Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

Владимир перестал расхаживать по секции и посмотрел Мортису в глаза.

— Возможно, ты прав, Эсмонд, — произнес он, — но только не в этом случае. Когда я затянул петли на шеях дочерей покойного викария Дэвида ДиАнжело, его жена рыдала, умоляя меня не делать этого. Она даже принесла повестку о выселении в связи с актом о конфискации, который действовал в отношении их семейства. Когда первая из её дочерей перестала подавать признаки жизни, покачиваясь на веревке, мамаша лишь стала рвать на себе волосы, проклиная меня, Томаса и его карточный долг. Но ни о каких деньгах не было и речи. Поэтому я создал видимость коллективного суицида, предусмотрительно избавившись от свидетелей, после чего отправился на Эритею раздобыть деньжат. Помнишь тех подпольных ювелиров, с которых я собирал плату для тебя, когда ты возглавлял синдикат?

— Ты имеешь в виду братьев Багси?

— Да, их самых… После того как я пристрелил одного из них, который постоянно носил черные нарукавники и увеличительный прибор на своей роже, моё состояние увеличилось на увесистый пакет с обработанными камнями. Вот у кого, а у братьев Багси действительно водились деньжата, Эсмонд. Но в этот раз фарт оказался не на моей стороне. Меня повязали на границе округа, когда я подыскивал судно, чтобы перебраться через Берингов пролив. Мне дали десятку, а по прибытии сюда повесили эту чертову штуковину…

При этих словах Владимир приподнял подбородок и поправил железный ошейник, который с непривычки сдавливал его горло.

— Не беспокойся, приятель, скоро мы с тобой покинем это место и отправимся к тебе на родину, — загадочно произнес Эсмонд, похлопывая Владимира по плечу. — Располагайся поудобнее, мне есть, о чем тебе рассказать…

Кинув свой нехитрый скарб на свободную шконку, Владимир достал самокрутку и, присев на стул, закурил. Выпуская клубы дыма в окружающее пространство, он стал наблюдать, как Эсмонд извлёк кофейный сервиз из встроенного в скальную породу шкафа.

Стук в дверь оторвал Эсмонда от приготовлений.

— Заходи, — громко произнёс он, повернувшись в сторону двери.

Владимир, стряхнув пепел в пепельницу, увидел на пороге знакомое лицо. Несмотря на впавшие щеки и потрепанный вид вошедшего, Владимир немало изумился, узнав сына покойного викария.

— Ты ещё узнаешь много интересного, — произнес вслух Эсмонд, поймав на себе вопросительный взгляд Владимира и, обратившись к Томасу, добавил. — Ты по делу?

Томас кивнул Мортису и, молча, перевел взгляд на нового постояльца.

— Говори, — развеял его сомнения Эсмонд, — Владимир свой человек, ты его помнишь?

— Да, — коротко ответил Томас, глядя в глаза Эсмонду. — Я знаком с Владимиром… Карлос просил вас, мистер Мортис, выйти на общие работы сегодня вечером. У него к вам разговор по поводу нашего предприятия. Все почти готово, осталось согласовать…

Томас повернул голову и пристально посмотрел на Владимира.

— …согласовать пару вопросов…

Эсмонд стоял спиной к ДиАнжело, наливая в чашки крепкий кофе.

— Хорошо, вечером зайдешь ко мне, — ответил он, размешивая сахар. — Владимир пойдет с нами…

Томас вышел из секции, закрыв за собой дверь. Владимир затушил самокрутку и, выпуская остатки дыма из ноздрей, стал наблюдать, как Эсмонд суетится возле сервиза.

— Томас ДиАнжело? — произнес вслух Владимир. — Какой леший его сюда занес?

Мортис, молча, взял поднос, разукрашенный орнаментом, характерным для северных поселений. Поставив его на стол, он с деловым видом отхлебнул из чашечки ароматный кофе и втянул носом воздух.

— Ты многого не знаешь, мой друг. Поэтому не буду откладывать в долгий ящик и сразу введу тебя в курс одного дельца. О том, что я тебе сейчас поведаю, — после этих слов Мортис хитро прищурился, — знает очень узкий круг лиц…

Томас ДиАнжело нетерпеливо поглядывал на часы, отсчитывая время до начала смены. Кровь пульсировала у него в висках при воспоминаниях о подслушанном разговоре, который произошел между Владимиром и Эсмондом Мортисом…

Еще несколько часов назад Томас, выспавшись после тяжелых работ в лабиринте, шел по каменному коридору блока С.

Со дня гибели Орфа прошел почти месяц. За это время их группе удалось проделать порядочный тоннель в скальном грунте, несмотря на многочисленные обвалы в пещерах из — за буровзрывных работ. Группе приходилось вручную, используя кирки, раскалывать каменные валуны, так как отбойные молотки намертво заклинило. Таскать породу было тоже нелегким занятием. Но Томас, используя свой дар, точно знал, что их труды в скором времени будут вознаграждены — до заброшенной шахты, ведущей на свободу, оставалось метра три. От этих мыслей ДиАнжело пребывал в слегка приподнятом настроении, следуя в столовую третьего этажа блока С.

Проходя мимо секции Эсмонда Мортиса, Томас увидел, как туда зашел человек высокого роста, лицо которого показалось ДиАнжело знакомым. Решив узнать, кто это, Томас остановился и прижал язык к нёбу, задействовав своё «внутреннее зрение».

Внутри секции находились два человека, которые вели неторопливый разговор. Нет, ДиАнжело не слышал их разговора в том понимании, как это делают обычные люди, используя слух. Томас, используя свой дар, «видел» лишь колебания воздуха, которые создавали органы речи говорящих, а его мозг адаптировал эту информацию в понятную форму.

Из диалога он понял, что в секции находятся Эсмонд Мортис и некто по имени Владимир. Не придав этому значения, Томас хотел, было, отправиться в столовую, чтобы не пропустить очередной ужасный ужин в этом неприветливом заведении, как вдруг услышал, что речь зашла о нем и его покойном семействе. Теперь ДиАнжело вспомнил этого человека. Владимир, командуя людьми Мортиса, захватил Георга Кантора в его усадьбе и передал в руки Спектрата. Именно там ДиАнжело совершил непростительную ошибку, подменив кристалл Квинта.

Тяжелые воспоминания нахлынули на Томаса, но то, что он услышал дальше, повергло его в шок… До этого момента Томас думал, что мачеха и сестры совершили суицид, но, как оказалось, к этому приложил руку Владимир. Шок Томаса сменился гневом, от которого он так сильно сжал кулаки, что почувствовал, как ногти впились в огрубевшую кожу ладоней.

«Когда первая из её дочерей перестала подавать признаки жизни, покачиваясь на веревке, мамаша лишь стала рвать на себе волосы, проклиная меня, Томаса и его карточный долг…» — эти слова, произнесенные Владимиром, породили в сознании ДиАнжело бурю гневных эмоций. Но Томас сдержался и стал лихорадочно соображать, перебирая в голове различные варианты дальнейших действий. Остановившись на приемлемом варианте, он стал глубоко дышать, пытаясь успокоиться.

«Будь что будет», — подумал про себя Томас и немного погодя решительно постучался в дверь секции Эсмонда Мортиса…

Громкий гудок, раздавшийся в коридоре, известил заключенных о начале третьей смены. «Наконец-то», — подумал про себя Томас, откинув терзавшие его воспоминания. Решительно сосредоточившись на том, что ему предстояло совершить, он встал со шконки и последовал вслед за угрюмыми сокамерниками.

Оказавшись у «апартаментов» Эсмонда Мортиса, ДиАнжело встретил возле дверей Владимира, который, дымя самокруткой, поплевывал в урну, стоящую возле входа. Томас подошел к высокому головорезу очень близко и, приподняв голову, нахально посмотрел тому в глаза.

— Вы готовы? — спросил ДиАнжело, чью тональность речи наполнили оттенки, которые можно было интерпретировать как вызов.

Но профессиональный преступник, чья жизнь проходила в условиях постоянных вызовов судьбы, отреагировал на это тем, что выдул клубы дыма в лицо ДиАнжело. Томас закрыл глаза и улыбнулся. «Спокойно, — говорил он сам себе, — всему своё время». Открыв веки, Томас отошел на шаг назад.

— Готовы к чему? — надменно спросил Владимир, сплевывая остатки табака с кончика языка.

— Идти на промышленную зону… — эти слова Томас произнес уже более сдержанно.

Владимир затушил окурок о скальную стену и бросил его в урну. Открыв дверь, он прокричал:

— Эсмонд, наш карточный катала прибыл. Говорит, пора…

— Да — да, сейчас пойдем, — раздался из комнаты голос Эсмонда.

Немного спустя, Мортис вышел в коридор и, молча, пошел вперед, направляясь на КПП. Владимир и ДиАнжело последовали за ним. Попав на широкий проспект, троица двинулась через людскую массу заключенных, одетых в оранжевые робы.

На фоне этой пестрой толпы Эсмонд Мортис, одетый в строгий черный костюм, напоминал ледокол, раздвигавший рыжий выцветший лед массой своего авторитета. Следуя за боссом блока С, Томас и Владимир, минуя огромную толпу заключенных, собравшихся перед КПП, наконец оказались внутри зигзагообразного помещения, где персонал тюрьмы производил личный досмотр.