Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

Ладно, прорвёмся.

Но и там жизнь решила меня поиметь, обломав все планы. После пар Никитос свалил в неизвестном направлении, а я где-то просрал свой телефон. Думал, что потерял с концами, как нарисовалась Филатова. С моим гаджетом в руках.

Чтоб вас!

Самый невезучий день в году, реально. Ничего контролировать не выходит.

— Приветик, — протягивает телефон. — Нашла в тренерской.

— Спасибо, — ведусь на её хитрую уловку.

Девчонка проводит пальчиками по моему запястью, слегка царапая кожу наращенными когтями.

Отдёргиваю руку.

Открываю мессенджер, сразу принявшись писать сообщение Нику. Сначала ничего не понимаю. Решаю, что ошибся диалогом. Но нет.

Блядь, что за хрень?

«Решил затусить с Региной, ты с нами? Вечеринка в том коттедже на Финском, если что подкатывай. Будут все»

«Нет, без меня»

«Ок»

Разворачиваю телефоном экраном к Филатовой, прожигая бывшую недовольным взглядом. А эта даже не дрогнула. Улыбнулась дьявольски, как ни в чём небывало.

Ладно, не гордый.

— Зачем ты это сделала? И откуда у тебя пароль от моего телефона?

— Подсмотрела, — пожала плечами.

Подсмотрела, значит. Шикарно.

— Допустим. Нахрена, Регина?

— Дим, да ты что начинаешь? — смеётся так раздражающе. — Поехали. Расслабишься, оторвёшься. Я сделаю так, что ты обо всём забудешь.

Спаси и сохрани!

Медики бессильны. Она поехавшая.

Тупо игнорирую её и ухожу. В топку!

— Да твоя Маша с Яном трахается! — бросает вдогонку истерично. — Ты ей не нужен!

Разворачиваюсь.

— Дай угадаю – тебе нужен? — усмехнулся.

— Да!

— И в какой момент своей жизни до этого дошла? Регина, ты нормальная? Между нами ничего нет. Мы хорошо проводили вместе время, но уже давно всё. Ясно?

— Но, Дима!

— Давай без твоих показушных драм.

— Я люблю тебя! Зачем тебе эта примитивная отличница, когда есть я?

Боже.

— Серьёзно думаешь, что стану говорить с тобой об этом? Машу даже трогать не смей и Миру оставь в покое, иначе я за себя не отвечаю. Поняла меня?

— Диииима!

Почти ревёт, театрально шмыгая носом. Под чем я был, когда связался с ней?

— Слушай, мы расстались по-хорошему, спокойно. Не усложняй, Филатова.

— Но я правда люблю тебя!

— А ещё Царёва, Тарасова, Строганова и всю остальную футбольную команду, не говоря о прочих мимо проходящих.

— Если я хотела, чтобы ты ревновал?

Тяжело вздыхаю. По её щекам текут слёзы. Настоящие. Тушь размазалась, с помадой та же история.

— У тебя не получилось, Регина. Я к тебе хладнокровен. Понимаешь? Осознай уже своим мозгом, ты встретишь ещё человека, который оценит тебя по достоинству. И это не я. Приведи себя в порядок и успокойся.

Оставляю Филатову и ухожу из университета. На всякий случай проверяю чаты с Машей во всех социальных сетях, но там пусто. Тот единственный случай, когда я рад быть в «чёрном списке» у Савельевой. Главное, чтобы она с этим делом не сильно затягивала.

К вечеру приезжаю к родителям.

По дороге прикупил подарки для папы и мамы. Отцу новый планшет, маме золотой браслет с её любимыми изумрудами. Не представлял, что выбрать Яну. Мы с ним не очень сильно близки. Знал только одно – братец любит рисовать. Потому заехал в творческое пространство и купил скетчбук ручной работы. Натуральная кожа, пергамент вместо стандартной печатной бумаги. К нему набор карандашей и художественных маркеров. Чёрт знает, чем он там рисует. Но девушка консультант уверяла, что истинный мастер оценит.

На следующий день мама суетится с готовкой, но никого к себе не подпускает. От помощи отказывается. Мы с отцом и братом украшаем сначала квартиру, потом берёмся за ёлку. Даже в детстве таким не занимались. Между мной и Яном заметно потеплело. Разговариваем вроде как спокойно, да и морду друг другу бить не особо хочется. Только если, чтобы молодость вспомнить.

Шучу.

— Виктор сказал, что ты уволился, — раздался голос отца.

— Ага. Хочу чем-то своим заняться.

Вешаю на ёлку большой красный шарик.

— И сессию сдал на «отлично».

— В точку.

— Кого нам благодарить за такие чудесные метаморфозы? — добродушно усмехнулся папа.

— Машу, — ответил за меня Ян.

Без подколов, как факт.

— Значит, она особенная, — отец похлопал меня по плечу. — До сих пор не простила?

— Нет, — покачал головой. — Скорее всего, бесперспективно.

Папа отлучился на кухню, мама позвала. Мы с Яном остались один на один.

— Кажется, впервые так собрались, — многозначительно произнёс брат.

— Вроде бы. В детстве родителей к тебе ревновал. Дурак.

— Не поспоришь, — Ян пихнул меня локтем в бок. — Раз у нас минутка откровений, то я просто хотел, чтобы старший брат меня заметил.

— Потому портил мою жизнь?

— В яблочко.

— Расчётливый ты парень, однако.

— Ещё какой.

Некоторое время молчим, продолжая украшать ёлку новогодними игрушками и мишурой. Неловкость почти достигает своего пика.

— Может, мир? — первым предлагаю зарыть топор войны.

— Только давай без мизинчиков, ок? — рассмеялся Ян.

Ржу в голос.

— Почему? Без мизинчиков не считается.

Миримся как идиоты, и всё это на глазах у предков. Мама даже расплакалась, утирая глаза вафельным полотенцем.

— Надо разбавить сахар, — подмигиваю Яну. — Я всё ещё хочу тебе врезать.

— Симметрично.

Новый год встречаем все вместе. Мама наготовила кучу всякой вкуснятины. Бой курантов, чокаемся и опустошаем бокалы с игристым. Дарим подарки.

От родителей получаю новый мотоцикл. Чёрный с красным, из лимитированной коллекции. От Яна авторский шлем в комплект. Ух, пушка!