Скриптер - Сергей Соболев

— Не положено! — шофер передвинул поясную кобуру с ТТ на бок, так, чтобы не мешала вращать рукоять. — Вернитесь в машину! Сейчас… сейчас вот заведемся… и отвезем вас, товарищ инженер, в указанный адрес!..

Дэн вновь навел курсор на фигуру молодого человека с саквояжем, который вернулся в кабину ГАЗ-АА.

В справочном окне появилась запись:

Урманов Петр Иммануилович

Гильдия Часовщиков

Род. 30.06.1918

Логинов нажал «десницей» на всплывшее окно с надписью «Сохранить изменения».

Этот ролик тоже «схлопнулся» и переместился куда-то в дальние закутки архивного хранилища.

Дэн подвел курсор под третий и последний событийный ролик, «превью» к которому озаглавлено так:

Москва_роддом_им._Грауэрмана_1941.12.24_01:42–01:44

Итак, длительность этого — хотелось бы надеяться, последнего — ролика составляет примерно две минуты.

Столько же времени, если верить показаниям таймера обратного отсчета, осталось до активации второго контура взрывателя.

02:00… 01:59…

Логинов включил ролик на воспроизведение.

Он увидел двух мужчин. Халаты на них не очень-то чистые и свежие, как по нынешним меркам… И все же это были врачи, вне всякого сомнения.

Они, эти двое, шли по темному коридору, или же по переходу между зданиями корпусов. У невысокого пожилого мужчина в круглых очочках на плечи — поверх халата — наброшен полушубок. Довольно холодно там у них — судя по тому, что у этих двоих вырывается пар изо рта… Да и окна в переходе, заклеенные крест-накрест бумагой, покрыты инеем.

Эти двое переговариваются на ходу. И хотя в рубке по-прежнему слышен гул — низкий колокольный отзвук — бомммммм… бомммммм… — их слова вполне можно разобрать.

— Так что же делать, Михаил Семенович? Будем роженицу спасать, или ребенка?

— Боюсь, голубчик, женщину мы уже не спасем… — сказал пожилой врач. — Родственники у нее есть?

— Не знаю… Не известна даже фамилия… ее привезли милиционеры… подобрали без документов! Я так думаю, что за жизнь ее можно еще побороться!

— Саму эту женщину не спасем, и младенца потеряем, — сказал пожилой врач. — Это строго мое мнение, голубчик…

Логинов поставил ролик на паузу. Быстро щелкнул — в эти мгновения он делал все на максимальных скоростях — по пустому полю экрана рядом с застывшим изображением. Как ни странно — хотя он уже ничему не удивляется — появилась запись в открывшемся справочном табло:

Роженица???

Ребенок???

Логинов навел курсор на надпись «Ребенок»; появилась новая справочная запись:

НН-ова, род. 24.12.1941 в Москве (роддом им. Грауэрмана).

Дети… Сын: Павел, редактор Московской редакции.

«Значит, эта женщина, которую привезли в роддом в декабре сорок первого — бабушка Павла Алексеевича, — промелькнуло в голове Логинова. — А ребенок… его родная мама?! И если она не родится, если будут спасать роженицу, а не младенца… то на свет тогда не появится и тот, кто в данную секунду стоит рядом…»

Логинов выделил — сделав таким образом выбор — из двух предложенных вариантов надписьРебенок.

И тут же нажал «десницей» на всплывшую кнопку с надписью «Сохранить изменения»!..

Несколько секунд не происходило — так ему казалось — ровным счетом ничего.

Экран был пуст.

Исчезли все окна; погасли все символы, значки; пропало всё, кроме таймера в нижней части ставшей темной экранной панели.

Лишь протяжный гул по-прежнему давил на барабанные перепонки; да еще ощущались толчки под ногами, воспринимаемые, переживаемые как нарастающая дрожь, как спазматические конвульсии невероятно крупного, сильного, живого организма, как нечто, что предшествует родовым схваткам…

01:00… 00:59…

Одновременно с громким резким хлопком, от которого у Логинова заложило уши, появилось изображение — в полный размер.

Он увидел уже знакомое ему помещение, он увидел сидящего за рабочим столом, освещенным бронзовой, в стиле «кремлевский ампир», лампой немолодого мужчину в полувоенном френче.

Желтые, с коричневатыми и зеленоватыми крапинками тигриные глаза очень внимательно, испытующе, оценивающе смотрели — казалось — прямо на него, на Логинова.

Сам же стажер Пятого канала в эти мгновения смотрел на открывшееся в правой части экрана окно.

Его взгляд направлен туда, где виден приобретший свой окончательный вид — как результат произведенной им, Логиновым, редактуры — отпечатанный на машинке текст приказа Верховного № 1941/10.13.03.30.

Исх. № 1941/10.13.03.30

СТРОГО СЕКРЕТНО

================

Снятие копий воспрещается

=========================

Врио Нач. Спецотдела № 9/1 НКВД

Ст. майору госбезопасности тов. Мельникову.

Настоящим приказываю

1. В рамках подготовки к осуществлению стратегической операции «Скриптер» завезти в Новодевичий монастырь 50 (пятьдесят) тонн золота пробы 9999 в слитках без маркировки.

2. Установить следующие места закладок:

а) камера под Лопухинскими палатами монастыря — 25 (двадцать пять) тонн золота в слитках;

б) камера под Годуновскими (Ирининскими) палатами — 25 (двадцать пять) тонн золота в слитках.

3. Установить следующий график подготовительных работ:

а) Не позднее конца суток 14-го октября завезти золото в ящиках — в слитках 9999 без маркировки по 16 кг каждый, по два слитка на ящик — со складов Гохрана СССР на промежуточный склад.

б) Закладку ящиков в Лопухинских палатах осуществить в ночь 15-го октября;

в) Закладку в Годуновских (Ирининских) палатах осуществить следующей ночью — 16-го октября.

4. Ответственными исполнителями назначить:

= врио нач. С/о ст. майора ГБ тов. А. Мельникова,

= зам. Нач. С/о майора ГБ тов. В. Сытина,

= ст. оперуполн. лейт-та ГБ тов. М. Авакумова.

5. Об исполнении доложить не позднее ноля часов семнадцатого октября.

Верховный обмакнул перо в красную тушь. Рука с зажатым в пальцах стилом сместилась к правому нижнему углу бумаги.

Осталось лишь поставить подпись под приказом…

И такая подпись — пламенея красным на белом фоне бумаги — появилась, возникла, материализовалась на глазах у Логинова:

И. В. Сталин

…Всего лишь мгновением спустя в верхнем правом углу появился черный квадрат! И без того шумная обстановка в рубке Пятого стала из-за ворвавшегося откуда-то извне грохота, металлического лязганья и адского воя на какие-то мгновения трудно переносимой.

Дэну казалось, что вот-вот его голова лопнет, как переспевший арбуз! Теперь уже тряслотак, и в таком звуковом сопровождении это происходило, словно кто-то, находящийся с другой стороны, пытался развалить стену, на которой открыт экран, при помощи отбойных молотков!..

Логинов, едва дождавшись, когда проявится полностью двоящаяся в его глазах подпись, сразу двумя «десницами», которые обрели — как показалось ему в самое последнее мгновение — завершенный пятипалый вид, нажал на появившуюся под текстом приказа кнопку:

СОХРАНИТЬ

Напоследок пол под ногами качнуло так, что Дэн едва устоял на своих двоих…

В следующее мгновение остановился таймер обратного отсчета. Черный «ящик» закрылся; и хотя изображение толком не успело развернуться, все же стажер в эти короткие финальные моменты сеанса испытал массу неприятных переживаний… И заодно оценил, уже не только со слов Редактора, но и самолично, вполне ощущаемую даже по этому короткому фрагменту степень возможной опасности этого пытающегося актуализироваться в канале вредоносного скрипта.

Наступила оглушительная — невероятная — тишина.

На момент фиксации редакционных поправок на таймере значились цифры: 00:05. Эти показания более не менялись. Мало того, на глазах у Логинова и наблюдающего за действиями стажера наставника пропало и само это табло с рубиновыми цифрами.

— Часовщик, приготовьтесь выставить местное время!

— Готов, — чуть более хриплым, чем обычным, и каким-то уставшим голосом отозвался почтенный Часовщик. — С учетом времени сеанса… местное время сейчас составляет… три часа тридцать минут ровно.

— Выставляйте местное время с учетом проведенного сеанса! — посоветовал Редактор. — Часовщик сам выставит, Дэн… Вы только дайте команду.

Логинов навел курсор на окно с Живой лентой. Щелкнув, открыл ее. Проскролил ленту. Итак, сколько дней, часов и минут ему удалось выцарапать, выгрызть, вырвать с кровью?