Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена

Я метнулся к ним, за шкирку выудил из зарослей мужчину в сером плаще, щелчком пальца скинул с его головы капюшон и присвистнул, увидев метки на висках — ромбики с двумя штрихами, похожими на распахнутые крылья. Шпион моего отца, Валаха! Их называют «очи» Императора. Раньше они были вездесущими, смотрели, слушали и запоминали, а потом доносили обо всем отцу. Их, наполняющих тюрьмы вольнодумцами, глупцами и любителями покрасоваться перед девками в трактире, распустив язык, боялись, как огня.

Все «очи» исчезли, когда Валах покинул нас, передав власть мне, правящему принцу. Но выходит, кто-то все же остался. И зачем же? Чтобы следить за сыном Императора?! Во мне полыхнула ярость. Пальцы сдавили шею шпиона — так, что горло захрустело. Мне был приятен этот звук.

— П-п-ри… нц! — из последних сил прохрипел мужчина, с ужасом глядя в мое лицо. — Ваш…и глаз…а!

— Что? — я сначала усомнился в его страхе, но потом нутром почувствовал — он на самом деле боится меня больше, чем Императора Валаха! Его ужас смердел, да так отвратительно, что я предпочел отшвырнуть его, чтобы не мараться.

Даже не поднимаясь, шпион пополз к кустам, напоминая одного из огромных ядовитых пауков, что живут на окраине страны, в вырытых в песке норах. Что же его так напугало? Как дракон, мерзавец вряд ли сильно опасался за свою жизнь. Он сказал «принц, ваши глаза!». Я подошел к воде, присел на корточки и разглядел в отражении зеленоватый дым вокруг зрачка. Вот что его так напугало — признаки так называемого драконьего бешенства. Скрипнув зубами, я ударил ладонью по отражению. Это сказывается нервное напряжение последнего времени, и только. Всему виной Риэра. Из-за этой простолюдинки происходят немыслимые вещи! Откуда она такая взялась?! Я встрепенулся, услышав шум. Равномерные всплески и фырканье. На моих губах расцвела улыбка — это она так фыркает, когда плывет.

Ноги дрожали, но к заводи удалось подкрасться незаметно. В воде, серебристой под светом темной луны, улыбаясь безмятежно, как ребенок, плыла Риэра. Я затаил дыхание и присел, надежно защищенный высокой травой. Сделав несколько кругов, девушка вышла из воды и двинулась в мою сторону, обнаженная, отжимающая на ходу мокрые длинные волосы.

Я пожирал глазами ее совершенное нагое тело, которое заставило меня наполниться желанием до краев. Высокая грудь с крупными красными сосками, что просто созданы для поцелуев, плоский живот с невинной впадинкой пупка, округлые бедра, золотистый запретный треугольник вьющихся волос внизу, длинные стройные ноги. Как же ты прекрасна, сотворенная для любви красавица! И ты будешь моей!

Я вскочил из зарослей и рывком прижал ее к себе. Испуганный крик стих под поцелуем. Она начала вырываться, оказавшись на удивление сильной и проворной. Некоторые ее удары причинили весьма ощутимую боль, а прокусив мою губу, девушке даже удалось, воспользовавшись замешательством, вырваться из моей хватки.

Тяжело дыша, она начала отступать к своей одежде, что лежала на берегу. На ее теле остались царапины от камзола, и это, как ни странно, окончательно свело меня с ума. Я пошел на нее, улыбаясь. Сейчас ты станешь моей!

— Не подходи! — прорычала девушка, но остановилась, не в силах отвести взгляд от моего лица.

— Ты же хочешь этого столь же сильно, как и я! — голос был ласков.

— Нет. — Безвольно замерев и вглядываясь в мой зрачок, что иглой вытянулся в пожелтевших глазах, все же смогла выдавить она.

— Подумай еще, — я хмыкнул — впервые вижу кого-то, кто может противостоять драконьему внушению. — Ты хочешь меня, безумно хочешь, красавица. Чувствуешь, как желание заполняет тебя с головы до пят?

— Чувствую… — Прошептала девушка.

— Умница. — Я сбросил камзол на песок и притянул ее к себе. — Ты любишь меня, Риэра.

— Люблю, — тихо откликнулась она. В глазах застыла обреченность — как у лани, которая замерла перед охотником, но мне не хотелось разбираться в нюансах, были вещи намного приятнее.

Поцелуй заставил кровь вскипеть. Не хотелось торопиться, но оказалось, что переоценил себя — едва она оказалась подо мной, податливая, желающая меня, удержаться не смог — приспустил штаны и вошел в нее. Долгое ожидание взяло свое — я со стоном излил в девушку семя после нескольких толчков. Хорошо, что она под внушением и даже не заметила моего позора. Я вышел из Риэры, хоть и был готов продолжать сразу же, прильнул к губам, потом ласкал шею и грудь, сводящую с ума. Ее тело отвечало, но словно через силу, мне же хотелось, чтобы она тоже желала меня.

— Тебе безумно приятно все, что я делаю, — пришлось снова применить внушение. — Ты трепещешь и испытываешь удовольствие, такое сильное, как никогда раньше! — я вновь вошел в нее, девушка застонала. — Другое дело! — мы начали двигаться вместе, ее руки гладили меня по спине, с губ срывались стоны, будоража и без того натянутые до предела нервы. — Как хорошо! — простонал я, яростно двигаясь в ней. — Риэра! — тело скрутило судорогой, наслаждение взорвало изнутри, криком вырвавшись наружу. — Простолюдинка моя…

Отдых мне не потребовался. Я пылко ласкал ее с таким наслаждением, какого никогда прежде не испытывал, даже с Алатарой, и никак не мог насытиться. Весь мир перестал существовать, сузившись до нас с Риэрой. Я не думал ни о чем, просто наслаждался ею, забыв обо всем.

— Мы не должны были, — тихо сказала девушка, когда я отстранился от нее.

Неужели внушение уже проходит? Мои брови поползли вверх. Уже? Эта простолюдинка полна секретов! И так соблазнительна! Я снова потянулся к ней, намереваясь продолжить наслаждаться ею. Но девушка отшатнулась. Взгляд замер на моем лице. Глаза прояснились, в них не осталось и следа от драконьих чар.

— Не может быть! — потрясенно выдохнула она.

И я, хоть и с запозданием, все же понял, что забыл еще и о том, что под светлым ликом неба ей будет прекрасно видна вязь на моем лице. Такая же, как у Аматара, Асатара и бастарда Сара. Императорские вензеля, подтверждающие принадлежность к правящей династии.

— Ты… не распорядитель развлечений во дворце! Ты Алатар, правящий принц! — в такие моменты женщины прозорливы, как кахары.

— Верно. — Признал я.

— Как же ты мог? — девушка отодвинулась от меня и прикрылась моей же рубашкой. — Ведь у тебя есть нареченная! Вы с ней дали клятвы перед древом Офель! Нерушимые клятвы! Она твоя супруга!

— Тебя не должна волновать моя жена.

— Как ты мог так поступить? Ты же сделал меня шлюхой! — Риэра всхлипнула.

— Я? — она смотрела с таким презрением, словно перед ней был последний подонок, это покоробило и уязвило, захотелось «укусить» в ответ. — Мне ты не девственницей досталась.

Она прикрыла глаза. Из-под закрытых век потекли слезы.

— Никогда больше не приближайся ко мне. — Прохрипела она, не глядя на меня. — Ты получил, что хотел. Но больше… Не подходи, или пожалеешь! Клянусь, Алатар, пожалеешь!

Алатара

Я отослала служанок — пусть бегут обжиматься со своими кавалерами, и закрыла дверь в покои. Помедлив, вошла в гардеробную и погладила один из камзолов Алатара. Нежные кончики пальцев царапнула жесткая вышивка, вспомнилось, как было больно, когда он, раздев меня, с силой прижимал к себе, обнаженную. На теле оставались розовые борозды, которые супруг потом с раскаянием зацеловывал до тех пор, пока благодаря драконьей регенерации от них не оставалось и следа. Но я не ради воспоминаний сюда зашла. Меня интересуют карманы. Вернее, их содержимое. Наружные, внутренние, потайные. Мужчины забывчивы, даже у самых сметливых может вылететь из памяти какая-то мелочь, ненароком, почти без контроля разума, засунутая в карман.

Пусто. Наверное, я ненормальная. Улыбка едва успела расцвести на лице, пока рука ощупывала самые нижние уголки последнего кармана, как пальцы наткнулись на что-то холодное. Желудок скрутило противной болью. Промелькнула мысль — что бы это ни было, мне незачем знать, лучше оставить это там, где оно лежит сейчас. И забыть.

Ну да, конечно! Я скривилась, прекрасно зная, что могу так поступить, но пройдет совсем немного времени, прежде чем вернусь и все же извлеку на свет ту штуку, которой сейчас касается рука. Да и чего мне бояться? Алатар — мой нареченный, я единственная женщина во всей империи могу быть уверена в том, что у супруга нет любовницы, ведь после клятв Богине Офель мой дракон навсегда принадлежит только мне!