Властелин пустоты - Александр Громов

Он стал слушать и вскоре перестал верить ушам. Да, этот Астил замахнулся на многое. Шутка ли — уничтожить Железного Зверя! И Умнейший отчего-то не противится… А вот голос у нового вождя почему-то не торжественный. Обычный голос. Словно не творит историю, а отчитывает преемника Аконтия за недоделанный волочильный агрегат с драконьим приводом.

— …Предполагается, что уничтожение автоном-очистителя закономерно обратит на нас внимание экспедиции очистки, — говорил Астил, обращаясь почему-то к Кирейну. — Будем исходить из худшего. Фрон! Какие типы оружия могут применить против нас земляне?

Фрон, отмытый и в новеньком сари, почесался и раскрыл рот.

— Это даже мне известно, — вмешался Умнейший. — Скажем, микроколлапсары с массой порядка десяти килотонн. Оружие дорогое, но эффективное, в конце Всеобщей Войны многие его применяли. При промахе обдирает атмосферу, при стрельбе с упреждением раскалывает планету, словно орех, а если не успевает шарахнуть, то просто всасывает ее в себя. Верно?

Фрон, соглашаясь, осклабился:

— Лично я предпочел бы второй вариант…

— Наплевать, что ты предпочел бы, — прервал Астил, заставив Леона с удовлетворением отметить, что Фрон раздражает не только его. — Как я понимаю, выбор прост: либо, расправившись с одним из автоном-очистителей, мы рискуем войной с самой могущественной планетой Галактики, либо мы продолжаем делать то, что делали прежде, и тогда автоном-очистители расправятся с нами без всякой междупланетной войны, но уже наверняка. Кто как, а я выбираю первое. Все уяснили?

— Есть еще третий вариант, — нарушил всеобщее молчание Леон.

Кровь прилила к его лицу. Но голос был спокоен — он даже удивился, насколько ровно прозвучала реплика. Ледяная злоба ворочалась в нем живым клубком, не находя выхода. Стало тихо.

— Какой?

— Что, если нам не удастся уничтожить автоном-очиститель? Кое-кто уже пробовал, спроси у их пепла. Даже я не знаю, как это сделать.

Астил снисходительно улыбнулся.

— Зато я знаю. Фрон, доложи.

— Опять, что ли? — Фрон забегал глазами по присутствующим, неизвестно отчего потупился, вздохнул и забормотал скороговоркой: — Ладно… Слушаюсь. Любой автоном-очиститель имеет критическую массу, очень небольшую, выше пределов которой он и является автоном-очистителем, а не просто тупым куском активной массы. Ни сжечь, ни расплавить автоном-очиститель практически невозможно. Раздробленный на куски — например, взрывом, — он сохранит свои функции и восстановит себя спустя несколько секунд. Теоретически активная масса имеет неограниченные способности к структурному самовосстановлению. Практически эти способности проявляются вплоть до полного дробления на атомы. В принципе этого можно достичь, растворив активную массу в смеси крепких кислот, но и тогда…

— Что тогда, чучело? — перебил Леон.

— Спокойно, спокойно, — предупредил вспышку Умнейший. — Леон, может быть, ты дослушаешь?

Фрон опять побегал глазами.

— Тогда спустя какое-то время он соберется вновь, но забудет, кто он есть, и до новой активации станет совершенно безопасен. Правда, команда на активацию последует с «Основы Основ» незамедлительно. Поэтому будет гораздо лучше растворить его по частям и слить куда-нибудь подальше, желательно в разные океаны…

— Если только он позволит кому бы то ни было поливать себя кислотой! — фыркнул Леон. Безответственная болтовня его раздражала. Ничего у Астила не получится.

— Очень может быть, что и позволит…

— Заткнись, чесоточный!

— А ну-ка хватит, вы!

— Нет, в самом деле. А как мы доставим кислоту?

— Парис, предложи ты что-нибудь!..

Леон замолчал, не дожидаясь, пока ему укажут его место. Он начал терять лицо и вовремя понял это. Пусть спорят. Безумный план, но единственный. Выгорит — чудесно! Провалится с шумом и треском — виновники провала налицо. Он чист. Он возражал.

— Выгнать на пустошь лесную живность, — вслух размышлял Парис, двигая челюстью так, словно жевал что-то. — Отвлекающий маневр, так сказать. Это мы еще можем. Правда, живности в лесах теперь мало…

— Не нужно, — резал Астил. — У нас есть кое-что получше живности. Или похуже — тут все зависит от точки зрения. У Фрона в черепе вживлен Пароль. Что бы это ни было, вчерашний опыт показал: хороший шептун на пределе усилий может ретранслировать его сигнал в течение нескольких минут. Группа успеет проскочить. Правда, это полдела. Нам понадобятся минимум десять шептунов, способных выдержать работу в этом режиме четыре-пять часов. Отборных шептунов, Парис, шептунов экстра-класса! Знаю, что ты их экономишь, но на это дело ты мне их найди.

— Найду. — Парис степенно кивнул.

— Это глупость! — крикнул Леон. — Безумие!

Никто на него не взглянул.

— Очень хорошо, — похвалил Астил. — На подготовку технической стороны операции нужно еще пять дней, так? — Ремесленник покивал в ответ. — Часть техники можно начать выдвигать уже сегодня, особенно на подступы к зоне «Мишень»… Теперь о людях. Нам нужны три группы: основная, отвлекающая и группа поддержки и прикрытия. Полидевк! Хочу знать твое мнение: какие солдаты у нас наиболее стойкие?

— Горцы. — Брюхоног поправил пузо, лежащее на коленях. — Яйцееды.

— Отлично. Набери мне из них тысячу-другую добровольцев. За пять дней справишься?

Висящие брылы Полидевка приподнялись от самодовольства:

— Я и за день справлюсь.

Похоже, он был в курсе заранее, да и Парис тоже. Так вот зачем понадобился Кирейн, понял Леон. Весь этот спектакль был устроен главным образом для сказителя — чтобы тот адекватно описал высокую мудрость вождя в следующей из бесчисленных саг. Не исключено, что возможные возражения ретрограда-Леона заранее учитывались и даже планировались, чтобы выгодно оттенить вышеозначенную высокую мудрость. Глупо попался. Опасно… Наверняка идея принадлежала Умнейшему, и здравомыслящий Астил не стал возражать…

Умнейший сладко улыбался с закрытыми глазами. Как видно, уже торжествовал победу. Нет… «Ох, как я понимаю тебя, Учитель мой Умнейший, — подумал Леон. — Мой и Астила. Твоя победа не в том, что ты дождался-таки вожделенной тобой случайности, как назло, благоприятной для Астила. Твоя победа в другом. В том, что зависящие от твоего ума люди перестали бояться. В том, что уничтожение Железного Зверя из области невозможных снов переброшено в область трезвых расчетов — и ничего страшного, если первая попытка выйдет пшиком… Может быть, до этой минуты ты и мечтал дожить все время своих скитаний по Простору? Дожил — и счастлив…»

Леон встал и, перешагивая через чьи-то ноги, ни на кого ни глядя, вышел вон.

Глава 8

…Наконец, сама фигура Умнейшего — не что иное, как миф, выдумка, изобретенная современниками Леона Основателя специально для того, чтобы принизить его роль в осуществлении Великого Пересмотра, смехотворная инсинуация врагов величайшего человека, не имевших за душой ничего, кроме черной зависти, жалкий писк ничтожеств, осознавших свою ничтожность. Излишне опровергать их аргументы — они настолько слабы, что не заслуживают даже поверхностной критики.

Операция началась рано утром.

Еще на закате Астил вылетел на один из западных аэродромов, потратив последний день на окончательное увязывание множества мелочей и выдержав трудный спор с Умнейшим. Тот возражал. Но так же, как когда-то Леон в «Разъяренном Драконе», Астил и думать не желал о том, что кто-то другой может возглавить атаку на Железного Зверя — его атаку!

Вслед за «летающим крылом» вождя в воздух поднялись еще несколько самолетов, ведомых лучшими пилотами из южан. Время и маршрут выбрали таким образом, чтобы свести к минимуму риск встречи с заурядами-Б. Но неопределенность оставалась, к тому же посадка «летающих крыльев» на западные аэродромы, внешне неотличимые от обычных полян, должна была произойти уже в полной темноте. Тревожное ожидание разрядилось, когда по цепочке шептунов было передано: перелет прошел благополучно.

Леон остался при штабе. Он мог бы полететь, и Астил приглашал его принять участие в операции, вероятно, без всякой задней мысли, — но это было выше его сил. Участвовать в охоте рядовым загонщиком? Нет уж. Пусть Астил справляется сам, как хочет. Нет и нет.

Донесения по цепочке поступали ежеминутно, и лично Парис переводил их на человеческий язык. Умнейший нервно ходил из угла в угол, принимался петушино кричать, когда новости запаздывали. Свою знаменитую шляпу он давно швырнул через всю комнату, она спланировала под заваленный картами стол, там и осталась. Леона старик не замечал вовсе.