Коллекция детективов - Дэвид Кук

— Черт возьми, Мак, как тебе это удается?! Почему у тебя они идут на смерть с такой легкостью?!

— Потому, что я рассказываю им на ночь сказку. Но об этом давай как-нибудь в другой раз. Пока, Чарли, до завтра. — И Маккенна, не оглядываясь, зашагал к главному корпусу.

Так вышло, что работы в том году у нас было хоть отбавляй. Сначала мы «проводили» 22-летнего наркомана, решившего раздобыть денег на дозу с помощью кухонного ножа. Следующим был банковский кассир, заставший в своей супружеской постели родного брата. Затем настала очередь старого грабителя-профессионала, так и не поверившего, что студент, подрабатывавший в бакалее продавцом, способен рискнуть жизнью за хозяйские 68 долларов. Затем — фаната «Далласских ковбоев», пришедшего в бар с дробовиком, чтобы поставить точку в споре о том, чей полузащитник лучше. Я уже не помню их имен, зато прекрасно помню выражение их лиц, когда они под конвоем Маккенны проходили мимо меня.

Оно не менялось и оставалось точь-в-точь таким же, как у первого виденного мной «клиента» Мака! В том смысле, что страха они испытывали не больше, чем нашкодивший школьник, которого вызвали к директору на проработку. Менялся только сам Маккенна.

Это было не слишком заметно, но с каждым разом он выглядел чуть более усталым, словно ему на плечи постоянно давил тяжкий груз. Когда же холодной ноябрьской ночью пробил час бейсбольного фаната, Маккенна вернулся, едва переставляя ноги.

Я внимательно посмотрел на него.

— Ну что, все прошло как обычно?

— Да, все как всегда. Одно плохо — слишком стар я становлюсь для этой работы. — Он тяжело вздохнул. — Как насчет выпивки на халяву, от которой ты никогда не отказываешься? — Не дожидаясь ответа, он достал из заднего кармана плоскую бутылку «Джека Блека», свинтил колпачок, сделал солидный глоток и передал ее мне. Я машинально взял бутылку, слегка смочил губы и поспешно сунул ему ее обратно.

— Мак, ты хоть понимаешь, что если нас сейчас застукает кто-нибудь из начальства, то вышибут с работы в два счета?

— Во-первых, в такое время вряд ли здесь ходит начальство, а во-вторых, у них такая нехватка людей, что нам ничего не сделают, даже если мы пригоним сюда целый грузовик шлюх. Только свою долю попросят. — Он вновь приложился к бутылке и протянул ее мне.

На этот раз я отхлебнул по-настоящему, уверенный, что следующим глотком Маккенна опустошит фляжку до дна и ее можно будет убрать с глаз долой. Я оказался прав.

— Вообще-то на тебя это не похоже.

— В последнее время мне требуется подзарядка. С каждым разом становится все труднее. Это отнимает больше сил, чем я предполагал.

Некоторое время мы молча сидели, а потом я спросил:

— Ну что, Мак, ты готов рассказать мне про свою «сказку»?

— А ты вернешься на «последнюю милю»?

— Вот на это не рассчитывай.

— Чарли, думаю, рано или поздно ты согласишься. Кроме того, у меня нет выхода — я должен кому-то это рассказать, найти человека, которому можно… передать эстафету.

— Так в чем же все-таки дело?

— Когда я подавал сюда заявление о приеме на работу, то относился к этому точно так же, как ты. Раз в кармане ни гроша — либо иди работать куда берут, либо помирай с голоду. Так что я не привередничал, даже когда меня определили на «последнюю милю». Я обращался с ними вполне прилично, без лишних сантиментов, но в то же время как с людьми. И со временем стал хорошо их понимать… пожалуй, даже слишком. Моя первая «последняя миля» прошла еще хуже твоей. Это был пятидесятичетырехлетний «голубой», отравивший своего любовника и молодого паренька, с которым тот ему изменял. Он любил фильмы с Фредом Астором, мексиканскую кухню и шахматы.

Держался он отлично… пока я не надел на него «сцепку». Есть в ней что-то такое, от чего даже самые крутые не выдерживают. В общем, он начал рыдать, как малое дитя, еще до того, как я вывел его из камеры. — Маккенна откашлялся. — И вот что я тебе скажу: многим из них туда и дорога, потому что они способны только приносить людям страдания. Но и они имеют право умереть по-человечески.

Так вот, я чуть ли на своем горбу втащил его по лестнице на эшафот. Когда ему на шею накинули петлю, он потерял сознание, и его начали приводить в чувство, потому что закон штата требует, чтобы осужденный перешел в мир иной, так сказать, в здравом уме и твердой памяти. До сих пор не пойму, на кой это надо! В конце концов у меня сдали нервы, я двинул капитану в челюсть и сам нажал на рукоятку, открывающую люк. Старина Герман еще сучил ногами, когда я выбежал из сарая.

Дома я напился и на пару дней сказался больным — хотел дать начальству время решить, возбуждать против меня уголовное дело или просто уволить. Разумеется, они не сделали ни того, ни другого — у них и тогда людей не хватало. На второй день ко мне явился капитан Райкер и сказал, что мне ничего не будет — если только я завтра же не выйду на работу. Ясное дело, в блок «С». И я вернулся, хотя знал бы ты, чего мне это стоило. — Маккенна закурил, причем руки его дрожали так, что он попал кончиком сигареты в огонек зажигалки лишь с третьей попытки. — Сам понимаешь, еще раз допустить такого я не мог. У меня было шесть месяцев, чтобы все как следует обдумать, и лучшее, что мне пришло в голову, — это «сказка с добрым концом» в ночь перед казнью.

— Минутку, Мак! Ты хочешь сказать, что это правда?! Про «сказку»?

— Конечно, Чарли. Чистая правда и ничего, кроме правды. Как раз в ней-то все и дело! У меня есть несколько вариантов, в зависимости от ситуации и от того, насколько умен «клиент», но все эти парни отправляются на тот свет с мыслью о том, что для них все закончится хорошо.

— Слушай, ты будешь рассказывать или загадывать загадки?

— А догадаться не так уж и сложно. Точнее, проще простого. Я говорю им, что они останутся живы. И скоро окажутся на свободе.

Я недоуменно уставился на него в полной уверенности, что он меня разыгрывает.

— Я говорю им, что мне, тюремному врачу и капитану дали взятку, — продолжал Маккенна. — Их семья, друзья, сообщники… кто угодно, лишь бы это выглядело правдоподобно! Черт возьми, да если им сказать, что за них похлопотал Санта-Клаус, они тоже в это поверят! Потому что им хочется верить, очень хочется.

Поэтому когда я говорю, что в веревку вплетен маленький крючок, который не позволит петле затянуться до конца, они принимают это за чистую монету. А что, спрашивается, им еще остается делать?

И это всегда действовало. За исключением одного раза, когда «клиент» в последнюю секунду обо всем догадался. Звали его Руди Бакли, самый вежливый убийца из всех, что я встречал. Он, уже болтаясь в петле, прохрипел: «Маккенна, сукин ты…» Думаю, он бы еще много чего мог добавить, да только не успел — время у него вышло.

А теперь оно и у меня кончается. Да, я научился с ними управляться, но, сам того не ведая, угодил в ловушку. Они остались со мной, понимаешь? Я помню их всех — имена, лица, то, как они уходили из жизни… Они возвращаются ко мне каждую ночь, и терпеть это уже не хватает сил. Пока что спасает виски, но всему есть предел.

— Да, Мак, интересный у нас разговор получается. Жаль, что у тебя не припасено еще одной бутылочки, тогда бы и я смог немного расслабиться.

— Скоро ты меня сменишь, — без тени сомнения в голосе произнес Маккенна.

— Вряд ли, Мак. Не смогу.

— Еще как сможешь. Я не прошу тебя дать ответ прямо сейчас, Чарли, ты для этого еще не созрел. Но одно я знаю точно — это будешь либо ты, либо этот ублюдок Уилер, который после казни всю обратную дорогу смакует подробности. А ведь даже худшие из них имеют право умереть по-человечески.

— А какое ты имеешь право обманывать этих людей?! Ты лишаешь их последнего шанса разобраться с собой, обрести душевный покой…

— Душевный покой?! Да кто, как не я, заботится об их душах?!

— Я не смогу со спокойным лицом пичкать их твоей сказочкой!

— Когда придет время, ты сам убедишься, насколько это просто. Пойми ты, наконец, они только и мечтают услышать что-нибудь в этом духе!

С этими словами Маккенна поднялся и ушел — с таким видом, будто мы уже обо всем договорились. Я хотел крикнуть ему вслед, что не согласен, но потом подумал, что сейчас это не столь уж и важно.

После чего все вернулось на круги своя… месяца на два. А потом — за неделю до того, как нам предстояло сопровождать очередного «клиента», — Маккенна меня подставил.

Его нашли во время дневного обхода… в сарае. Организованное в спешном порядке расследование показало, что он надел на себя «сцепку», сунул голову в петлю и дернул за веревку, привязанную к рукоятке, открывающей люк. И рядом с ним не было никого, кто бы утешил его напоследок. Вот такие дела.

Что же касается меня, то, как и предсказывал Маккенна, я согласился его заменить. Мало того, выяснилось, что он уже порекомендовал меня начальству на свое место, так что завтра ночью я заступаю на новую должность.