Убийца среди нас - Анатолий Силин

Но события развивались совсем по-другому. Григория Ивановича Красавин в конце концов нашел, и тот его не только хорошо встретил, но и помог открыть свое дело. Жить Красавин остался у сестры Нины. Сватам брат невестки понравился, племянник был от него в восторге, и все шло ладно.

Вскоре Красавин скопил денег и открыл в районе авторынка еще одну автомастерскую — хорошее место помог подобрать Парамошкин. Мастерская работала с большой нагрузкой и давала неплохую прибыль. Парамошкин изредка заезжал, давал советы, но каких-то других заданий Красавин от него не получал. Не прошло и года, как Петр купил себе машину, не новую, но вполне приличную. В своей же мастерской довел ее до ума: кое-что подновил, подварил, заново покрасил, и получилась красивая "тачка"! Теперь Петр на работу и с работы ездил на машине. У сестры тоже пока все ладилось, но работать всю жизнь уборщицей в зверосовхозе она не собиралась. В скором времени в совхозе освобождалась дожность кладовщицы, вот на нее-то и метила. Директору совхоза, еще не старому мужику, Нина нравилась. У него год назад скоропостижно умерла жена, и кто знает, как могли дальше сложиться их личные отношения. Во всяком случае, он обещал назначить Нину на место уходившей на пенсию кладовщицы. А должность — блатная.

Нина не случайно училась на курсах кройки и шитья и купила швейную машинку. Все делалось с дальним прицелом, и прицел этот — шапки. Она полагала, что если научится шить шапки, то шкурки всегда купит, причем без наценок, тем более, если станет кладовщицей. А шапки — отличный бизнес.

Своими планами поделилась с братом. Он ее поддержал, да по-другому и быть не могло. Петр радовался, что отношения с сестрой стали такими, какими и должны быть между близкими людьми. Единственное, что его настораживало, так это повышенное внимание директора совхоза к сестре. Как бы не повторилась судьба матери! Но сестра развеяла все его сомнения: директор одинокий, не пьяница, каким был отец, ничего лишнего в отношении к ней себе не позволяет. С другой стороны, Петр и сам понимал, что замужество сестры было чисто номинальным, с мужем она почти и не жила. Почему же вновь не должна попытаться обрести семейное счастье?

Но были у брата с сестрой и проблемы. Одна из них — болезнь матери. Петр не знал, что мать тяжело больна, но терпит и от него все скрывает. А последние анализы показали, что болезнь — рак желудка, усиливается. Но Петру-то об этом не говорили.

А время шло, переписка с Аленой продолжалась. Она работала в швейной мастерской и готовилась к поступлению в университет. Изредка писал и Дворкин. Он осваивал протез, скучал по боевым товарищам и приглашал в гости. Но пока Петру было не до поездок. Мастерские работали нормально, напарников Красавин подобрал молодых, а главное — не пьяниц. Как только купил машину, сразу поспешил обрадовать мать и Алену. Наконец-то давние мечты начали осуществляться.

Когда-то мать говорила Петру, что беда в дом входит без стука и приглашения и, как правило, не одна. "Пришла беда, — не раз горевала она, — отворяй ворота". Надолго запомнил Петр те слова.

Галина Семеновна даже и не предполагала, что беды, одна за другой, посыпятся на сына с получением известия о ее болезни. В письме Алена написала, что мать положили в больницу и ей надо помочь лекарствами. С этого все и началось. К матери поехала Нина. Вернувшись, сестра сказала, что у матери рак, но врачи делать операцию опасаются из-за слабости ее сердца. Однако есть возможность лечения препаратами, и на их покупку нужны немалые деньги. Стали советоваться, как быть. У сестры денег не было, у Петра основное богатство — машина. Он ее только что купил, машина — мечта всей его жизни. "А как же мать? — думал от. — Что дороже?" После долгих размышлений Красавин принял решение "тачку" продать и купить нужные лекарства.

Вспомнил, как сам покупал машину — по объявлению. Да, можно по объявлению, а можно и поехать в выходной на авторынок, что почти рядом с автомастерской. Никаких проблем не видел, никому ничего не сказал и с собой решил никого не брать. Цена, само собой, — сумма, заплаченная при покупке, плюс расходы на ремонт.

И вот ранним воскресным утром Петр приехал на авторынок, размещавшийся на окраине Каменогорска. Машин столько, что глазом не окинуть. Нашел местечко, приткнулся и пошел по рынку посмотреть цену. Все сходилось, и он в цене не загнул, но и не прогадывал. Да и машина смотрится, вчера с напарником ее неплохо подмарафетили. Ладно, теперь дело за покупателями.

Подошли два кавказца и с интересом стали рассматривать машину. Один высокий, небритый и мрачный, другой — среднего роста, худой, дотошный. Этот забросал вопросами: какой километраж, давно ли менял кольца, на каком бензине работает движок? Чувствовалось, что в машинах соображает. Потом спросил цену. Красавин назвал. Посмотрев на высокого и мрачного, дотошный сказал:

— Слушай, чего ходить, давай брать будем.

Петр не ожидал, что все получится так быстро и просто. Порадовался, что вовремя поможет матери. А машину, придет время, еще купит. И покупатели нормальные: не торгуются, цену не сбивают. Он им рассказал, почему срочно пришлось продавать машину. Посочувствовали — мать есть мать. А когда узнали, что Петр в Чечне воевал, совсем обрадовались. Оказывается, они родом из Гудермеса, но давно оттуда уехали и работают в Каменогорске. Где и кем работают, правда, не сказали, да Петр и сам не спросил.

Потом отдали деньги в пачках. Петр неспешно пересчитал, все сходилось. Оставалось снять машину в областном ГАИ с учета, а уж ставить на учет они будут сами. Но ГАИ в выходной не работает, значит, оформлением придется заняться завтра.

Петр хотел вернуть деньги, но кавказцы даже обиделись:

— Зачем?! Разве мы не должны друг другу верить?

В самом деле, подумал Петр, все честь по чести: он передает машину с документами, они ему отдали деньги копейка в копейку. Чего тут не так? А завтра встретятся в областном ГАИ и все, что надо, быстренько оформят.

— У нас есть хороший знакомый в ГАИ, он за час провернет. Жаль, что сегодня дежурит, но можно заскочить и договориться, когда удобней приехать. Зачем в очереди стоять? Давай? — спросили покупатели Петра.

— Давайте, — кивнул он. Действительно, по окружной дороге езды всего-то полчаса.

— С хорошими людьми приятно дело иметь, — сказал высокий кавказец и сел на заднее сиденье. Его напарник, усевшись впереди, заявил, что заодно и убедятся, как машина бегает.

Ну, за машину Петр был спокоен. Выбравшись из авторынковской толчеи, свернули на окружную дорогу. Петр уже прикидывал, что деньги на днях сам отвезет матери, а заодно и встретится с Аленой. Это же здорово!

Кавказец, что сидел рядом, похвалил движок. Он работал ровно и тянул хорошо. Но неожиданно, положив руку на плечо Красавину, сосед попросил остановиться. Ему захотелось "по-легкому". А тут с обеих сторон лесок — удобно.

Сидевший сзади молчун проворчал, что не надо было так много напиваться чая, а у Красавина на миг шевельнулось какое-то опасение, но тут же исчезло. Чеченец помочился в кустиках, затем подошел к машине и… вдруг присел: что-то его заинтересовало. А встав, поманил пальцем Петра.

— Чего там? — спросил Красавин, опустив стекло.

— Да вот, сам не пойму, что-то с колесом…

— Не может быть! Колесо новое.

— Иди, смотри, я что, вру?

Петр вышел. Одновременно вышел на дорогу и молчун. Но Красавин на это даже не обратил внимания.

— Ну, что тут?… — Петр нагнулся, и… получил такой удар по голове сзади, что упал и тут же потерял сознание.

В себя пришел не сразу. Пошевелился, болезненно застонал. Голова словно раскалывалась на части. Что же произошло?… Мысли путались. Долго не мог ничего сообразить, и вдруг, точно прострелило: машина! Чеченцы из Гудермеса!… Но почему он в лесу? Ударили? Ах какой дурак! И зачем с ними поехал!…

Пощупав голову ладонью, осторожно перевернулся на бок. Где же деньги и документы?

В карманах — пусто. О-о, Боже!

Пересилив боль, Петр сел на пахнущие смолой сосновые иголки и заплакал. Ведь сказал же им, что деньги для больной матери. "Мать есть мать", — вспомнил слова "покупателя". Какая подлость! Как же так можно?…

Домой вернулся поздно. А когда рассказал о случившемся, сестра разрыдалась. Да и старики были потрясены: это настоящая беда.

— Надо в милицию сообщить, — всхлипнула Нина сквозь слезы.

— Уже заявил, — вздохнул Петр. Он больше не плакал. Внутри все будто окаменело. Но что же делать? Закрыл глаза, в них точно отдавалась головная боль. А по черепу будто кто молотком стучал. И — все вокруг куда-то поплыло…

XV

В этот же вечер Красавин на машине "скорой помощи" был доставлен в нейрохирургическое отделение городской больницы. Он не смог предупредить Парамошкина и тех, кто работал с ним в мастерских. В мастерские на другой день послал сестру, а Парамошкину позвонил сам. Удар по голове был нанесен сильный, но не смертельный. Могло быть и хуже. Врачи обещали выписать через месяц.