, енергия, газ, дороги, оформление на комплекс не готово, поетому Елена Талгатовна с ними поспорила. Ну, снова приказ: к следующай субботе.

– Ну, пока все вы свободны. Данила Терентьевич, Владимир Димитриевич, вы останьтесь. – Родионов говорит: – По рекомендации губернатора есть строители комплексов для дойно́го скота и дома под деревню, ето надёжна компания. Ежлив желаете посмотреть, оне могут свозить и показать, и вообче можете вести до́говор о строительстве. Я вам, Владимир Димитриевич, по телефону уже говорил.

– Да, Владимир Яковлевич, мы за етим и приехали.

Родионов стал звонить етой компании, я вижу, что у них всё уже договорёно.

Подошла машина, нас взяли и повезли в ету компанию. Там нас встретили любезно, провели в кабинет к самому хозяину. Дядькя, сразу видать, опытной, всё выспросил, что хочем строить, мы рассказали, он предложил посмотреть его строительство, разные комплексы, мы с удовольствием согласились. Хозяин скомандовал свозить и показать и в обратным пути заехать. Мы согласились, и поехали.

Заезжали в трёх местах. Да, ето шикарныя комплексы, по современной технологии, но мне одно не понравилось: корова всю жизнь закрыта, три года – и корова негожа, часто обезнаживает, живёт на лекарствах. Но како́ ето может быть молоко натурально? Я стал протестовать, но Василий Чиканов мне объяснил: чтобы было выгодно, толькя при таких условиях заработки выгодно. Думаю, значит, нихто не думает об бедной скотинке, лишь бы деньги шли в карман. Нет, я не сменяю систему Уругвая, там по крайней мере коровы на воле, и подбирают племенных, и оне дают по тридцать – сорок литров молока натурального.

Мы вернулись уже вечером в Белгород, заехали в компанию, хозяин ждал, мы рассказали, что:

– Ваша работа нам понравилась. Но сколь стоит ваша работа?

Нам подшитали под ключ:

– Под сорок тысяч рублей квадратный метр. А комплекс на сколь думаете строить?

Мы ответили:

– На шестьсот голов.

– А деревню сколь домов?

– Пока двадцать пять домов, но начнём с одного. – Хозяин сразу надулся, сразу стал плохо разговаривать, но и Владимир Димитриевич не сдал:

– Дайте проект домов и цены, а там рассудим.

Он хладно ответил:

– Ребяты, сделайте им проект домов. – И мы разъехались.

Проектисты попросили меня зайти к ним, о выборе модели домов.

– Хорошо, зайду во вторник утром, но в течение недели должен быть готов.

– Постараемся.

– Ну хорошо.

Владимир Димитриевич сообчил мне, что билет на вылет готов 8 октября, а обратно 28 октября.

– Как, Данила Терентьевич, хватит?

– Да, двадцать дней хватит. У меня Татьяна собралась тоже, – и я объяснил почему.

– Ну хорошо, и для неё возмём. Ну, Данила Терентьевич, смотри хороше́нь, что-то Родионов с етой компанияй планируют. Во-вторых, оне запрашивают слишком высо́ко, даже таких цен нет и в Москве.

– Ты заметил, как он спылил, когда я ему сказал: пока один дом?

– Ето не то слово! Он даже обозлился.

– Он рашшитывал: чичас вернутся, и будет до́говор на всё строительство.