Путин. Внедрение в Кремль - Евгений Стригин

11

11- См., например, Блоцкий О.М., Владимир Путин, М., «Осмос пресс», 2003, с. 264265.

12

12- Некоторые не особенно одобрительно констатировали: «Видимо, чекистская романтика без полноценного материального подкрепления немного стоит». (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, М., «Центрполиграф», 2003, с. 833).

13

13- Б. Миронов позже, критически оценивая личность Путина, напишет: «1990-й: Путину всего 38 лет. Он молод, тренирован, хорошо образован. Подполковник Комитета государственной безопасности. Государственной безопасности! И он, подполковник КГБ, в 38 лет, сознавая весь трагизм положения страны, которой присягал на верность, которую клялся хранить как зеницу ока, защищать до последней капли крови, теперь, как крыса, почуяв опасность, бежит с боевого поста, прикрываясь заботой о детях, и, не стыдясь того, так и пишет «потихоньку начал думать о запасном аэродроме», не думать о том, как и что делать, чтобы спасти страну от развала, он начал, вы только вслушайтесь в признание 38летнего кадрового офицера госбезопасности: «потихоньку начал думать о запасном аэродроме». Не идея, не верность Присяге ведут офицера Путина, а животная жажда жить. И это не разовая слабость, не случайный отступ, которого человек стыдится потом всю жизнь, нет же, вот он ушел, удрал, пристроился неплохо, в ЛГУ не задержался, метнулся туда, где еще сытнее, теплее, уютнее, престижнее, карьернее, — в помощники председателя Ленсовета Собчака, а мыслишки нехорошие и здесь покоя Путину не дают: на ту ли лошадку поставил, не промахнулся ли? Вот он стриптиз путинской подлости.». (Информация из Интернета).

Тут Миронов несколько нагнетает обстановку, от подполковника мало что зависело. Мало что зависело от генералов. А вот высшие руководители Министерства обороны, Министерства внутренних дел и КГБ в августе 1991 года могли бы, но не смогли.

14

14- Губернатор Псковской области Евгений Михайлов писал: «Собчак и Велихов приехали в Душанбе и от имени Москвы (а там любят слушать мнение Москвы) сказали, что, мол, давайте, ребята, начинайте, поддержим местных демократов. И началась гражданская война. Сотни тысяч человек было убито. До сих пор Таджикистан бурлит. И я думаю, что Собчак даже сегодня не отдает отчета в том, что послужил спусковым крючком многолетнего братоубийства». («Наш современник», 1997, № 12, с. 219).

15

15- «...Владимир Путин достаточно быстро становится буквально незаменимым помощником для Анатолия Собчака, который рутинной кабинетной повседневной работе по управлению городом предпочитал постоянную публичность». (Блоцкий О.М., Владимир Путин, М., «Осмос-пресс», 2003, с. 292).

16

16- Примерно так же говорили и другие. «По словам Филатова, Коржаков активно поработал над тем, чтобы Анатолий Собчак не стал мэром Санкт-Петербурга». («Известия», 21.06.96, с. 2).

Ельцин писал: «...B 1996-м за спиной кандидата в губернаторы Яковлева стояли московские политики, главным образом Коржаков. Без их прямого участия самолет с листовками вряд ли смог бы подняться в небо. Силовые структуры — прокуратура, МВД, ФСБ — напрямую стали бороться против Анатолия Собчака» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Александр Рар писал: «Трое едва ли не самых влиятельных приближенных президента — начальник его службы безопасности Александр Коржаков, первый вице-премьер Олег Сосковец и директор Федеральной службы безопасности Михаил Барсуков — уже лихорадочно искали достойного, с их точки зрения, преемника больному Ельцину.

Этой троице срочно требовались союзники в регионах, а Собчак с его подчеркнуто независимым поведением никак не подходил на эту роль. Кремлевские интриганы прекрасно понимали, что в случае победы на губернаторских выборах он, вне всякого сомнения, станет наиболее перспективным кандидатом на пост президента от демократической оппозиции. Чтобы не допустить этого, Коржаков, Барсуков и Сосковец открыто встали на сторону Яковлева, поддержанного также всемогущим мэром российской столицы. Юрий Лужков тоже надеялся со временем стать президентом и видел в Яковлеве потенциального союзника» (Рар А. Владимир Путин. «Немец» в Кремле. «Олма-пресс», 2001, с. 107–108).

17

17- Куликов писал: «На самом деле о существовании «дела Собчака» я узнал, как только стал федеральным министром, в 1995 году. Во время моего знакомства с руководителями главков МВД мне доложили: расследование ведет Генеральная прокуратура. Суть дела якобы состоит в злоупотреблениях Собчака, приобретшего за счет города квартиру одной из своих родственниц. Я принял это к сведению, потому что ничего другого мне просто не оставалось. Следователь прокуратуры, во-первых, как любой следователь, — лицо процессуально независимое. Даже его непосредственные начальники лишены права влиять на его решения. Тем более — начальники чужие, милицейские. Во-вторых, я считаю, что в правовом государстве не может быть людей неприкасаемых. Если ведется следствие, оно должно иметь закономерный исход. Нет преступления — извините! Есть преступление — отвечайте по закону! А как иначе мы, слуги закона, можем смотреть в глаза колхознику, которого сажаем в камеру за мешок украденного торфа?

Насколько я помню, «дело Собчака» находилось в активной стадии до весны 1996 года. Милиция в нем играла вспомогательную роль: по требованию прокуратуры осуществляла оперативное сопровождение.

В начале апреля 1996 года мне позвонил руководитель ФСБ генерал Михаил Барсуков и предложил: «A.C., подъезжай ко мне. Надо посоветоваться по делу Собчака. Будет Илюшин — помощник президента».

Я отправился на Лубянку.

В кабинете Барсуковa, кроме приехавшего Виктора Илюшина, уже находились Александр Коржаков и Юрий Скуратов.

Обращаясь ко всем нам, Илюшин сказал буквально следующее: «Мужики, сейчас выборы президента. Собчак — доверенное лицо Ельцина. Просьба президента: сейчас прекратить расследование по делу Собчака. По крайней мере до выборов Бориса Николаевича. После выборов делайте с ним что хотите!..»

Поскольку это дело прокуратуры, я сказал Виктору Васильевичу: «Вот вам генеральный прокурор. Он его ведет. Он за него отвечает. Мы только сопровождаем. Какое решение он примет, так и будет!»

Хотя Юрий Ильич Скуратов не вставал и не обещал прилюдно: «Я прекращаю уголовное дело!» — вскоре стало ясно, что команда спустить дело на тормозах везде прошла своевременно. А имя Анатолия Александровича Собчака не всплывало вплоть до конца лета 1997 года, когда снова по инициативе Генеральной прокуратуры оно было реанимировано. Но роль МВД опять оставалась неизменной.