Книга Ночи - Холли Блэк

Мемуары, записные книжки, научные журналы – в общей сложности не меньше сотни, и все стоили того, чтобы их украсть. «Мистические открытия Товильды Гаре» соседствовали с «Исповедью Найджела Люси, мага» и «Дневниками Хуана Педро Марии Угарте». Имелись здесь и другие книги: на португальском, китайском, арабском, латыни и греческом, а также целых полстены на французском. У Чарли так и чесались руки выбрать несколько наугад и запихнуть их в рюкзак.

Закрыв за собой дверцу, она проверила, нет ли где дополнительных проводов, могущих подкинуть неожиданный неприятный сюрприз, но не нашла ничего вызывающего беспокойство, и повернулась к дальней части потайной комнаты.

Над единственным предметом мебели – клубным креслом – висела картина с изображением мертвого козла, внутренности которого вывалились наружу и смешались с зернами расколотого граната.

Чарли осторожно ощупала край отвратительной картины и обнаружила петли, но никаких следов замка. Она распахнула картину, точно дверцу, и ее глазам предстал настенный сейф, который она помнила.

Он был изготовлен компанией «Стокингер», известной тем, что предлагала солидные, сделанные на заказ модели с «колокольчиками» и «свистками», как у элитных производителей вроде «Бубен и Цорвег» или «Агрести». От подобного сейфа можно было ожидать устройства для подзавода часов и тканевой обивки деревянных ящиков, но никаких нелепых позолоченных и украшенных драгоценностями неовикторианских изысков, свойственных, например, изделиям «Бока до Лобо». «Стокингер» делает серьезные сейфы для серьезных людей.

На передней панели, у сверкающей ручки с выгравированными инициалами Лайонела Солта, располагался лимбовый замок, а рядом с ним клавиатура.

Большинство современных сейфов цифровые, напрочь лишенные романтики, присущей взлому старых сейфов. Например, не требовалось прислушиваться, когда изменится направление вращения и малюсенький диск встанет на место с едва различимым щелчком, напоминающим похрустывание костяшек пальцев. Если бы Чарли могла полностью проигнорировать клавиатуру, то так бы и сделала. Но, увы, цифровые сейфы не просто неромантичны, их почти невозможно открыть, не зная кода.

Сделав глубокий вдох, она обнулила замок, до упора прокрутив его по часовой стрелке, а затем начала вращать в обратную сторону. Она услышала первую засечку на цифре пять. Повторяя эту процедуру снова и снова, получила код из пяти цифр: 5−6−2−9−3, в правильности которого не сомневалась. Она была уверена настолько, насколько это вообще возможно.

Но вот чего никак нельзя было узнать, так это порядок, в котором их следовало набирать. А пять чисел означали пять тумблеров, пять внутренних дисков и сто двадцать возможных комбинаций.

Ей оставалось только перебирать их одну за другой, потея и судорожно сглатывая. Она отдавала себе отчет и в том, что прием идет своим чередом, а время утекает, и что кто-нибудь может ее здесь застукать.

Чарли четко уловила момент, когда ригельная система разблокировалась, освободив запорный механизм. Испустив длинный, неровный вздох, она повернула рычаг.

Он сдвинулся только наполовину, после чего цифровая клавиатура загорелась ярко-зеленым светом и замигала.

Чарли недоверчиво уставилась на нее. Этот сейф был не цифровым и не лимбовым; но тем и другим одновременно. Сердцебиение у нее участилось, во рту появился кислый привкус паники. Ей неоткуда было узнать, установлен ли таймер на ввод кода – и ограничено ли количество попыток. Как правило, в сейфах вроде этого давалось три попытки, после чего он блокировался и срабатывала сигнализация.

Достав из рюкзака ультрафиолетовый фонарик, Чарли выключила свет в очках и сдвинула их на макушку. После чего посветила фонариком на клавиатуру.

Мало кто из владельцев оказывался настолько предусмотрительным, чтобы вытирать кнопки после набора нужной цифровой комбинации. Свет высветил оставленный кончиками пальцев жир, ограничив количество вариантов комбинации.

2−3−5−6−9.

Те же цифры, что и на циферблате. Вздохнув от облегчения, Чарли начала было вводить их в той же последовательности, какая сработала для циферблата, но мгновение спустя замерла, не донеся палец до кнопки. На двойке, тройке и шестерке отпечатков было больше, чем на других цифрах, следовательно, они повторяются. В таком случае код состоял как минимум из восьми цифр.

Для взлома механического сейфа нужно знать его устройство, а для взлома цифрового сейфа требуется понимание психологии задавшего код человека. Назначит ли он случайную комбинацию цифр и спрячет для надежности в таком месте, где ее можно найти? Или предпочтет что-то более осмысленное и, следовательно, запоминающееся?

Лайонел Солт с его резными лестницами, ужасными картинами и готовностью убивать развлечения ради определенно относился к категории людей, которым необходимо во всем быть лучше других.

Однозначно, он не выбрал бы в качестве кода свой день рождения – слишком яркое напоминание о его возрасте и смертности. И числовое выражение собственного имени было бы слишком очевидным. Тогда, может быть, какое-то другое слово? Мрак? Тень? Сумеречник?

И тут Чарли осенило.

«Оставь надежду – и успех тебе обеспечен».

«Оставь надежду». В этой фразе задействованы все буквы, переведенные в цифровой формат, двойка и шестерка – по три раза каждая, а тройка – аж четыре (и пятерка дважды). Солту наверняка пришлась по душе идея зашифровать нужную последовательность, открывающую дверь сейфа, в виде части цитаты из «Ада» Данте, той, которую слышала даже не читавшая этого произведения Чарли: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Чарли готова была поспорить, что Солт был весьма доволен собственной сообразительностью.

Позабыв о колотящемся сердце, потных ладонях и панических мыслях, Чарли еще раз проверила соответствие цифр и букв в фразе, написав ее пальцем на пыльных ониксовых плитках пола: 5662295233336.

Она осторожно ввела код на все еще мигающую панель. Раздался резкий писк – предвестник готовой вот-вот завыть сигнализации? – после чего открылся второй запорный механизм.

Чарли снова повернула рычаг.

Внутренности сейфа осветились мягким светом, открывая взору ящички с войлочной обивкой и несколько полок с разнообразным содержимым. Она наугад вытянула один из ящичков. Внутри лежал небольшой мешочек с бриллиантами. В другом обнаружился старинный пистолет с золотыми вставками на рукоятке. А в самом низу, завернутый в ткань, лежал тот самый предмет, который она искала.

Быстро совершив обмен, она засунула вещицу на дно своего рюкзака, чертовски надеясь, что поступает правильно.

Затем, воспользовавшись уединением потайной комнаты Солта, Чарли достала свой праздничный наряд. Сьюзи Лэмбтон, единственный человек, к шкафу которого у нее в тот момент был доступ, даже отдаленно не соответствовала ее размеру. Однако у Чарли при себе имелся ключ от «Экстаза», поэтому она не придумала ничего умнее, чем позаимствовать забытый в подсобке красный атласный костюм. Когда она его надела, он несколько растянулся и облепил ее, как вторая кожа. Накрасив губы призывной алой помадой, Чарли сумела разительно изменить свой облик, так что казалось, будто она только