Путин. Внедрение в Кремль - Евгений Стригин

И есть еще одна проблема: мы акцентировали внимание, когда начали правовую реформу, на американском опыте. Но мы забыли, что страна континентального права. Нам ближе тот же германский опыт законодательный или той же Франции. Это отвечает и нашему менталитету и специфике тех отношений, которые в России есть. Нужно уметь правильно использовать зарубежный опыт, создать технологии, при которых та или иная модель работает. Разделение властей взяли, но где же разделение властей при такой президентской власти?

Кстати, насчет разделения властей. Как вы считаете, какая должна быть система? У нас считается смешанная республика. Президент болтается между ветвями власти. Как вы считаете, как было бы лучше?

Ю.С. Конечно, президентские полномочия слишком гипертрофированы. Об этом я еще в научных статьях писал. Все то, что в пользу усиления президентской власти, — от французской модели и частично от американской. А те сдержки и противовесы, которые есть и во французской, и в американской модели, отброшены.

Во Франции президент не может поставить подпись без подписи премьера. А в Америке президент не может вносить законопроекты в Конгресс.

Ю.С. Нет, администрация вносит законопроекты. Но в Америке очень сильный Конгресс. Ни Дума, ни Совет Федерации не имеют расследовательских полномочий, контрольных полномочий. А возьмите Конгресс США — специальная комиссия с очень жесткими объемными полномочиями по контролю. Или расходование средств федерального бюджета, решение вопросов, связанных с ассигнованиями. Например, война в Югославии. Исчерпали средства — теперь ставят об этом вопрос. А у нас последний транш не был оформлен. Решение Госдумы о заимствованиях не было принято, то есть эти деньги и получены с нарушениями российского законодательства. В Америке такое вообще невозможно. Поэтому у нас действительно система разделения властей должна быть тщательно сбалансирована. А у нас хоть в Конституции записано разделение властей, по технологии понятно, что никаким разделением не пахнет.

А вы ведь работали над альтернативным проектом Конституции?

Ю.С. Да, мы втроем с Августом Алексеевичем Мишиным, профессором юрфака МГУ, с Вячеславом Никоновым, президентом фонда реформ, под руководством академика Шаталина подготовили свой альтернативный вариант Конституции. И опубликовали его в «Независимой газете». И по откликам многих юристов этот проект был очень неплохой. Остается только сожалеть, что многие идеи не были реализованы применительно к действующей Конституции.

Какой бы вы хотели видеть Россию?

Ю.С. Чтобы Россия перестала быть, наконец, многострадальной страной. Нам этот образ мученика где-то приятен, с уважением этот крест несем. Но надо переходить к той схеме, при которой Россия стала бы нормальной страной, отвечающей критериям процветающей, благополучной страны. Надо покончить с кадровой чехардой, постоянными реформами. Стабильность нужна элементарная. И побольше здравого смысла нашей стране, нашим россиянам. Ведь мы же люди-то неглупые, а собираемся вместе — и все превращается в сумасшедший дом. Удивительно: с каждым из политиков встречаешься наедине — это прекрасные люди, все понимающие, а как вместе соберутся. Поэтому — побольше здравого смысла и требовательности, потому что ничего не было плохого в тезисе: сначала думай о Родине, а потом о себе. Я всегда считал, что интересы страны должны быть выше, не противопоставляя их, потому что интерес страны — это и частичка твоего интереса». (Рапова 3.0. Кривое зеркало политики, публикация в Интернете).

7

7- Уже при назначении на должность Скуратов обратил внимание: «.Первое, что бросилось в глаза: это был очень нездоровый человек. Лицо расплывшееся, неживое. Было впечатление, что он в большом количестве употребляет медицинские препараты». (Скуратов Ю.И., Вариант дракона, М., «Детектив-пресс», 2000, с. 70–71). Это он о Ельцине.

8

8- Анатолий Куликов вспоминал: «Вечером 18 декабря 1997 года в здание Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России (сокращенно — ГУБОП МВД РФ. — Авт.) прибыл некто Балауди Сайдулаевич Текилов, представившийся полномочным представителем Государственной комиссии при президенте России по розыску. Пояснил, что занимается проблемой обмена находящихся в Чечне заложников, и предъявил удостоверение данной комиссии № 007 на свое имя. Этот же документ наделял обладателя удостоверения правом на хранение и ношение пистолета «BERETTA» № G69451Z. Собственноручная подпись секретаря Совета безопасности РФ Ивана Петровича Рыбкина под разрешением на оружие не оставляла сомнений в том, что вышеозначенный Текилов — человек серьезный. Что дело, которым он занят в Москве, является важным и, возможно, сопряжено со смертельной опасностью.

Сам по себе этот рядовой факт обыденной милицейской жизни вряд ли бы заинтересовал меня — в конце концов, мало ли вооруженных людей проходит ежечасно через контрольно-пропускной пункт ГУБОПа на Сухаревке, — если бы не одно, выяснившееся несколько позднее, обстоятельство: Текилов с пистолетом и совбезовским удостоверением в кармане был вовсе не тем человеком, за которого себя выдавал.

В справке, которая через пять дней легла на мой рабочий стол, первый заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант милиции Владимир Васильев сообщал следующее: «В ходе беседы Б.С. Текилов был опознан как находящийся в федеральном розыске гражданин Рустам Русланович Хасбулатов (не путать с Русланом Имрановичем Хасбулатовым, бывшим председателем Верховного Совета РСФСР. — Авт.), 1967 года рождения, уроженец Целиноградской области Казахской ССР.»

Входе проверки было установлено, что Рустама Руслановича Хасбулатова, спрятавшегося под личиной Текилова, по подозрению в совершении преступлений разыскивают одновременно и Назрановский городской отдел милиции (Республика Ингушетия), и Волоколамский районный отдел внутренних дел (Московская область). Имелась санкция на его арест, а соответствующий документ обязывал каждого российского милиционера, где бы он ни находился, принять меры к задержанию Хасбулатова, подозреваемого в преступлениях, предусмотренных несколькими статьями Уголовного кодекса РСФСР.

Именно так и поступили с Хасбулатовым-Текиловым, как только он был опознан. Угрозы и документы с гербовыми печатями и подписью высокого государственного чиновника не смутили и не испугали офицеров милиции: в ГУБОПе уже давно никто не удивлялся тому, что даже самые одиозные «воры в законе» и прочие уголовные «авторитеты», как правило, имеют очень надежные документы прикрытия и ходят в друзьях у видных политиков, чиновников и бизнесменов. Не сделали исключения и для Рыбкина, тем более что его подпись под разрешением на хранение и ношение оружия, по сути, не имела никакой силы. Подобное разрешение Текилов мог получить только в органах внутренних дел. Однако он был не настолько глуп, чтобы иметь дело со структурами МВД, ведущими его розыск по всей России.